— Ты как?
— В порядке, — сказала Элви.
— Уверена?
— Ну, если не считать очевидного. А что?
— Ты выглядишь, будто ты где-то не здесь.
— Я работала.
— Конечно. Понятно, извини. Глупость сказал.
— Не поняла? — насторожилась Элви. — Разве я веду себя не как обычно?
— Как обычно… — Фаиз выпустил ее руку. — Я о том и говорю. После… после, понимаешь?..
— Секса?
Фаиз вздрогнул. Ей представилось, что он закрыл глаза. Чуть скривился. При ее теперешнем зрении все это были только догадки, но они вдруг привели Элви в восторг. Нежные чувства у Фаиза, кто бы мог подумать!
— После секса, — повторил он. — Я просто хотел убедиться, что у нас все нормально. Что между нами все хорошо.
— Ну, — начала Элви, — оргазм действительно высвободил много окситоцина, и ты мне теперь больше нравишься, чем раньше…
— А теперь ты дразнишься!
— Не без того, — признала она и еще откусила от брикета. Какая все-таки гадость!
— Я хотел уточнить, как у нас.
— Я, вообще-то, об этом не думала, — сказала Элви, кивнув на установку. — Занята была, понимаешь?
— Конечно, — сказал Фаиз, — понимаю.
— Как насчет поговорить об этом, когда перестанем ждать смерти? Согласен?
— Было бы неплохо.
— Вот и хорошо. Свидание назначено, — заключила Элви и повернулась к установке. Спина болела, особенно между лопатками. Она прошлась по шкале инструментов, подбирая другой масштаб, но возможности экрана были ограничены. Очень скоро ей потребуется помощь. В большой комнате кто-то громко вскрикнул, ему ответил хор жалобных голосов.
— Нет, ничего хорошего, — сказал Фаиз. — Послушай, Элви, ты самая умная женщина из всех, кого я знал, а я бывал в лучших университетах. Если есть хоть какой-то выход, ты его найдешь, а мне очень хочется стареть, дряхлеть и впадать в маразм в твоей компании. Так что, если ты сумеешь спасти меня и всех прочих, я буду очень благодарен.
«Как мило!» столкнулось у нее в голове с «Не дави на меня!» и «Я постараюсь». Где-то на краю руин кто-то закричал. Элви надеялась, что это не очередной слизень, не новая смерть. Не новая беда.
— Хорошо, — сказала она.
Холден в очередной раз обходил башню. Небо в полдень было чугунно-серым, дождь переключился на мелкую морось, которой, впрочем, хватало, чтобы промочить волосы и одежду и стекать струйками по спине. Каблуки на каждом шагу увязали в мокрой грязи, воздух пах илом и озоном. Несколько слизней тыкались в трещину у основания башни. Трещину заткнули комком ткани, но они ощупывали преграду тонкими носами, отыскивая проход. Холден занес лопату с длинной рукояткой, отрытую в затопленном руднике, и одним ударом расплющил всех, потом поддел и отбросил подальше скользкие трупы и подставил лопату под дождь, чтобы смыть яд.
Дальше ему попадались только отдельные особи под стеной. Их Холден соскребал и отшвыривал лопатой, как катапультой. Поначалу он развлекался, испытывая, далеко ли сумеет забросить, но теперь плечи и руки ныли от усталости, и броски становились все слабее.
Миллер иногда возникал рядом — молча. Просто бледное, грустное, как унылый бассет, напоминание, что есть дела поважнее.
Он пропал, когда Холден, выйдя из-за угла, наткнулся на маленькую бригаду работников, отдыхающих у недорытой канавы. Башню решили обвести хотя бы неглубоким рвом, но с имеющимися примитивными орудиями работа шла медленно.
Эта бригада состояла из трех женщин и двух мужчин с самодельными лопатками. Они потягивались и пили из мешков с водой из очистной установки. Одна женщина кивнула Холдену, остальные его проигнорировали.
На колене у одного из мужчин сидел слизень.
На штанах, прямо над правым коленом. На ткани вокруг не было слизистого следа. Никто из пятерых его не замечал. Холден понимал, что, если крикнуть, предупредить, землекоп машинально смахнет тварь рукой. Поэтому он спокойно приблизился к сидящему и сказал:
— Не двигайся.
Мужчина насупился.
— Ке?
Холден схватил его за плечи и завалил назад.
— Какого хрена? — вскинулся другой. Все раздвинулись, словно зрители начинающейся потасовки. Холден, прижимая человека к земле, повторил: «Не двигайся». Потом схватил штанины снизу и, одним сильным рывком сорвав с лежащего брюки, закинул их как можно дальше.
— Это что же такое? — спросила та женщина, что кивала ему. Холден узнал ее, одного из прорабов с рудника, только она постарела и осунулась. Наверное, командует бригадой землекопов.
— Что, никто не видел, что у него слизняк на колене?
— Бабоза мало? — пробормотал кто-то.
Холден протянул руку, помог ошарашенному мужчине подняться.
— У тебя слизень был на штанах. Ты прислонялся к стене?
— Нет. Не помню. Может, на секунду, — опешил тот.
— Я же говорил, — начал Холден и повернулся лицом к остальным. — Я же говорил не касаться стен! Слизни взбираются на них, спасаясь от воды.
Бригадир кивнула ему кулаком.
— Са-са.
— Вы его не видели, — сказал, а не спросил Холден. — Так плохо? Мало ке сус охос?
— Охос? — не понял мужчина.
— Не «охос»? А, орбас! С глазами.
— Не хорошо, — по-славянски ответил мужчина, махнув рукой.
— Ну, считай, ты расплатился штанами за то, что не сообщил начальству, когда перестал различать слизней.
— Са-са.
— А теперь иди внутрь, — Холден мягко подтолкнул его к входу в башню, — и поищи там, чем прикрыть срам.
— Простите, босс, — ответил мужчина и убежал.
— Еще такие есть? — обратился Холден к бригадиру. Она нахмурилась и пожала плечами.
— Не лучше. Мы все слепнем.
— Ладно. — Холден почесал в затылке, выжав впитавшуюся в волосы воду себе за шиворот. — Тогда уводите всех.
— А ров?
— Уже слишком опасно. Я закончу обход. Уводите людей внутрь.
— Хорошо, — ответила женщина и повела своих к входу.
Ручной терминал загудел. Достав его, Холден увидел, что кто-то уже не первый раз добивается связи. Он открыл канал, и через несколько секунд на экране появилась Элви.
— Джим, где вы? Вы мне нужны в лаборатории.
— Извините, — сказал Холден. — Я тут немножко занят.
— Анализ обработан, мне нужно, чтобы вы прочли результаты.
Экранчик анализатора оказался совсем крошечным. Разве в век хирургической коррекции зрения у кого-то бывают слабые глаза? Холден теперь нашел бы что возразить дизайнерам.