Голова конвоя стала потихоньку растягиваться по дну карьера. Наемники с опаской огибали каждый обломок железобетонных плит, исковерканные металлоконструкции и прочие препятствия, оказавшиеся здесь после катастрофы.
Борман, идущий впереди, поравнялся с отверстием трубы метрового диаметра, вросшей одним концом в грунт, и остановился, поджидая остальных. Вдруг из жерла трубы, как птичка из объектива фотоаппарата, прямо ему на грудь выпрыгнул матерый псевдоволк с роскошным пушистым хвостом. Пули, вылетевшие из ствола «Грозы», прошли ниже, не задев голодного зверя. Всего на долю секунды палец наемника опоздал нажать спусковой крючок. Этого хватило, чтобы двухпудовая туша мутанта сбила человека с ног, и острые зубы впились в горло жертвы.
Следующий за командиром синдикатовец растерялся. Стрелять сейчас было нельзя, так как очередь наверняка попала бы и в Бормана. Помедлив мгновение, наемник выхватил нож и бросился на выручку товарищу.
Как чертик из шкатулки, ему на спину скакнул из той же трубы еще один волк. Образовался клубок из живых тел. Предсмертный хрип, злобное рычание, хруст сломанных костей, треск разрываемой когтями ткани, вопли раненого, ерзанье агонизирующих ног по земле – люди явно проигрывали в схватке с хищными созданиями Зоны.
Когда раздались выстрелы, Старый присел возле обломка плиты и подобрался подобно стальной пружине, готовясь к своему освобождению.
Один из шедших позади сталкера наемников кинулся на помощь товарищам. Прошка стал сбоку от пленника, держа того на прицеле.
«Давай, родной!» – мысленно призвал Старый.
Как по заказу, из головы Прошки фонтаном брызнула кровь вперемешку с мозгами и осколками черепа. Автомат, выпавший из рук уже покойного конвоира, не успел коснуться земли, как был спешно подхвачен вскочившим сталкером.
Укрывшись за бетонным блоком, Старый взял на прицел остальных участников разыгравшегося на дне карьера спектакля. «Дикие гуси» поливали свинцом пару мутантов, рвущих наемника, бросившегося на них с ножом в руках. Тело Бормана лежало рядом, раскинув руки в стороны. Из разорванной шеи обильно текла кровь, расширяя мокрое темно-бурое пятно вокруг головы командира пятерки.
Наконец, один псевдоволк с располосованным ножом брюхом и вывалившейся наружу требухой, а также лежащий под ним человек затихли, изрешеченные пулями двух «калашей». Второй же мутант оказался на удивление живучим: волоча по земле безжизненные задние лапы, он пытался уползти обратно в трубу. Вошедшие в боевой раж автоматчики вогнали в него по полмагазина, превратив зверя в кровавый фарш и сделав его похожим на дуршлаг.
Вот тогда настала и их очередь отправиться в Валгаллу Зоны. Почти одновременно в спины наемников врезалось по нескольку пуль. Острая коса Костлявой Старухи одним взмахом закончила свою жатву. Старому показалось в этот миг, что он выступил в роли палача для приговоренных к смерти. Трижды сплюнув через плечо, он помахал появившемуся из кустов напарнику и подумал, что Зона ничего не делает просто так. Вероятно, в данный момент она снова умышленно направила зверей, чтобы помочь в решении проблемы своему Любимчику. Старый лишний раз убедился, что Егор – прирожденный сталкер, и Зона не ошиблась, послав его ветерану в напарники. Последние события показали, что они действовали как один хорошо отрегулированный механизм, работающий словно швейцарские часы. Как будто между ними установилась незримая телепатическая связь.
* * *
Тишина, как пуховое одеяло, медленно накрыла место схватки. После выброса адреналина Егора бил озноб. Выбравшись на ровное место, он поднял взгляд и увидел улыбающееся лицо напарника, показывающего большой палец.
– Могу поспорить, ты сейчас заставишь меня топать обратно за рюкзаками, – прошептал Лысенко и показал в ответ американский кукиш.
Сталкер хмыкнул, погрозил кулаком и занялся обычным для него в такой ситуации делом – мародерством.
Егор закурил и, держа сигарету дрожащими руками, потихоньку стал спускаться в карьер. Дрожь понемногу улеглась, уступив место тупому безразличию.
Вытерев о штанину трупа измазанные кровью руки, Старый заспешил навстречу товарищу.
– Держи, стандартные, но на крайний случай пойдут! – протянул он Егору две пачки патронов калибра девять миллиметров. – Ну что, пошли назад? До темноты нужно на переправе должок отдать да кое-что забрать…
– Может, к ученым? Пересидим пару дней – пусть все уляжется, – с надеждой в голосе предложил Лысенко.
– Завтра к обеду здесь наемников будет, как кильки в банке. Борман, сука, Макаке отдал мой пояс с артефактами и оружие, а другой такой «немочки» во всей Зоне не сыскать. Там их осталось шесть рыл. На нашей стороне фактор внезапности. По-быстрому завалим всех и к утру будем в баре.
– Ты что, собираешься ночью по Зоне топать?! Сам ведь говорил, что это гиблое дело!
– У нас нет другого выхода, – развел руками Старый.
Со стороны завода донесся хриплый рев, словно одновременно с десяток бараньих глоток принялись резать тупыми ножами. Сталкеры, как по команде, одновременно повернули головы на звук.
– Валим! Аасмены на «Спутнике» почуяли запах свежей крови – сейчас пожалуют на ужин! – заторопился Старый, надевая шлем.
Быстрым шагом напарники направились по тропинке, ведущей в объятия Чащобы. Солнце спряталось за неизвестно откуда набежавшими низкими тучами, а так как ему уже по времени было положено вскоре улизнуть за горизонт, то вернуться оно обещало только утром. В Зоне так всегда. Вроде светит шарик, как полагается по всем законам мироздания, и тут – на тебе: небо мутнеет, сереет, первая молния с ленцой щекочет мертвую землю, а через полчаса получите крупные капли подозрительно мутного дождя. После попадания такой живительной влаги на обычную одежду можно ожидать всего, чего угодно. В лучшем случае, материал начнет расползаться по швам, в худшем – светиться ночью от убойной дозы радиации.
Один раз, когда Старый еще ходил отмычкой у сталкера по кличке Крот, его кожаная куртка, изрядно промокшая под дождем, внезапно заставшим их на Испытательной, наутро стала ломаться, словно стеклянная. Бывалые сталкеры рассказывали, что попадали под кислотный дождь, когда одежда дымилась и, чернея, смывалась с тела грязными потоками, а подошва сапог превращалась в подобие густой манной каши. После такого купания на теле человека образовываются незаживающие язвы, которые вылечить можно только с помощью артефактов.
«Хоть бы дождя не случилось», – подумал Старый, поглядывая на черное небо, нависшее над окраиной Туманска, расположенного на высоком берегу.
Переправа через безжизненную реку погрузилась в глубокие сумерки. На первом этаже КПП разожгли костер, и оттуда потянуло свежезаваренным кофе.
Часовых оказалось двое. Один не спеша расхаживал по крыше, внимательно осматривая округу, другой сидел в кузове ржавого ЗИЛа, опершись на сломанный борт, и изредка кивал головой – похоже, боролся со сном.
Остальные четверо наемников вальяжно трапезничали, рассевшись вокруг бочки с костром, весело травили анекдоты и похохатывали.