Купол оказался гигантской аномальной пеленой, в которой искрились переплетения электрических разрядов с мутными языками серого пламени. Вдобавок, это «великолепие» туманилось ядовитыми вонючими испарениями, будто маскировало смертельную преграду.
Егор с налету хотел пробиться сквозь этот саван, но не вышло. Словно наткнулся на пружинистый матрац. Его отбросило по касательной к земле, и он упал в кусты, вернее, нанизался на ветки. Только тогда заметил, что тела на самом деле нет, оно – иллюзия. В панике Лысенко метнулся прочь из зарослей и лицом к лицу встретился с… самим собой…
С ужасом смотрел он на то, как его бездыханный труп лежал у подножья какой-то древней арки, являвшейся частью купола. Внутри дуги аномальной пелены почти не было, а это означало, что арка, по-видимому, является входом в город. Заметив это, он с болью смотрел в свои же остекленевшие глаза, не зная, что делать теперь. Рыдать не хотелось, звать на помощь – глупо и бесполезно. Тогда, недолго думая, он безотчетно задрал голову к небу и, словно волк на луну, закричал, изливая боль и отчаяние:
– Арма-а-а-да-а-а!.. – последние звуки захлебнулись вместе с видением.
– Ты чего, сдурел? Проснись! – Старый тряс Любимчика за плечи, разбуженный нечеловеческим воплем среди ночи. – Какая на хрен Армада? Ты дома, в баре… – ветеран запнулся, когда, наконец, увидел осмысленный взгляд друга и понял, что сморозил чушь о доме. – Опять твои вещие кошмарики?
– Фу-у-х-х! – выдохнул Лысенко. – Ты веришь… Я… Я себя мертвым видел. И Земля… Там, за Рубежом… Вся мертвая, – махнул он рукой и, обмякнув, прошептал после паузы: – А главное… Это был не сон… Я… я все это помню…
Старый стоял молча, не решаясь перебить. Он давно понял, что Егор не просто залетный строитель. Уверенность в этом окончательно укрепил встретившийся на пути Лучник. Ветеран даже уже был убежден, что Лучник встретился им не просто так. Скорее всего, намеренно искал их и говорил странные вещи тоже не зря. Но чтобы вот такой поворот, когда товарищ сам заговорил о странных вещах – такого у Старого и в мыслях не было.
– Давай поговорим об этом? – уселся он на кровать у ног напарника.
– А не о чем говорить… – вздохнул Любимчик. – Я понял – эта часть памяти открывается только во сне. Что-то конкретное сейчас я объяснить или рассказать не смогу. Сам не пойму – как, отчего и почему все это происходит со мной… Нужно выждать время, скорее всего, позже все станет ясно. Веришь?
Старый посидел немного, повздыхал:
– Верю. Тебе – верю! Спать?.. – выдал он спустя пару минут.
– Да… Ты извини, что я у тебя такой непутевый.
– Все нормально, – Старый похлопал Егора по плечу и перебрался к себе на кровать.
К вечеру следующего дня «беспредельщики», как окрестил Михалыч сталкеров, под будильник продрали глаза, основательно подкрепились изысканной стряпней Сучка и, не сговариваясь, продолжили сражение с продавленными сетками кроватей.
О ночном происшествии никто из них не обмолвился и словом. Старый решил не давить на психику товарища, предоставив право самому решить, когда и о чем стоит говорить.
Егор же сам еще ни в чем не разобрался. Он никак не мог сложить обрывки снов в единое целое. И чем больше об этом думал, тем больший кавардак образовывался в голове, отчего, словно защитный механизм, начинались адские боли в висках и затылке. Плюнув в сердцах на свою головоломку, он решил, что время само раскроет карты и расставит точки везде, где надо.
Сомов сидел в своем кабинете. Два предыдущих дня совсем выбили полковника из колеи. После потери помощника ему приходилось решать проблемы в одиночку. А они возникали одна за другой и постепенно, навалившись всем скопом, загоняли военного в угол. От всего этого, да еще после бессонной ночи, раскалывалась голова. Вносили свою лепту беспрерывное курение и не остывающий кофейник. Поглощаемые пригоршнями таблетки уже не помогали. Утренний развод пришлось поручить начальнику штаба.
Сегодня утром, едва Сомов переступил порог кабинета и включил ноутбук, пришло сообщение от информатора. Оказалось, что виновники всех бед полковника до сих пор живы и здоровы, а не далее часа назад они направились к Рубежу. Это известие добило командира, понадеявшегося было накануне, что неугомонная парочка сгинула в бою на «Спутнике».
Собрав остатки мужества, Сомов позвонил по закрытой линии своему теневому руководителю и доложил последние новости. Тот минут десять материл подчиненного, затем приказал задействовать все силы для поимки сталкеров и бросил трубку.
Полковник передал информатору поручение, чтобы тот со своей группой включился в поимку беглецов, и отправил сообщение. Это были последние работавшие на него в Зоне люди – больше надеяться не на кого. Оставалось поднять на ноги всю часть для усиления охраны вверенного ему участка Рубежа и ждать.
По окончании развода зашел с докладом начальник штаба. Сомов поставил задачу подчиненному, отпустил его и теперь тупо пялился на обнаженную блондинку, чье фото служило заставкой рабочего стола компьютера.
Бесконечные вопросы вяло прокручивались в голове, не находя ответа и подкрепляя тупую боль в висках. «Зачем я тогда привязался к беглецам? Может, они не заварили бы всю эту кашу?! Что же случилось там, в Зоне? Отчего озверел шеф? На кой ляд такие усилия, чтобы поймать двух сталкеров? Сколько ж народу полегло за неделю?! Как теперь вести дела с торговцами? Сивоконь, паскуда, не вовремя уклался! Товару списано немерено, а реализовывать некому. Скоро ведь и за это спросят… – холодок пробежал по спине полковника. – Нужно срочно искать замену прапору. А то найдут замену мне».
Мозг активно заработал, перебирая кандидатуры сослуживцев на место помощника. В течение получаса наметились только два человека, и Сомов знал, что дальнейшие попытки продолжать это занятие бесполезны.
Резко зазвонил телефон. Сердце военного ухнуло в пятки и задрожало там осиновым листом на осеннем ветру. Вызов шел по закрытой линии. «Сейчас решится твоя судьба», – заполнила разум кошмарная мысль. «Пан или пропал», – дрожащая рука сняла трубку.
Крохотный динамик прохрипел в тишине помещения:
– Сомов, твою мать! Срочно снимай всех с участка по периметру Пустыря! Без моего приказа ни одна сволочь не должна появиться в этом районе! Голову сниму! Выполняй!..
«Что, черт возьми, происходит? То перекрой, то отзывай…»
В дверь постучали. Повернулась ручка, и на пороге возник призрак…
* * *
Будильник безжалостно пропел в четыре утра. Любимчик бодрым воробышком полетел на борьбу со щетиной и кариесом, а его товарищ – получать посылку у бармена.
Встретились у стойки за завтраком. В ногах у Старого покоился новенький рюкзак, на который Егор сразу же обратил внимание.
– Твои деньги и документы, – перехватив взгляд напарника, прокомментировал ветеран.