Ред.: Она победила?
ХСТ: Нет, я думаю, что она проиграла. И Ханрахан проиграл, несмотря на поддержку Макговерна… Но все это повредило ему так же, как и то, что его кампанию возглавил Ларри О’Брайен, который покинул его как раз перед Днем труда. О’Брайен назвал кампанию Макговерна банкой с пауками, сумасшедшим домом… Он заявил, что там царит некомпетентность, и кучка самовлюбленных фриков носится по кругу, и никто ни за что не отвечает. Такие заявления тоже не помогли Макговерну.
Ред.: О’Брайен сказал все это?
ХСТ: Да, у него совершенно съехала крыша.
Ред.: Вы голосовали за Макговерна?
ХСТ: Да.
Ред.: Почему?
ХСТ: Это был голос против Никсона. Не думаю, что Макговерн был бы плохим президентом. Хотя в качестве сенатора он лучше. Но полагаю, что тип стандартного политика-демократа, каким он стал — или и был им все это время и просто, наконец, вышел и признался, кто он есть на самом деле, причем больше своими действиями, чем словами, — я не уверен, что такой человек когда-либо сможет выиграть президентскую гонку. Те, кто раньше был группой поддержки для таких политиков — поддержки Стивенсона, традиционного либерала, — потеряли веру во все то, что должен отстаивать либерализм. Сам либерализм провалился, и тому есть довольно веские причины. Слишком часто люди, которые представляли его, компрометировали себя. И еще дело в том, что у таких людей, как Никсон, — у таких кандидатов, как Никсон, — есть многообещающее начало, которое дает им огромное преимущество. По моей собственной теории, которая звучит довольно безумно, Макговерн выступил бы против Никсона лучше с такой же неорадикальной кампанией, которую он вел на предварительных выборах. Не радикал в левом или правом значении, но радикал в том смысле, что он выступил с политикой нового типа, предстал как человек, который на самом деле схватит систему за уши и встряхнет ее. И отвечает за свои слова. Черт, он все равно не добился бы худшего результата. Это почти невозможно — проиграть больше чем 23 процента… И я думаю, что эта страна готова к кандидату в президенты нового типа, действительно радикальному, такому, который мог бы потребовать конфискации всего унаследованного богатства, например, или ввести 100-процентный налог на сверхприбыль… Скажем, Уоллес, если бы он понял, какой запас прочности у него был, и если бы его не подстрелили, мог бы отправиться на съезд Демократической партии с опасным блоком избирателей — достаточным, чтобы доминировать на съезде и если не победить в выдвижении, то получить право вето на кандидата. Уоллес выступил на предварительных выборах даже лучше, чем он сам ожидал, но к тому времени, когда он понял, что происходит, было уже слишком поздно подавать списки делегатов в штатах, где он проводил свою кампанию… Он занял второе место в Пенсильвании, побив как Макговерна, так и Маски, но не получил ни одного делегата. Он занял второе место в Висконсине, но и там он вряд ли получил делегатов… В то время как Макговерн в Пенсильвании, закончив вместе с Маски на третьем и четвертом местах, получил, насколько я помню, 17 делегатов.
Ред.: Просто потому, что Уоллесу не удалось подать заявку?
ХСТ: Он был очень странным в этом вопросе. Он заявился более чем с 300 делегатами в Майами, но мог бы получить в два раза больше — больше, чем Хамфри… Это была простая оплошность, недостаток уверенности в себе. Но я думаю, что люди Уоллеса были просто ошеломлены полученными результатами, однако к тому времени, когда они поняли, что происходит, было уже поздно что-то менять.
Ред.: И вы думаете, что эта сила сумеет выдвинуть в 1976-м нового кандидата, который сможет победить?
ХСТ: Не обязательно. Есть много разных сил. Например, «голос молодых» — тех, кто голосует впервые, кому от 18 до 24 лет, — и он мог бы резко изменить расстановку сил в таких штатах, как Калифорния, Иллинойс, Нью-Йорк, Мичиган, Миссури… Макговерн мог бы победить в этих штатах благодаря высокой явке молодых избирателей, не говоря уже о тех людях в возрасте от 25 до 40, кто не стал голосовать вообще.
Ред.: Это показали цифры Кэдделла?
ХСТ: Да, были штаты, где он сравнил преимущество и потери Хамфри в 1968-м с количеством новых избирателей, пополнивших электорат в этот раз, и было невероятное количество штатов, где цифры Пэта показали, что, даже если Макговерн сумел бы получить только половину из них, он смог бы победить с этим «голосом молодых» в 12 штатах.
Ред.: Вы же говорили, что сомневаетесь в том, что Макговерн смог бы победить. Как вы думаете, что произойдет в 1976-м?
ХСТ: Макговерн мог бы победить, но это было маловероятно, учитывая характер его организации. С одной стороны, она была ориентирована на исполнителей… По крайней мере, лучше всего в этой кампании сработали исполнители, а на уровне руководящего состава была почти постоянная путаница, что усугублялось нерешительностью Макговерна. Исполнителям приходилось слоняться вокруг, интересуясь, чем бы им заняться… У него были люди, которые могли бы сделать всю работу и сумели бы привлечь голоса, но они не всегда были уверены в том, что делает он. Самолет кампании прилетал в штат, и его помощники предлагали ему взаимоисключающие вещи. Люди на самолете — Манкевич, Даттон, Дик Догерти, пресс-секретарь — управляли совсем не той кампанией, что планировалась в штаб-квартире в Вашингтоне или в офисах на местах…
Ред.: Вы думаете, что он не сумел обеспечить своему персоналу надлежащее руководство?
ХСТ: Да, я думаю, что нужен или очень сильный и решительный человек на самом верху, или команда действительно замечательных руководителей кампании. А в этом случае не было ни того ни другого. Но у него были надежные люди на низовом уровне…
Ред.: Есть ли возможность собрать их снова в 1976-м?
ХСТ: Да, определенно, но я сомневаюсь, что такой кандидат, как Макговерн, сможет мобилизовать их снова. Кандидаты типа Макговерна / Маккарти разочаровали слишком многих.
Ред.: У вас есть на примете кандидат, который мог бы мобилизовать те силы, в отличие от старых либеральных кандидатов, таких как Стивенсон, Маккарти, Макговерн?
ХСТ: Гэри Харт сказал на днях, что…
Ред.: Гэри Харт?
ХСТ: Да, он сказал, что единственный человек, о котором можно думать, что он сумеет сделать это — победить, будучи «радикальным», но не воспринимаясь при этом как левый, «рефлекторный либерал» [130] , — это Гарольд Хьюз, потому что в нем есть анархическая жилка… Если бы Уоллес начал готовить свою кампанию за два года до выборов, как это сделал Макговерн, и изменил бы немного свою расистскую платформу, он мог бы быть очень опасен. Но ему никогда не удавалось свести все воедино, а теперь с ним покончено.
Ред.: С Уоллесом как с политиком покончено?