Он опустил глаза:
— Покажите мне ваши руки… он сказал, что у вас идеальные руки.
Мара вытянула руки перед собой. У нее было такое чувство, будто она маленькая девочка, показывающая маме, чистые ли у нее ногти, перед тем как сесть за обеденный стол. Конечно, если не принимать во внимание то, что сейчас кожа рук огрубела, а ногти поломались во время работы в огородике.
Леонард одобрительно кивнул, и Мара тут же отдернула руки. В конце концов, она уже не маленькая девочка. Она вовсе не обязана делать все, что велят. Она отвернулась от Леонарда, освобождаясь от напора его кипучей энергии.
И тут же встретилась глазами с Доди. Ему не нужно было ничего говорить, чтобы напомнить ей то, что он сказал во время своего прошлого визита.
Президент будет доволен, когда фильм выйдет на экран.
Чего бы это ни стоило, она не хотела ставить под угрозу будущее Джона. Не могла она и упустить шанс получить дополнительный доход. Медленно вдохнув, Мара снова повернулась к Леонарду:
— Я буду рада оказать любую посильную помощь.
— Вы умеете обращаться с ружьем?
— Конечно, — ответила Мара. — А также с винтовкой двадцать второго калибра. И дробовиком.
— Отлично, отлично. Нам нужно будет отснять несколько панорамных сцен на тему «Мы и впрямь в Африке».
Они уже дошли до главного здания, но, казалось, Леонард даже не заметил Кефу, который стоял на пороге, собираясь проводить его внутрь.
— Вы видели фильм Дэвида Лина «Лоуренс Аравийский»? — поинтересовался он у Мары.
— Да, — отозвалась она. — Как раз перед тем, как уехала из Австралии. Потрясающий фильм.
Когда киносеанс закончился, она вышла на улицу под холодный моросящий дождь мельбурнской зимы и была удивлена, увидев вокруг кинотеатра серые здания. Жара и пыль пустыни, загадочные арабские наездники, ужасы и разрушения войны… да и сам сэр Лоуренс, что там ни говори, казались ей такими настоящими, что она утратила чувство реальности.
— Тогда вы должны помнить, как он представил пустыню, — сказал Леонард. — Он вывел ее одним из центральных персонажей фильма, не менее важным, чем сам Лоуренс. То же собираюсь сделать и я. Я хочу, чтобы саванна ощущалась в каждом отснятом здесь кадре. И не только потому, что мы находимся в сердце Африки. — В подтверждение своих слов он махнул рукой в сторону горизонта. — В здешних равнинах, как в зеркале, должна отразиться идея нашего киноромана. Здешняя природа располагает героев к открытости, в отличие от замкнутого, скрытного Занзибара с его узкими улочками и окнами, вечно закрытыми ставнями. Вы понимаете, что я имею в виду?
Леонард говорил торопливо, словно для него было очень важно, чтобы Мара его поняла. Ей польстила подобная манера обращения. Она уже не удивлялась тому, что и актеры, и съемочная команда, и сам Карлтон делали все, чтобы помочь этому человеку воплотить свое видение в жизнь.
Мара вспомнила его вопрос по поводу ружья.
— Для защиты от крупных животных я вам буду не нужна, — заверила она Леонарда. — В департаменте охотхозяйства пообещали прислать нам рейнджера из Аруши.
— Да, но нам еще нужно будет сделать несколько кадров с вами на фоне всякого дикого зверья — вы будете вместо Лилиан. — Он рассмеялся. — Мы, конечно же, не сможем рискнуть и выпустить ее к слонам и львам. Но с вами проблем не будет. В любом случае у Мегги, главной героини, будет ружье.
Легкая улыбка тронула его губы — ему явно нравился этот план.
— Конечно, — тут же добавил режиссер, — это всего лишь дополнительные меры предосторожности. Ваш муж тоже может находиться поблизости… в кадре его не будет видно, но он может стоять наготове, чтобы вмешаться в любой момент.
Мара нахмурилась.
— Боюсь, это невозможно, — сказала она. — Я не могу с ним связаться. Но, как я уже говорила, департамент охотхозяйства пришлет нам рейнджера.
Она нарочно говорила быстро, чтобы Леонард ее все-таки выслушал.
— Они подберут кого-нибудь, кто родился в этой местности и хорошо ее знает. Так что волноваться незачем, — закончила она.
Затем ей пришла в голову еще одна мысль.
— Если… если, конечно, вы не хотите, чтобы и Джон поработал дублером.
— В этом нет необходимости, — отозвался Карлтон. — Питер Хит предпочитает все делать сам, включая каскадерские трюки. Кроме того, ему нравится бывать на свежем воздухе. Мне кажется, он словно возвращается в детство. По его речи никогда не скажешь, но, кстати, он австралиец, — Леонард слегка улыбнулся Маре, — так же, как и вы.
Широко расставив ноги, Менелик стоял на кухне возле разделочного стола, готовый к работе. Перед ним лежал его бесценный нож, лезвие которого было выковано из булатной стали. Мара как-то случайно подслушала, как он объяснял поваренку, что во время закалки металл сгибали более тысячи раз. От такой обработки лезвие приобретало почти невероятную способность к самозатачиванию, будто было живым. Повар купил его у торгаша-араба, когда был еще молод. Нож, лежащий на выскобленном дереве, казался очень острым и опасным.
— На первое я приготовлю суп из авокадо, — сказал Менелик, — по личному рецепту баронессы. Его подают холодным. На второе я подам тушеное мясо.
Мара встревоженно кивнула. Она пришла к Менелику не за тем, чтобы обсуждать меню, — в этом вопросе она безоговорочно ему доверяла. Ее больше волновало то, как им удастся убедиться, что никто не напьется сырой воды и не заболеет. Хоть она и прочитала персоналу лекцию о том, какие хрупкие создания эти европейцы, права на ошибку у них не было. Карлтон ясно дал понять, что съемочная группа должна уложиться в очень сжатые сроки. Беспокоил Мару и Леонард — она заставила его пообещать, что он не будет выходить за границы приюта до тех пор, пока не приедет рейнджер, но совсем не была уверена в том, что он сдержит слово.
— Я знаю, о чем вы думаете, — заговорил Менелик. — Вам интересно, какое мясо я приготовлю?
Он обратился к ней на суахили, немного необычно расставляя слова в предложении, словно говорил на иностранном языке. Мара никогда заранее не знала, на каком языке он с ней заговорит на этот раз — английском или суахили, или на обоих сразу. Она подозревала, что это его излюбленное развлечение, просто для того, чтобы не дать ей расслабиться.
— Это импала, — продолжал Менелик. — Ее принесли из деревни. Туша совсем не испорчена — ее убили стрелой. Мясо отменное. Тушу я разделал, но нужно, чтобы вы отперли винный погреб и выделили мне немного красного вина. Бургунди будет в самый раз.
— Да, конечно, — отозвалась Мара. Внезапно она подняла глаза, услышав шум двигателя. Неужели это Леонард отправился обследовать местность?
В ту же секунду примчался поваренок.
— Приехали еще американцы! — Он пропел эти слова, делая ударение на каждом слоге. Насколько было известно Маре, мальчик никогда не ходил в школу, но каким-то невероятным образом ухитрялся говорить так, словно отвечал урок. Она частенько ловила себя на том, что ей приходилось сдерживать улыбку, заслышав его говор. Не помогало и то, что его звали Дуду, что на суахили означало «насекомое» — он и впрямь был похож на кузнечика со своими длинными руками и выпирающим животиком.