Хиллари Клинтон еле удалось скрыть радость. «Вау!» — произнесла она, когда ей показали труп Муаммара Каддафи. Госсекретарь США, надо полагать, имела все основания быть довольной итогом «охоты на Каддафи», которую с самого начала объявили США и НАТО. Его физическое устранение активно обсуждалось еще в марте 2011 г. на Лондонской конференции по Ливии. Представители НАТО не раз заявляли, что резолюция Совбеза ООН под номером 1973 якобы дает им право на нанесение ударов непосредственно по Каддафи, хотя об этом в резолюции не было ни слова. Именно в ходе «охоты на Каддафи» авиация НАТО доблестно уничтожила дом, где он предположительно находился в этот момент, но его не убила, зато убила одного из его сыновей и двух внуков. То есть лидеры США и НАТО хотели этой смерти. Подготовленная самой демократической страной мира и самым демократическим военным альянсом, гибель Каддафи стало неоспоримым торжеством демократии. В конце концов, и убит он был очень демократично — толпой повстанцев, то есть, извините, подонков, самым ярким моментом в жизни которых так и останется позирование рядом с трупом их растерзанного лидера, который не захотел покидать свою страну. И как обещал, погиб на родине, но не в изгнанье.

Каддафи, что бы ни говорили, был, безусловно, лидером. Он был одним из последних в плеяде революционеров ХХ века, перевернувших мир от Латинской Америки до Китая. От той плеяды остался только Фидель Кастро, но надолго ли?

Я встречался с Каддафи в конце декабря 2009 года, когда брал у него интервью в его резиденции Баб‑аль‑Азизия в пригороде Триполи. Туда, на территорию бывшей военной базы, Каддафи переехал после очередного покушения на него — по их числу он был тоже лидером арабского мира. Ливийский лидер принял меня не в своем знаменитом бедуинском шатре, а в огромной библиотеке. Разговор длился больше часа. Передо мной сидел очень уверенный в себе — возможно, даже слишком уверенный в себе человек в длинных коричневых одеждах и черной шапочке, из‑под которой выбивались курчавые волосы. Он говорил негромко, медленно, словно подчеркивая значение каждой сказанной им фразы. Говорил, что дружит с Путиным и Берлускони, и заверял меня, что президент Обама как лауреат Нобелевской премии мира просто еще не успел проявить себя, но обязательно проявит. Ведь Обама — сын Африки, первый черный, прошедший через все страдания и ставший президентом США. А потому он, Каддафи, хотел бы, чтобы Обама остался президентом США пожизненно.

Что ж, Обама с тех пор проявил себя — и в полной мере. Узнав о расправе над Каддафи, он с улыбкой заявил, что с этого момента начинается новая демократическая страница в истории Ливии. Но может ли начаться «новая светлая страница» со зверского убийства и глумления над трупом? Лауреат Нобелевской премии мира Обама, видимо, считает, что может.

Был ли Каддафи виновен перед народом Ливии, а если и виновен, то в чем — правды об этом мы уже не узнаем. Вердикт — «виновен» — был вынесен ему задолго до его убийства. А остальное доделает мощная пропагандистская машина стран НАТО. Нам теперь будут постоянно объяснять, каким он был страшным тираном, проклятием для своей страны и как чудовищно было при нем жить в Ливии.

При этом нам не будут говорить, что ВВП на душу населения в Ливии в 2009 году превышал 14 тысяч долларов (для сравнения: в России он составляет 16 тысяч долларов). Что именно при Каддафи Триполи стал современным процветающим городом с прекрасными дорогами — и это я видел собственными глазами. Что бензин там стоил — на наши деньги — 75 копеек за литр. Или что сами ливийцы давно уже не убирали мусор и не чистили канализацию — все за них делали иммигранты из более бедных арабских стран.

Нет, этого мы не услышим, потому что высшее торжество западной демократии — убийство Каддафи — требует совсем другой легенды. А также сокрытия правды, той правды, которая совершенно не нужна Западу и его лидерам. Потому Каддафи и не должен был дожить до суда или судилища — ни в Триполи, ни в Гааге. Сошлюсь на американское издание «Форин полиси», которое откликнулось на смерть Каддафи статьей «Человек, который слишком много знал». Издание считает: участь Каддафи была предрешена. «Говоря по‑простому, Каддафи слишком много знал. Если бы его взяли живым… он бы почти наверняка рассказал о том, насколько близкими были его отношения с французским президентом Николя Саркози и британским премьером Тони Блэром, о подробностях сотрудничества его правительства с западными разведывательными службами в деле борьбы с терроризмом». Иными словами, Каддафи просто нельзя было оставлять живым.

Но его смерть — это и урок. Мы видим, что несколько держав во главе с США выписали себе бессрочную лицензию на убийство. На убийство тех, кто не вписывается — или перестает вписываться — в их миропорядок. До Каддафи был Милошевич. Потом был Саддам Хусейн. Будут и другие.

Каддафи казалось, что, отказавшись от собственной программы создания оружия массового уничтожения и предоставив западным концернам крупные контракты, он избежит такой участи. Но он ошибся. «Демократия» в исполнении НАТО, как языческий идол, требует постоянных жертв.

А потому, когда нам говорят, что в Ливии «добро победило зло», я отказываюсь в это верить. Я отказываюсь верить в победу добра, позирующего на фоне растерзанного трупа. Меня — как и миллиарды людей во всем мире — хотят убедить, что убийство Каддафи, как и многих еще до него, — это высшее достижение западной демократии. Но я отказываюсь верить в демократию, которая выписала себе лицензию на убийство.

2011 г.

«Гуманитарная операция» на развалинах международного права

Когда в начале 2011 г. Барак Обама заявил, что Каддафи должен уйти, он посчитал, что тот с радостью выполнит его поручение. Но не тут‑то было. «Администрация Обамы одним ударом думала поставить Каддафи на место, — писал американский обозреватель Стив Чепмэн. — Им казалось, что либо он прекратит свои атаки, либо его заставят уйти от власти, либо произойдет и то, и другое. Однако ни того, ни другого не произошло, и, по‑видимому, в ближайшее время не произойдет».

В итоге главной целью войны НАТО в Ливии стала охота на Каддафи. О главной задаче операции — защите гражданского населения — в руководстве НАТО к маю перестали и вспоминать. А Триполи начали бомбить так, словно там жил один Каддафи.

«Даже если в Бенгази и были спасены жизни невинных людей, — писал Стив Чепмен, — такие же люди гибнут в других местах из‑за кровавого тупика, в который зашел конфликт». Добавим: люди гибли не только из‑за тупика, но и напрямую от ракетно‑бомбовых ударов НАТО.

«Результат действий союзных держав состоит в том, что они предоставляют достаточно военной поддержки повстанцам, чтобы предотвратить их поражение, но недостаточно для того, чтобы положить конец кровопролитию и добиться поставленных целей», — писала в мае газета «Файнэншл Таймс».

Тем временем поставленные НАТО цели определились со всей четкостью: это — смена режима в Ливии через свержение Каддафи и предпочтительно его физическое устранение. Ни к каким решениям ООН эта цель, заявленная лидерами США, Франции и Великобритании, отношения не имеет. Отсюда — и заявление Владимира Путина, сделанное им в Копенгагене во время визита в Данию в конце апреля 2011 г.: «Ну какое же закрытое небо, если каждую ночь бьют по дворцам… Говорили — не хотим убить Каддафи. Теперь некоторые официальные лица говорят: «Да, стремимся уничтожить Каддафи». А кто позволил это сделать? Что, разве был суд? Кто взял на себя это право казнить человека, какой бы он ни был? И все молчат. Мы должны действовать в рамках международного права с осознанием своей ответственности, с заботой о мирных гражданах… А когда все так называемое цивилизованное сообщество всей своей мощью наваливается на небольшую страну, уничтожает инфраструктуру, создаваемую поколениями, хорошо это или плохо? Мне это не нравится».