— Это несправедливо! — прокричала я в голос, продолжая расхаживать.
В конце концов, я не знала, что загадываю свое второе желание. Эта женщина сыграла со мной злую шутку! Она взялась из ниоткуда — и обманула меня!
Я остановилась перед зеркалом и стала крутить волосы. У меня тонкие, совсем светлые волосы. Они такие тонкие, что я ничего не могу с ними сделать. Обычно я завязываю их в хвост с правой стороны. Я видела такую прическу у модели, которая немного напоминала меня, в «Семнадцатилетних».
Я начала причесываться, чтобы чем-то занять свои руки. Рассматривая себя в зеркале, я попробовала зачесать волосы назад. Потом разделила их на прямой пробор, так что, спадая, они закрывали мне уши. Это выглядело отталкивающе. Я опять собрала их в обычный хвост. Затем некоторое время его расчесывала, потом со вздохом отшвырнула щетку и снова принялась ходить.
Самый главный вопрос, который меня волновал, был следующий: «Исполнится ли мое желание?»
Исчезнет ли Джудит?
Как бы я ни ненавидела Джудит, определенно мне не хотелось быть виновной в том, чтобы она сгинула навеки.
Громко простонав, я бросилась на кровать. «Что же делать?» — спрашивала я себя. Я должна была узнать, исполнилось ли желание. Я решила позвонить Джудит.
Я не буду говорить с ней. Я просто позвоню и узнаю, там ли она.
Я даже не скажу, кто спрашивает. Я взяла телефонную книжку, так как не помнила номера Джудит. Я звонила ей всего один раз.
Моя рука дрожала, когда я потянулась к телефону. Лишь с третьего раза мне удалось набрать ее номер.
Я на самом деле была напугана. Мне казалось, что в животе все связалось в один узел, а сердце выпрыгнет через рот.
В трубке пошли гудки. Первый. Второй. Третий. Она исчезла?
Четвертый. Никто не отвечал.
— Она исчезла, — вслух пробормотала я, и по спине пробежал холодок. Прежде чем прозвенел пятый гудок, я услышала щелчок. Кто-то снял трубку.
— Алло? Джудит!
— Алло! Кто это? — спросила она. Я повесила трубку.
У меня колотилось сердце. Руки были как льдышки.
Я вздохнула с облегчением. Джудит дома. Она определенно никуда не делась. Она не исчезла с лица земли.
Я также заметила, что голос ее стал прежним.
Он не был хриплым или слабым. Он был таким же мерзким, как всегда.
Что это значило? Я вскочила и принялась расхаживать взад-вперед, пытаясь все понять.
Конечно, я не могла догадаться, что же произошло. Я только знала, что мое второе желание не было исполнено.
Немного расслабившись, я легла в кровать и погрузилась в тяжелый сон.
Я приоткрыла один глаз, потом другой. Бледный утренний солнечный свет проникал через окно моей спальни. Сонно зевая, я откинула одеяло и села.
Мой взгляд упал на настенные часы, и я ахнула. Почти что десять минут девятого!
Я протерла глаза и посмотрела опять. Так и есть! Десять минут девятого.
— Эй! — крикнула я.
Мама будит меня по утрам в семь, чтобы я успела выйти в школу в восемь тридцать. Что случилось?
Я ни за что не успею теперь собраться.
— Эй, мам! — закричала я. — Мама!
Я выпрыгнула из кровати. Мои длинные ноги запутались в покрывалах, и я чуть было не упала.
Хорошенькое начало дня — со свойственной Саманте нерасторопностью!
— Эй, мама… — выкрикнула я из дверей спальни. — Что случилось? Я опаздываю!
Не услышав никакого ответа, я сбросила с себя ночную рубашку и быстро вытащила из шкафа чистую одежду
— Эй, мама! Рон! Кто-нибудь встал? Папа обычно уходит на работу в семь утра.
Очень часто я слышу его передвижения. Сегодня до меня не доносилось ни звука.
Я натянула линялые джинсы и зеленый свитер. Потом принялась расчесывать волосы, разглядывая в зеркале свое заспанное лицо.
— Кто-нибудь встал? — прокричала я. — Почему никто не разбудил меня? Сегодня ведь не выходной, правда?
Я прислушивалась, вдевая ноги в свои фирменные башмаки.
Радио из кухни тоже не было слышно.
«Как странно», — подумала я. У мамы по утрам оно всегда настроено на станцию, передающую новости. Мы всякий раз спорили из-за этого. Она хотела слушать новости, а я музыку.
Но сегодня снизу не доносилось ни звука. Что происходит?
— Эй! Я не буду завтракать! — прокричала я вниз. — Я опаздываю. Никакого ответа.
В последний раз я взглянула на себя в зеркало, убрала прядь волос со лба и побежала в холл.
Комната брата находится рядом с моей. Дверь была закрыта.
«Э-эх, Рон, — подумала я. — Ты тоже проспал?» Я постучала в дверь.
— Рон! Рон! Ты проснулся? Молчание.
— Рон?! — Я толкнула дверь.
В его комнате было темно, только из окна шел бледный свет. Постель убрана.
Неужели Рон уже ушел? И с чего это он убрал постель? Впервые в жизни?!
— Эй, мама! — в смятении я побежала по ступенькам вниз. На полпути споткнулась и чуть было не упала. Растяпа. Движение номер два. Слишком роскошно для столь раннего утра.
Что здесь происходит? Неужели сегодня выходной? Похоже, я проспала всю пятницу На кухне было пусто. Ни мамы, ни Рона. Ни даже завтрака.
Неужели они все куда-то так рано поехали? Я поискала записку, которую могли прилепить к холодильнику
Никакой записки не оказалось.
Озадаченная, я глянула на часы. Почти восемь тридцать. Я уже опаздывала в школу
Почему же никто меня не разбудил? Почему все ушли так рано?
Я уш; ипнула себя. В прямом смысле. Я думала, что все это мне снится.
Зря надеялась.
— Эй, кто-нибудь! — позвала я. Звук моего голоса раскатился по пустому дому.
Я понеслась к шкафу с верхней одеждой взять свою ьсуртку. Я должна добраться до школы. Позже все разъяснится.
Я влезла в куртку и взбежала наверх за рюкзаком.
В животе бурчало и урчало. Я привыкла утром обязательно завтракать: хотя бы стакан молока и тарелка каши.
«Ладно, — решила я, — куплю себе еще один ленч».
Через несколько секунд я вылетела из дома и помчалась к гаражу за велосипедом. Папина машина. Она все еще стояла там. Он не поехал на работу. Тогда куда же все они подевались?
Вернувшись в дом, я позвонила отцу на работу. Губок шел за гудком, но никто не отвечал.