— Принял!
Майор, отключив радиостанцию, посмотрел на часы. 13.17.
Не прошло и пяти минут, как спецназовцы и боевики услышали приближающийся рокот вертолета.
Мирзади ухмыльнулся. Посмотрел на Глобина. Тот стоял особняком и о чем-то сосредоточенно думал.
— Гамал, присмотри за Глобиным. Не нравится мне его поведение, — сказал Абдулла стоявшему рядом помощнику.
— А если дернется?
— Дернется — вали!
— Хорошо! Я смотрю за ним.
Рокот все усиливался, и, наконец, появился «Ми-8». Он шел на малой высоте, заходя на обложенную камнем площадку. Боевики, задрав головы, смотрели на вертолет. Тот, подойдя к площадке, внезапно увеличил обороты, провел маневр и, набирая скорость, пошел на юго-запад к Лашкару.
Мирзади не успел отреагировать на этот маневр. Из развалин ударил гранатомет, одновременно прогремели три взрыва, и по боевикам открыли огонь автоматы и винтовки.
Прапорщики Алексеев и Рубасов отлично знали свое дело. Двумя выстрелами из снайперских винтовок они всадили по пуле «палачам», англичанину Роклеру и Худайназару. Галар получил две пули.
Подрывом мин были уничтожены охранники Мирзади Али Хакар, Фарид Мунир, Хамид Салеми.
Медики, поняв, что проходит операция по их освобождению, рухнули на землю, прикрываясь телами убитых.
Мирзади вскинул автомат, чтобы расстрелять их. Он мог это сделать, но в бой вступил майор Скоробогатов, он двумя одиночными выстрелами из «АКС-74» вогнал по пуле в обе руки главаря террористической организации. Выронив оружие и завопив от боли, Мирзади опустился на колени и завалился на бок. К нему бросился Садаф Беджан, водитель «Хаммера», его Скоробогатов срезал короткой очередью. Связист, ставший на время стрелком, прострелил грудь заместителю Мирзади, Гамалу Атияру.
Светошумовые заряды ослепили боевиков, и без того дезорганизованных внезапным нападением.
Но они не первый раз принимали участие в бою. Быстро сообразив, что попали в хорошо подготовленную засаду, бандиты двумя подгруппами рванули от пылающих изуродованных машин. Главарь группы Самар и Ихаб Шани, петляя, побежали к небольшой гряде недалеко от ущелья. Там они могли какое-то время продержаться, а затем спуститься в ущелье. Но Скоробогатов прикрыл западный фланг. Капитан Белов и прапорщик Гусев без труда, на ходу срезали бандитов очередями своих автоматов. В живых, кроме раненого Мирзади, оставалось еще четверо боевиков. Начальник охраны Мирзади Алим Рашид, Шад Тарак, Азад Рани, он же Рубанко, и француз Гуарин Форе, подавшийся в Афганистан на крови заработать деньги. Эта часть банды вышла из секторов обстрела основных позиций боевой группы майора Скоробогатова. Но оставался еще капитан Басов на восточной фланговой позиции, и боевики, несясь к ущелью, оказались практически перед ним. Вскинув автомат, капитан короткими очередями расстрелял бандитов. Стрелял он на поражение, не оставив головорезам ни одного шанса выжить. И после его очереди наступила тишина.
Скоробогатов подал команду бойцам выйти из укрытия и проверить, не осталось ли из банды раненых. Сам же подошел к Мирзади. Тот корчился от боли в окружении трупов своих ближайших соратников. Майор достал болевую аптечку, ввел Мирзади промедол. Боль отступила, и главарь с ненавистью посмотрел на командира российского спецназа:
— Сволочи, обманули. Мы же договаривались.
— Это ты сволочь, Абдулла. И я с тобой ни о чем не договаривался. Я вообще с такими, как ты, не договариваюсь.
— Добей меня, если ты воин.
— Нет, Абдулла, смерть — слишком легкое наказание для тебя. Ты полетишь со мной в Россию и там сгниешь в одиночной камере тюрьмы особого назначения. За все преступления, которые совершил здесь и которые были совершены по твоему приказу у нас.
— Вы все еще пожалеете!
— Не думаю.
Майор подозвал прапорщика Гусева:
— Смотри за ним, Витя. И смотри внимательно. Раненый шакал опаснее волка.
— Если что, немного помять этого шакала разрешите?
— Ну если немного.
К Скоробогатову подозвали бывшего генерала Глобина:
— Ну что, мразь, отбегался? Тридцать лет назад тебя не посадили, посадят сейчас и очень надолго. А ты, наверное, мечтал о спокойной обеспеченной старости где-нибудь на островах? Скажи, тебе пацаны, которых ты обрек на смерть, по ночам хоть иногда не снятся.
— Я ни в чем не виноват.
— Это скажешь следователю. — И ударом в челюсть Скоробогатов сбил предателя с ног.
Пошли доклады, что вся банда уничтожена.
В сопровождении бойцов подошли спасенные заложники.
— Майор, — сказал, волнуясь, Гарин, — как вам это удалось?
— У вас, Анатолий Владимирович, своя работа, у нас своя.
— А откуда… хотя о чем это я? Спасибо.
— Не за что. Скоро домой полетим.
— Да, домой. Это хорошо, это замечательно!
Скоробогатов вызвал связиста.
Старший лейтенант Муров подошел с подготовленной к работе спутниковой станцией:
— Товарищ майор?..
Договорить он не успел, его прервал крик Басова:
— Командир! С востока подходит отряд всадников.
— Заложников в укрытие, к бою! — отдал приказ командир группы.
Но Басов снова крикнул:
— Командир, головной всадник поднял белый флаг.
— Уж не хатуиты ли это?
Отряд остановился, вперед выехал всего один человек с белым полотенцем и, приблизившись к бойцам, представился. Говорил всадник на пушту, и Скоробогатов его хорошо понимал.
— Я — Бани Ардан.
— Очень приятно, вождь племени хату.
— Вам известно о нас?
— Немного. Что хочешь, Бани?
Афганец кивнул на Мирзади:
— Отдайте мне этого шакала и уходите.
— Но он и нам нужен, вождь!
— Мы мирные люди, мы не хотим войны. Но мы — гордый народ и обид не прощаем. Мирзади выставил нас бандитами, поэтому я поклялся перед всем племенем, что накажу и его, и банду, что в наших одеждах убивала и похищала врачей. Ты — офицер и должен понять меня. А я должен выполнить клятву. Я не хотел бы, чтобы из-за продажного шакала Мирзади мы поссорились, но я вынужден буду отдать приказ отбить его.
— Я тоже не хочу воевать с хату. Подожди. — Майор повернулся к Мурову: — Связь мне с Центром!
Старший лейтенант передал трубку командиру группы.
— Товарищ генерал? Майор Скоробогатов.
— Ну что, Рома?
— Задача выполнена. Банда уничтожена, заложники освобождены, у нас потерь нет, Мирзади ранен, Глобин пленен.