Мне показалось, что тетрадь не представляет интереса, но я старательно сфотографировала все страницы. На внутренней стороне обложки нашлась запись, сделанная ровным круглым почерком аккуратистки: «Если вы нашли этот альбом, верните его Вере Лазаревой за солидное вознаграждение, он мне очень нужен». Далее шел номер телефона.
Я закрыла тетрадь с рисунками и продолжила ревизию сусеков стола черной вдовы. Слева обнаружила линейку, ластик, карандаш и… Ни в ящике, ни в тумбе на полках более ничего не было.
Дверь кабинета тихо заскрипела, я метнулась на свое место и, лишь плюхнувшись с размаха на стул, сообразила, что не заперла стол Веры. Но исправлять промах уже было поздно. Створка распахнулась. И в комнату вошла Лена.
Из моей груди вырвался вздох облегчения. Слава богу, это не Лазарева, сейчас соображу, как выманить блондинку из комнаты и закрыть ящик с тумбой.
– Спишь? – весело спросила Лена. – Народу нет.
– Пытаюсь понять, где в городе Михайловске пятизвездочный отель, – пробормотала я, уставившись в компьютер.
Лена засмеялась:
– Его там нет. Российские гостиницы – это жуть. Те, что именуются элитными, в Париже бы и две звезды не получили. Правда, в Москве-Питере-Екатеринбурге еще можно найти приличный номер, но стоить он будет о-го-го сколько. А в каком-нибудь Нижнеглуповске или Верхнеидиотске жесть прямо. И дорого непомерно, и номера гадкие.
Лена, продолжая возмущаться, села за свой стол.
– Вот, например, городок Макин. Чем он знаменит? А ничем! Но через него автобусы с паломниками едут, потому что в двухстах километрах от Макина остров расположен посередине гигантского озера, просто моря. На нем стоит старый монастырь, там есть чудотворная икона. К святыне спешат приложиться верующие. Дорога к богоугодному месту долгая, в Макине паломники ночуют, для них есть три гостиницы. Одна обычное общежитие, его монахини держат. Там общий душ, спать предложат в комнате на двадцать человек, но белье на постели чистое, и завтрак дадут бесплатный: кашу, хлеб и чай с сахаром. Переночевать стоит девяносто пять рублей. Но в хостеле всего сорок мест, а паломников в разы больше. Куда им деться? Рулить в две другие гостиницы, в «Макин-Плаза» и «Макин-Империал». По пять звезд на фасаде у каждой. Самый дешевый номер сто пятьдесят евро в сутки, завтрак оплачивается отдельно, за него десять евриков отстегнуть надо. И с какого перепуга в этом городе цены в валюте? Где Европа и где Макин? На что хозяева рассчитывают? На приезд звезд Голливуда?
– Тур за границу здесь купить можно? – раздался звонкий женский голос.
Мы с Леной обернулись и увидели колоритную троицу: полного мужчину лет сорока в рваных джинсах и слишком узком пуловере, остроносую тетку в норковой шубке и девочку лет четырнадцати в розовом коротком пуховичке, красной юбке и зеленых сапожках, усеянных стразами.
– За границу хотим поехать на Новый год, – продолжала женщина, – семьей. Муж, я и Галочка.
Девочка вытащила из сумочки наушники, надела их на голову и закатила глаза.
– Шестьдесят пять тыщ – и больше ни копейки, – объявил глава семейства и громко икнул.
По офису поплыл сложный аромат, в котором преобладали ноты перегара и чеснока.
Я посмотрела на Лену, та навесила на лицо самую сладкую улыбку и запела:
– Добро пожаловать в «Светатур», вы обратились по лучшему адресу. Сейчас вами займется наша опытнейшая сотрудница, победитель конкурса «Турагент года» Татьяна Сергеева. Вот она!
Клиентка посмотрела в мою сторону.
– Здрасте! Куда сесть можно?
Мужчина молча плюхнулся на один из стульев у моего стола и снова икнул. На сей раз на меня повеяло чем-то вроде лаванды, смешанной с сахаром и алкоголем. Я чихнула. Может, посетитель употребил в качестве аперитива ополаскиватель для белья под названием «Аромат Эвереста»? Помнится, когда я его первый раз понюхала, то решила, что никогда не поеду в горы, уж очень противно они пахнут.
– У нас есть требования, – затараторила жена, – но сначала скажите, для семьи с тремя детьми скидка будет?
– Секундочку, – попросила я, встала, подошла к Лене и шепнула: – Светлана Алексеевна приказала мне заняться организацией тура по России для небогатой клиентки. С заказчиками, которые хотят за границу, должны разбираться опытные сотрудники.
Лена скорчила мину:
– Скажи спасибо, что даю возможность потренироваться на кошках, – когда настоящий солидный клиент появится, ты уже обучена будешь. Поглядывай на меня, буду подсказывать. Тебе же все рассказали, программа на компе есть?
Я кивнула.
– Тады вперед, – приказала блондинка, – пришла пора применить теоретические знания на практике. Начинай.
Я вернулась на свое рабочее место, поводила мышкой по коврику и начала общение с клиентами.
– Как вас зовут?
– Кого? – заморгала тетка. – Меня?
– Вас, – повторила я.
– Я это я, – ляпнула клиентка.
– Мама, – пробурчала дочь, – ей нужно твое имя.
– Наталья Позднякова, – представилась посетительница, – дочь у меня Галя, муж Жора. Так как насчет троих деток?
Я посмотрела на экран:
– Есть отели, которые предлагают хорошие условия семьям. Но сначала давайте выясним, где вы желаете отдохнуть?
– За границей, – заявила Позднякова.
– Шестьдесят пять тысяч, – икнул мужик, – и больше ваще ни копейки.
– За границей, – попугаем повторила его спутница, – мы завсегда в жарких странах отдыхаем, в России не хотим. Дорого, сервиса нет, кормят плохо. Никогда еще у нас на пляже не лежали, но знаем, что там гадко будет.
– Хочется понять, в какую страну вы собираетесь, – терпеливо уточнила я.
– Нам по фигу, – проворчала девочка, – только не в старперский отель, в прошлом году родители поперлись хрен знает куда, так я чуть не сдохла от скуки. В десять вечера все закрывалось, ни клуба, ни дискотеки, валите дрыхнуть, пожалуйста. Завтрак в шесть! Взбеситься можно. Потом на рецепшен узнала: гостиница из разряда «Терминатор вернулся». Одни старики в ней селятся, для них такой режим. Если опять такое дерьмо купят, то без меня. Я с Машкой в Крым махну.
– Через мой труп, – отрезала мать.
Дочь показала ей язык, Позднякова открыла было рот, но ее опередил папаша:
– Слушать меня. Чьи деньги? Мои. Значит, я парадом командую. Летим на Новый год. Тридцать первого будем за границей. Чего хотим: море теплое, солнце, пляж-песок, номер с окнами на воду. Еда… эта… ну… от Аллы… Как ее… черт… Алла…
Я посмотрела в компьютер, потом исподтишка на Лену, та округлила глаза. Похоже, Воробьева тоже понятия не имеет, о какой Алле ведет речь мужчина.