Руководство Тэнри также верит двум пророчествам, но учит, что это справедливо в принципе, в действительности же Бог-Родитель и госпожа Родительница не являются и не осуществляют свои труды, а действуют через Столп Истины, то есть главу организации Тэнри. Грустно, страшно, а более всего глупо. Закрыли глаза и не видят, как въяве трудятся Бог-Родитель и госпожа Родительница.
Когда впервые я услышал от Небесного сёгуна, что Бог-Родитель Великой Природы сошел на Землю и начал въяве спасать мир, я воззрился на небо и заплакал, а Небесный сёгун сказал:
— Люди так глупы, что если пустить все на самотек, человечество погибнет от ядерного оружия. Все живые существа погибнут. А если на земном шаре погибнет все живое, весь космос превратится в пустынный мир смерти. Представь, что эта цветущая Земля станет мертвой планетой. Люди, не познавшие сердца Бога, поистине глупы. В такой опасной ситуации Бог не мог больше ждать ни минуты и приступил к Спасению Мира…
После этого, приблизительно раз в две недели, иногда несколько дней подряд, Небесный сёгун в деталях рассказывал мне, каким образом Бог-Родитель Великой Природы неустанно трудится над Спасением Мира, и мысленно я переносился в Москву и в Вашингтон, а также узнавал о том, что происходит в странах, разделенных на два враждующих лагеря — Восточный и Западный. Я не только ждал дня, когда твердолобый коммуняга и фиглярствующий дядюшка пожмут друг другу руки, но и втайне надеялся, что близок день, когда несчастные, порабощенные народы, живущие под пятой твердолобых коммунистов, обретут свободу, а американцы, под руководством актерствующих дядюшек кичащиеся своей демократией, сбросят пелену затверженных истин, заволакивающую их сердца и очи, наберутся смирения и с любовью встретят людей из коммунистических стран.
Дело было осенью, в прошлом (1988) году. Как-то раз Небесный сёгун сказал:
— Бог пребывает в радости. Война с использованием ядерного оружия уже исключена… Посему и «жизнь, полная радости» милостью Божьей настанет в недалеком будущем. Радуйся!
При этих словах я, точно в меня ударил свет Великой Природы, склонил голову и, возрадовавшись, перестал беспокоиться…
Я так много пишу о едином Боге Великой природы, потому что хочу донести до читателя, что ныне Бог впервые с начала истории человечества сошел на Землю и приступил к спасению Своих чад — людей.
Люди, независимо оттого — верующие они или неверующие, добрые или злые, все в равной степени для Великой Природы возлюбленные чада. И знайте, что всякий, кто уразумеет, что наш великий Родитель близ него пребывает, простирая длани любви, и обратится к Родителю, будет принят в его объятия, на него прольется свет Великой Природы и он всенепременно обрящет счастье.
Итак, вернувшись на Землю из Истинного мира (Мира реальности), я подумал, что надо сразу же передать просьбу моего друга Кадзуо Накатани директору универмага И. в Синдзюку. Однако вечером того дня, когда я вернулся, меня навестил молодой приятель, и, не утерпев, я рассказал ему об испытанном. Он слушал молча, а когда я закончил, медленно сказал:
— Вообще-то принято считать, что ангелов немного и за спиной у них прекрасные крылья. А ваши, точно врачи или аптекари, в белых халатах поверх одежды, да еще их несколько сот миллионов — как-то странно для ангелов.
— Это потому, что, создавая человека, Бог-Родитель Великой Природы прежде, чем добился наконец после долгих трудов и многих неудач успеха, сотворил несколько сот миллионов людей, и эти люди, помогая на протяжении долгой истории Богу Великой Природы, существуют и поныне… Их-то и называют ангелами.
— Не знаю, сколько сот миллионов лет в истории человечества, но прожить так долго… А вы, однако, горазды на выдумки! Поразительно.
Он списал мой рассказ на старческую фантазию или старческое самомнение, во всяком случае больше ни о чем не спрашивал.
Через несколько дней другой «молодой» приятель пришел ко мне сообщить, что он вышел на пенсию по возрасту, говорить было не о чем, и я невзначай сболтнул об Истинном мире, на что мой собеседник шутливо отреагировал:
— Как же такой большой город, находясь на небе, в этой стратосфере, до сих пор не свалился на Землю? Вам, наверно, это приснилось… Завидую. Вам уже далеко за девяносто, а вы все таким бодрячком…
— Да нет у меня никакого возраста! Я каждое утро рождаюсь заново! — перешел и я на шутливый тон.
Но после разговора с этими двумя друзьями мне расхотелось встречаться с директором универмага. Я решил, что если напишу обо всем этом в «Замысле Бога» и пошлю книгу ему в подарок, то тем самым выполню поручение Накатани.
Так я и сделал. Закончив книгу, я послал ее директору, и сразу же пришло письмо с благодарностью.
Однако сейчас, работая над «Волей человека», я вдруг опять вспомнил то, о чем меня просил Накатани, мой друг. Получается, что я поучал других, утверждая, что человек должен обязательно осуществлять раз принятое решение, а сам не проявил волю, чтобы исполнить просьбу Накатани! Мне стало стыдно.
Поэтому я твердо решил, как только окончу рукопись, пусть и опираясь на палку, доковыляю до директора Цуюки. Теперь я уже не боюсь, что мой рассказ о посещении Истинного мира сочтут за старческое слабоумие или стариковские блаженные сны. Поскольку читатели по достоинству оценили мои жизненные принципы, надеюсь, и мой рассказ будет принят с доверием.
Это произошло, насколько помню, на следующий год после строительства нынешнего моего дома на месте сгоревшего. За три дня до того, как мне исполнилось шестьдесят два, от незнакомого человека пришла большая бандероль — поздравление с днем рождения.
Открываю — огромная коробка с европейским тортом, отправитель — коллектив служащих фирмы «Юхайм». Тут же была приложена учтивая поздравительная записка.
Я не знал, что это за фирма «Юхайм», но в то время кондитерских не было, торты были редкостью, даже взрослым в радость. Вторая дочь навела справки, оказалось, эта кондитерская фирма, расположенная в районе Кансай, специализируется на выпуске дорогой продукции, приобрести которую можно только по предварительному заказу.
Я терялся в догадках, почему служащие фирмы, узнав, что мой день рождения четвертого мая, прислали в мне в подарок столь дорогую вещь, но, как бы то ни было, отправил им благодарственное письмо.
Сказать по правде, встретив два года назад свое шестидесятилетие, я посчитал, что родился заново, и перестал справлять свои дни рождения. Поэтому, хотя, по мнению домашних, подарок из «Юхайма» был неуместным, меня порадовали поздравительные слова неведомых служащих, как, впрочем, и большой торт.
Во время войны на Тихом океане, когда даже студентов отправляли на фронт, многие из них заходили ко мне. Некоторые, появляясь вечером компанией, по нескольку раз просили меня рассказывать о трактате Алена [32] «О счастье». После окончания войны те из них, кто благополучно вернулся с фронта, разыскав мое временное жилье, продолжали навещать меня.