В каком-то смысле к совершенству позволяют приблизиться идеалы Французской революции — «свободы, равенства, братства». Когда, поженившись, они приехали во Францию, его молодая жена была зачарована словами о свободе. Их девиз произвел переворот в ее душе. Но не потому ли, что для японцев слово и есть дело? А может быть, потому, что эти идеи изначальны, в платоновском смысле, и, значит, не могут не сбыться, когда человек познает Истину, преодолеет свое беспокойное эго. Писатель вновь возвращается к идее «не-я» в прозе и в стихах:
С кистью в руке
Сидя за столом.
Прежде всего дам обет
Великой Природе
Отказаться от самого себя.
Но во имя чего должен человек отказаться от себя, от привычного эго? И Сэридзава дает ответ: «Если человек отказывается от себя, то по воле Неба он должен стать и полным сострадания человеком, иначе это бесполезно».
И на сей раз он погружается в воспоминания и просит читателя простить его. Наверное, еще не достиг того, что «ждала от меня Великая Природа, поэтому вот уже семь лет повторяю одно и то же». Читатель вправе возроптать. «Но это так важно, что сколько ни повторяй, все будет мало». Сила Великой Природы призывает спасать людей. «Я, как будто нет у меня ни жизни, ни смерти, все одержим исполнением своего долга». Разве что гора Фудзи, его вечная наперсница, поддерживает его по-прежнему: «Я, выросший без родителей, считал Фудзи своей матерью, все рассказывал ей, советовался с ней…»
Но главное — писатель хочет утешить остающихся на Земле. Жизнь вечна, и не нужно страшиться Истинного мира. Он устроен по законам гармонии и справедливости, потому и называется Истинным. Там настолько просветляется сознание, что не нужны переводчики. Каждый говорит на языке своей страны, и все понимают друг друга. Свободные от эгоизма и алчности, совершенствуют себя в деле, которым занимались на земле. И так как оба мира суть единое целое, их подвижнический труд не может не принести пользу людям, хотя они не отдают себе отчета, откуда приходят осенившие их идеи.
Не потому ли писатель захотел напоследок донести до слуха людей Мелодию Неба, что «Небо — это сострадание», а музыка — «язык Неба»? Не потому ли, что «в этом мире в наше время потерян дух сострадания друг к другу»? Об этом последняя книга Кодзиро Сэридзавы — «Мелодия Неба». Оя-сама напоминает, что значит Небо, без которого невозможна жизнь. Небо посылает человеку все необходимое, только человек не замечает, не поднимая глаз к Небу, не ощущает его благодатную помощь. Небо посылает свет, радость, орошает землю. Небо — сердце нашего мира. Пока бьется сердце, продолжается жизнь. Небо все хранит в своей памяти, все, что исходит от человека, и возвращает ему сторицей в виде идей и образов, чтобы не угасала его духовная жизнь. Почему Небо заботится о человеке? Потому что у Неба «родительская душа». Небо вдохновило его написать о единстве Неба, Бога и Человека.
Собственно, Тэнри — учение о Небе: Тэн — Небо, Ри — Истина, которая едина и у каждого своя. Истина или истинность, предназначение каждого и есть Ри, Единое в единичном. Оя-сама напомнила: именно потому, что существует Небо, существует человеческая воля; существует Путь, Путь провидения. Когда поймут Истину Неба, откроется Истина Великой Природы, намерения Бога. Люди не осознают, что Бог даровал каждому частицу Своего духа, каждый есть Божий храм, в душе каждого хранится Истина.
Небесная музыка вновь навеяла на писателя воспоминания, когда они с женой приехали во Францию. Им все казалось удивительным, будто попали из японского ада двадцатых годов в райскую жизнь. Во Франции они ни в чем не испытывали нужды и никто ими не понукал. Его добрая жена уверовала в девиз «свобода, равенство, братство» и постоянно, как заклинание, повторяла священные для нее слова. Если подумать, мало кто не знает этих слов, но многие ли следуют им? Для нее произнесенное слово становилось делом. Она повторяла эти слова и оказалась в Истинном мире. Наверное, в этом было ее призвание, ее Ри, ниспосланное Небом, и она сопровождала Родительницу повсюду, где нуждались в их помощи.
Приятные воспоминания о днях, проведенных во Франции, опять сменились мыслями о судьбе человеческой. Почему Бог, приложивший столько усилий, чтобы создать человека и радоваться вместе с ним, теперь наблюдает его падение? Впервые Бог вынужден спуститься на Землю, чтобы очистить сердца людей и предотвратить их гибель. Человеческая несправедливость, алчность, эгоизм все еще затмевают разум, так что живая планета может превратиться в мертвую. Удивительное свойство писателя — думать о вечном, оставаясь в настоящем. Если бы он не верил в преображение человека, не писал бы книг о Замысле и Милосердии Бога, о Воле, Счастье и Жизни человека.
Сэридзава закончил «Мелодию Неба» верой в спасение человека, созданного для радости, а не для горя и печали. «Глядя из окна кабинета на огромное Небо, которое с первого дня Нового, 1993 года продолжало быть ясным, я, сложив ладони, молился о том, чтобы все люди на земле жили в мире, как дети Бога-Родителя, а в это время всю комнату наполняло тихое звучание Мелодии Великой Природы. Это было третьего января 1993 года». Последние строки Сэридзава написал 20 января 1993 года. «Для человечества наступает рассветное утро „жизни в радости“. Наслаждайтесь Новым годом, обещающим радость и счастье! Казалось, этот голос доносится с Неба, но если прислушаться, он раздается снизу. Бог-Родитель шлет весть об удивительной радости». Больше Кодзиро Сэридзава не написал ни строчки или продолжил писать в Мире Небесном, чтобы дошла до людей благая весть. Ушел «в последний путь в поисках музыки».
Неудивительно, что шестого апреля нескончаемым потоком шли люди проститься с писателем. Сменивший его на посту ПЕН-клуба Оока Макото вспоминает: среди них было много молодых женщин, по их щекам текли обильные слезы, и они не пытались их скрыть. Расставались с Учителем. По крайней мере, «ни один из официально признанных в литературном мире писателей не имеет столь непосредственного и тесного контакта со своим читателем». Об этом свидетельствуют и Общества друзей Кодзиро Сэридзавы.
И все же до сих пор Кодзиро Сэридзава остается загадкой. Не потому ли, что не укладывается ни в какие рамки? В душевной простоте он следовал внутреннему голосу своего доброго, целомудренного сердца. Все, что им написано, очень личное, но именно потому стало всеобщим, вызывает отклик в сердцах людей. Он ни на кого не похож — облекавший в слова волю безгласного Бога. И Бог его — личный, единственный для него и единый для всех. Потому каждый из читателей ощущал связь с ним, будто он писал именно для него, и начинал верить в себя и был за это несказанно благодарен. Такое возможно, когда преодолеешь эго. Все эгоцентрики похожи, но Великая Природа не создает подобий — истинное «Я» неповторимо. Каждый пробужденный живет в радости, в радости беспричинной. Просто потому, что видит солнце, беседует с деревьями, наслаждается луной, любуется красотой человека.
P. S. Не могу не сказать несколько слов о личном впечатлении. Я приезжала в Тэнри по приглашению издательства «Доюся (Друзья) Тэнрикё», которое обратилось ко мне с просьбой написать книгу об учении. Я с радостью согласилась. Чем больше я узнавала обитателей Тэнри, тем больше убеждалась, насколько благотворной для человеческого сердца может быть вера в Истину Неба. Тогдашний президент издательства Мацуи-сэнсэй, показывая достопримечательности города, привел меня в храмовый комплекс Оясато. Я наблюдала обряд тэодори (танец рук) и вслушивалась в Микагура-ута (Песню священного танца), помогающие людям очиститься от пыли. Какие просветленные лица! Простота и доходчивость — принцип учения: «асаоки, сёдзики, хатараки», что значит «рано вставать, быть честным, трудиться на совесть». И об этом мне рассказал Мацуи-сэнсэй, как и о духе «Истины-Искренности» (Макото-Синдзицу). Я написала об этом в книге «Чарующая радость жизни». И хочу выразить восхищение людьми, которых узнала позже по тем же душевным качествам: добросердечию, искренности, дружелюбию. Один из них — Набэсима-сан. Он сделал все возможное и невозможное, чтобы русские узнали о Кодзиро Сэридзаве, душа которого воплотилась в трилогию о Боге. Он и привел меня в дом, где жил Кодзиро Сэридзава, и познакомил с его дочерью Фумико-сан. В ее душе звучит Мелодия Неба — не потому, что она любит музыку и преподает в консерватории, а потому, что слышит Небесную Истину. Тот же алтарь, что описан во «Сне Великой Природы», освящает комнату жены Сэридзавы. Должно быть, напоминает Фумико о матери, посылающей вести из Истинного мира.