Шанель отвела взгляд, сожалея, что ее мать столь проницательна.
— Да, в этот раз он не причинил мне вреда. Сначала моя кровать «напала» на него, потом появился Корт и стал угрожать ему — словом, для чего-либо еще было мало времени.
— Никакая кровать не заставит воина изменить свое решение, — сказал Тедра. Пару секунд она с трудом сдерживала смех, но затем все же расхохоталась. — Прости, просто мне нравится, когда эти ребята сталкиваются с техникой, хотя думаю, что в тот момент это было не смешно.
Шанель приподняла брови.
— Ты шутишь? Он спас меня от моей кровати, мама.
— Нет, не надо! — взмолилась Тедра, вытирая тыльной стороной руки выступившие слезы.
— Ну да, именно из-за этого развлечения я потеряла осторожность, чем он и воспользовался или мог воспользоваться, если бы не появился Корт. Но тем не менее он не ушел, когда его попросили. Он не стал слушать, когда я сказала, что не желаю разделять с ним секс. Он даже обещал отучить меня от упрямства, когда я стану его женщиной. Его своеволие невозможно терпеть.
— Вот оно что! — без всякого сочувствия сказала Тедра. — Но он ведь воин, и, очевидно, в этом отношении они не отличаются от наших. Ты сама слишком привыкла к своеволию, детка, тебе непривычно, когда своевольничает посторонний.
— И не собираюсь привыкать. Если бы я с самого начала знала, что он воин, ничего подобного и не случилось бы и мы сейчас не разговаривали бы на эту тему. Я бы никогда к нему не подошла.
— Не обманывай себя, Шани. Когда у тебя все внутри обрывается, с этим ничего не поделаешь, я знаю по собственному опыту. Ты бы не смогла устоять перед искушением и попробовала бы его просто так. Поэтому у нас был бы точно такой же разговор, потому что этот человек сделал бы то же самое. И по всем признакам, он собирается довести дело до конца.
— Немного же он сможет сделать, если меня здесь не будет! — отрезала Шанель. Тедра вздохнула.
— Давай я тебе расскажу о некоторых очень серьезных проблемах, которые возникали в моей жизни. Одна из них состояла в том, что твой отец сделал меня беременной без моего согласия. Тебе эта проблема может показаться смешной, но, как ты помнишь, на моей родине женщины никогда не бывают в таком положении. Сама мысль об этом меня ужасала. Я совершенно не собиралась пройти через нечто столь варварское, как роды. Я даже не стала читать медицинское заключение, которое должно было подтвердить или опровергнуть факт беременности. Но Марта не позволила мне праздновать труса. Она прочитала заключение и выдала мне эту информацию, сообщив даже, что будет мальчик.
— Но, мама… — Шанель нахмурилась.
— Знаю, знаю, но дай мне закончить. Итак, я расхрабрилась и решила принести Чаллену сына. В конце концов, я любила его, а он хотел, чтобы все было сделано по-старому. Но чем меньше оставалось времени до конца срока, тем сильнее я боялась, хотя в моем распоряжении был медитекс, позволяющий провести роды безболезненно. Меня пугало то, что медитекс не рассчитан на такой огромный живот. Это был стандартный кистранский медитекс, а от кистранской еды лишний вес не наберешь. Так что в последний ужасный момент я обнаружила, что придется рожать действительно по-старому — без всякого обезболивания и даже без ша-каанского знахаря. Было поздно его искать, потому что я уже транспортировалась на корабль.
Трудно представить себе тот шок, который мне пришлось испытать.
— Почему я раньше никогда об этом не слышала?
— Потому что твоя мать не желает сознаваться в своем страхе. У твоего отца случился нервный срыв. Он не ожидал, что ему придется самому принимать роды, но на борту были только он и Корт, не считая Марты. Однако у Марты нет рук, а Корту Чаллен не позволил ко мне прикасаться. Пока не появился твой брат, я поклялась всем богам двух звездных систем, что убью твоего отца, из-за которого мне пришлось столько вынести. Чаллен сумел себя сдержать. Он говорил мне, что моя реакция совершенно естественная, а я отвечала ему, чтобы он убирался. А тут еще Марта читала инструкции из книги вперемежку со своей обычной болтовней, и получилось что-то вроде: «Если бы вместо того, чтобы грозить кастрировать большого парня, ты немного потужилась, мы бы с этим справились». Или: «Я думаю, можно с определенностью сказать, что с твоими легкими все в порядке».
Шанель не могла удержаться от улыбки.
— С ее стороны это было не очень хорошо.
— На самом деле она пыталась отвлечь меня от боли, по своему обыкновению сводя с ума, но тогда я это не оценила. Но главное, когда Чаллен держал на руках кричащего сына, а я лежала полумертвая, мы услышали слова Марты. «Не будем спешить с поздравлениями, ребята, дело сделано только наполовину», — заявила Марта. «Она имеет в виду послед», — попытался успокоить меня Чаллен. Однако Марта не дала ему этого сделать. «Нет, я имею в виду сестру твоего сына, которая очень скоро выскочит на свет», — совершенно спокойно возразила она.
— Ты хочешь сказать, что не знала об этом?
— Нет, конечно. Только она знала все, но ни разу даже не намекнула, что я ношу двоих, а не одного. Как Марта потом откровенно призналась, она решила, что я не вынесу такого рода информации. Возможно, она была права. Мне было достаточно трудно вообще привыкнуть к мысли, что у меня будет ребенок, даже один. Если бы я знала, что их будет двое, я действительно не знаю, как поступила бы.
— Не слишком же ты высокого мнения о себе, мама.
— Нет, я говорю честно, Шани. Ты выросла, зная, что у тебя будут дети, может быть, даже предвкушая их появление. Для тебя это не проблема. А я никогда не собиралась пройти через это. И поэтому столкнулась со второй серьезной проблемой. Я родила тебя и твоего брата. Не спрашивай меня, как я это пережила, но тем не менее дело было сделано. И я полюбила вас обоих до безумия. Но ничто на свете не заставило бы меня снова все повторить. Я приняла решение отправиться в медитекс и сделать так, чтобы больше не иметь детей, ничего не сказав твоему отцу.
Я отправилась туда на корабле. Даже ввела информацию и сообщила медитексу о своих намерениях. На этот раз Марта не говорила ни слова, полное, абсолютное молчание. Я стала думать о том, как люблю Чаллена и что, вероятно, он меня никогда не простит, и начала плакать. Потом я подумала о тебе и Далдене, о том, как вы мне дороги, и у меня действительно начался нервный припадок. Я сидела на полу и рыдала. Первый раз в жизни эмоции вызывали у меня физическую боль.
— Ты ведь этого не сделала? — мягко спросила Шанель.
Тедра покачала головой.
— Это было не нужно. Как только началась истерика, Марта нашла Чаллена и транспортировала его в медитекс. Он сел со мной рядом и держал меня до тех пор, пока не кончились слезы. Он заставил меня рассказать, в чем дело, и потом сказал, что проблемы нет, так как он больше не сделает меня беременной. Я не знала, что у воинов не бывает многодетных семей, потому что они тоже страдают вместе со своими женщинами и не могут видеть, как они мучаются. Стандартная семья имеет одного-двух, реже троих детей, а затем воин весь остаток жизни пьет дхайю, и в этом заключается местный метод контроля за рождаемостью. Я уже дала Чаллену близнецов, и для него этого было более чем достаточно.