Майор улыбнулся.
— Даю вам слово, — сказал он, — вы, по моему мнению, не очень далеки от истины. Генри Дунбар, действительно, после несчастного случая на железной дороге отличался многими странностями.
— Именно так, — ответил сыщик, — я полагаю, вы ничего не будете иметь против того, чтобы я осмотрел ваш дом и сад? Ваш друг мог спрятаться здесь, ибо, если человек пускается на странности, им не может быть никаких границ.
Майор Вернон пожал плечами.
— Я не думаю, чтобы Дунбар мог попасть в мой дом без моего ведома, — сказал он. — Но сделайте одолжение, осмотрите этот дом, от чердака до подвалов, если это только вам доставит удовольствие.
С этими словами он позвонил, и сказал вошедшей девушке с перевязанным лицом:
— А, у вас опять болят зубы, Бетти? Это отличный повод, чтобы ничего не делать. Вот этот джентльмен желает осмотреть наш дом; покажите ему все, да пожалуйста, поскорей — пора обедать.
Бетти неловко поклонилась и повела мистера Картера в холл.
— Бетти! — воскликнул майор, когда девушка только что собиралась взойти на лестницу вместе с сыщиком. — Бетти, подите сюда!
Она повиновалась, и мистер Картер слышал, как майор стал с ней говорить шепотом. Последние слова его он расслышал очень ясно.
— Если ты не будешь держать язык за зубами, так ты мне поплатишься.
«Эге! — подумал сыщик. — Мисс Бетти должна держать язык за зубами — увидим!»
Девушка повела мистера Картера в две парадные гостиные в передней части дома. Это были маленькие, старомодные комнаты, очень низенькие, с большими, странного вида шкафами в углах. Мистер Картер заглянул в каждый из этих шкафов, из которых несло сальными свечами и ромом, любимым напитком прежнего владельца коттеджа.
Осмотрев с полдюжины шкафов, мистер Картер и его проводница отправились на верхний этаж, в спальню майора, где на мебели валялись всякого рода платья и множество трубок, а в воздухе стоял страшный табачный запах.
Бетти открыла дверцу маленького шкафа, находившегося в углу за кроватью, но, вместо того, чтобы осмотреть его, мистер Картер неожиданно бросился к двери, запер ее и положил ключ в карман.
— Нет, благодарю, мисс, — сказал он, — я не намерен более ломать себе шею, лазая по вашим шкафам. Пожалуйте-ка сюда, — прибавил он, подходя к окошку.
Девушка молча повиновалась. Она была бы очень хорошенькая, если б ее не уродовал пестрый платок, которым было повязано ее лицо, так что из-под него виднелись только ее живые глазки, быстро перебегавшие с предмета на предмет.
— Вы — очень ловкая и хитрая штука, — продолжал мистер Картер. — Вам совершенно поделом, что у вас болят зубы. Но скажите, что вам говорил сейчас ваш господин? Зачем он вам велел держать язык за зубами?
Бетти покачала головой и начала крутить кончик своего передника.
— Господин ничего мне не говорил, — сказала она.
— Господин ничего не говорил! Ай-ай, мисс Бетти, как вам не стыдно; но, конечно, вы заговорите по-другому, когда вас отдадут под суд за клятвопреступление, а за подобную вину ссылают на каторгу на всю жизнь, — прибавил мистер Картер.
— О сэр! — воскликнула Бетти. — Это не я, это — хозяин, он всегда ужасно божится и клянется; но он такой страшный, так ругается и запускает в меня чем ни попало, что я, право, не смею его ослушаться! Нет, уж лучше пускай меня сошлют на каторгу, если это только не очень больно.
— Не больно! — воскликнул мистер Картер. — Да молодых девушек возят на каторгу в кораблях, полных скорпионов и диких кошек!
— О! Так я вам все скажу, сэр, — жалостно промолвила служанка мистера Вернона. — Я лучше вам расскажу все, чем пойду под суд.
— Я так и думал, — ответил мистер Картер, — но вам немного придется мне рассказывать. Мистер Дунбар приехал сюда верхом сегодня утром между пятью и шестью часами, не правда ли?
— Нет, в десять минут седьмого, сэр; я тогда открывала занавеси.
— Так.
— Джентльмен приехал верхом, сэр, и едва держался: у него была боль в ноге. Он послал меня за хозяином и тот помог ему сойти с лошади. Пока приезжий джентльмен отдыхал в кабинете хозяина, меня послали за извозчиком в лисфордский трактир «Роза и Корона». Я тотчас исполнила приказание, и не было еще восьми часов, когда джентльмен уехал от нас.
«Еще не было восьми часов, а теперь четвертый», — думал мистер Картер, смотря на часы.
— Пожалуйста, не говорите только хозяину, что я вам сказала про все это; пожалуйста, не говорите, сэр, — умоляла девушка.
Нельзя было терять ни минуты, а сыщик стоял в нерешительности и обдумывал только что услышанное. Сказала ли правду служанка или это была сказка, сочиненная, только чтобы сбить его с толку? Нет, она, казалось, чистосердечно боялась своего господина, и теперь слезы, настоящие слезы текли по ее бледным щекам.
«Я, во всяком случае, могу узнать в «Розе и Короне», нанимал ли кто нынче утром извозчика», — подумал он и прибавил вслух:
— Скажите вашему хозяину, что я обыскал весь дом и не нашел его приятеля, но у меня, право, нет времени зайти к нему проститься.
С этими словами сыщик пошел вниз, и девушка, проводив его, растолковала, как ближе пройти в «Розу и Корону».
Мистер Картер пустился бегом по дороге; он почти сходил с ума от одной мысли, что Джозеф Вильмот мог от него улизнуть.
«Что с ним теперь поделаешь, когда он столькими часами меня опередил, — думал он, — моя единственная надежда на его больную ногу».
В «Розе и Короне» мистеру Картеру сказали, что в семь часов утра приходила девушка из вудбайнского коттеджа и взяла извозчика, который только недавно вернулся. По просьбе сыщика позвали извозчика, и он рассказал, что взял в вудбайнском коттедже джентльмена в меховом пальто, закутанного в большой шарф и сильно хромавшего. Джентльмен приказал отвезти его на шорнклифскую станцию, но, вероятно, опоздал к поезду, потому что через несколько минут вышел к извозчику и велел ехать в Манингсли, маленькую деревушку, в трех милях от Шорнклифа. Приехав туда, он вошел в кабачок и просидел там, попивая водку и читая газеты, до десяти часов.
— Он был настоящий джентльмен, — прибавил извозчик, — и не только заплатил за езду, но и велел дать мне поесть и выпить. В половине второго мы снова отправились на шорнклифскую станцию, откуда он и отпустил меня в два часа.
Узнав все, что было нужно, мистер Картер приказал извозчику заложить другую лошадь, чтобы отвезти его на шорнклифскую станцию. Пока закладывали, он потребовал стакан горячего пунша.
«А что, если Соня воспользуется превосходным случаем, — думал он, — и сам, представив Вильмота, получит награду?»
Это предположение было не очень приятное, и лицо мистера Картера приняло серьезное, мрачное выражение, но через минуту он улыбнулся.