Больше, сколько бы я ни прикидывал, ничего путного придумать не мог. В принципе и так два кончика от веревочки есть – продавцы меди или других цветных металлов и производство монет. Вот с них и начну.
Довольный, что хоть что-то начало вырисовываться, я уснул.
После утомительной поездки по осенним, почти непроезжим дорогам через Тверь и Великий Новгород я добрался до Пскова. Ехал в одиночку – напарника Овчина-Телепнев не дал, слишком уж секретным было дело.
Миновав полусонную стражу у городских ворот, я остановил коня.
Ехать к человеку князя – старшему мытарю или пока повременить? Решил остановиться на постоялом дворе, разузнать сам, чем дышит город, о чем говорят люди, походить по торгу, глядишь – и узнаю что-нибудь.
Два дня ушло на регулярное посещение злачных мест. Я только заказывал выпивку и закуску, но лишь пригубливал кружку, зато щедро угощал оказавшихся рядом псковичей. Внимательно слушал, о чем говорят, в том числе и за соседними столами. Пьяненькому надо выговориться, сам он слушать почти не способен. Выбирал в основном купцов и зажиточных ремесленников в годах. У молодых нет опыта, они в большинстве своем подмастерья, подручные. Проходя мимо стола, за которым сидел заинтересовавший меня человек, я, невзначай толкая его, долго извинялся, приглашал к своему столу. Знакомство завязывалось быстро, особенно если оно подкреплялось кувшином хорошего вина. Но единственное, что удалось узнать, – полосы меди поднялись в цене и почти исчезли с торга.
– Прихватывает кто-то медь! – жаловался пьяненький мастеровой. – Чеканщик я: блюда, стаканы, кувшины делаю. Медь листовая нужна, а купчишка Матвеев, что в Псков раньше товар свой возил, пропал. Совсем не появляется. Придется в Великий Новгород ехать, растраты какие!
Чеканщик порывался рассказать о непутевой жене, о дочке, которую пора выдавать замуж, но мне это было неинтересно.
Значит, кто-то, мне пока не известный, скупает листовую медь оптом у купца Матвеева. Очень занятно! Эх, кабы узнать, где этот Матвеев обретается и кому продает медь. Наверное, пора идти к мытарю. Князь подробно описал, как он выглядит и где его найти. До паролей и явок здесь еще не додумались.
Где можно найти мытаря? Вестимо – в порту, на пристани. Вот туда я и направился, решил сначала присмотреться. Поймал за рукав амбала (так назывались портовые грузчики), спросил, где найти Никодима Ломтева. Амбал лениво указал на крупного дородного мужика в суконном кафтане синего цвета. Цыкнул сквозь зубы:
– Ежели кошель пустой, лучше не ходи.
Ну что ж, надо посмотреть. Я уселся на кучу бревен и стал наблюдать.
Работа у мытаря была суетная и беспокойная. К причалу подходили суда, Ломтев с капитаном лазил по трюмам, осматривал груз, лежащий на палубе, делал какие-то заметки. Готовившиеся к отплытию суда также не оставались без его внимания. Похоже, все в порту его знали, и он знал всех, поскольку люди уважительно здоровались с ним, многих он расспрашивал о семье, о делах. Шустрый дядька! Удивительно, как при его дородности он везде поспевал. Я просто замаялся следить за ним. И только я собрался покинуть свой наблюдательный пост на бревнах, как неожиданно для меня мытарь подошел ко мне сам:
– Доброго здоровьичка!
– И вам здравствовать.
– Давненько сидишь, чего выглядываешь?
Вот черт глазастый, наверное, давно меня приметил – не ожидал я от него.
Я сразу решил открыть все карты – вытащил из-за пазухи письмо от князя и вручил Ломтеву. Вскрыв, мытарь быстро пробежал глазами послание.
– А, теперь понятно. Чего здесь сидишь? Если человек без дела в порту сидит, всем любопытно – что за соглядатай такой появился? Не смотри, что народу на причале много – все друг друга знают, все при деле, только ты глазенки пялишь. Не дело. Я скоро домой пойду, подожди меня за складами. Ко мне не подходи, иди следом. – Развернулся и ушел.
Так, выходит, меня засекли. И то – сел чуть ли не в центре пристани и полдня глаза таращит. Любому интересно – что этот тип тут делает? Можно сказать – прокололся.
Вскоре мытарь направился из порта домой. Шел он не спеша, с достоинством. Отпустив его метров на пятьдесят, я пристроился следом. Пройдя квартал, мытарь свернул в переулок. Я за ним, но, когда я обогнул угол дома, переулок был пуст. Вот дела! Прошел несколько домов, остановился, соображая, куда он мог деться.
– Ну, что встал? – раздался голос из-за ворот. – Не маячь, заходи.
Калитка приоткрылась, и я юркнул во двор.
– Вот присылают недорослей! У князя что, людей поопытней не нашлось?
Я обиделся:
– Да уж какие есть.
– Не обижайся. Тут уж несколько человек от князя пропали без следа, и не чета тебе. Ладно, пошли в дом.
Мы зашли, прошли в трапезную. Пока прислуга подавала на стол, молчали. Я оглядывал комнату. А ничего устроился мытарь. Наверное, во все времена таможенники существуют неплохо.
Ломтев перехватил мой взгляд, усмехнулся:
– Не смотри. Все, что государю положено, отдаю в казну исправно. Все, что в лапу дают, тоже на дело идет – вот таким, как ты, помогать. – Ломтев вздохнул: – Уж больно много деньжат на тайные дела уходит. Ты же не один, а расходы большие – кого подкупить, кому лошадь купить. И хватит о деньгах, давай кушать, проголодался я.
После неплохого обеда – отличный повар у Никодима Ломтева – мы поднялись в кабинет мытаря.
– Спрашивай, что интересует.
– Есть такой купец Матвеев.
– Бывает, но что-то давно не вижу – не случилось ли чего. Постой-ка, он же не местный, из Нарвы, медь в Псков возил. Как же я про него не вспомнил? Так ты уже чего нарыть успел? Когда ж ты успел? По письму – недавно прибыть должон.
– Два дня как в городе, по торгу да трактирам хожу, разговоры разговариваю.
– Хм, шустер. Кроме Матвеева, еще чего разузнал?
– Да пока и ничего. Помощь нужна.
– Это понятно, спрашивай.
– Из богатеньких кто властью недоволен?
Никодим захохотал, обнажив на удивление белые и крепкие зубы – а ведь уже немолодой мужик:
– Да все богатенькие, почитай, недовольны – то налог велик, то еще что.
– Это понятно, у кого-то суп жидковат, а у кого-то жемчуг мелковат.
Никодим снова засмеялся:
– Не слышал еще такой присказки, надо запомнить.
– Вот что, Никодим, мне нужна карта; если готовой нет, начерти сам. Мне нужны реки и селения на них. Если селения далеко от реки, мне они не нужны.
Никодим поскреб пятерней затылок:
– Попробую.
– Только ручейки мне не нужны. Велико ли судно у Матвеева?