Донбасс, Мариуполь, 19 августа 2016 года
– «Колорад»! Вижу противника!
– Аллес гут…
Пулеметные очереди, меченные трассерами, сошлись на хвосте «Тандерболта» [1] .
Оторвать, не оторвали, но правый киль отполовинили.
– Так тебе и надо, – буркнул Григорий Быков, разворачивая легкую «Элочку».
Связываться со штурмовиком «А-10», сидя в кабине «Л-29», было страшно.
Это все равно, что с перочинным ножиком кидаться на десантника в полном боевом.
Однако ежели умеючи…
– «Колорад» – «Адидасу», – вызвал он ведомого. – Будь готов!
– Всегда готов! – толкнулся в наушники радостный голос.
– Пионерчик юный… – проворчал Быков.
Что бы там ни говорили, а «Тандерболт» неуклюж, к высшему пилотажу малопригоден – углы тангажа и крена у него ограничены. Такому в узком каньоне не пролететь – не впишется.
А вот «Элочка», она же «Дельфин» – машинка юркая…
– «Адидас», тяни вправо!
– Тяну-у…
– Круче тяни!
– Понял…
– С превышением на двести.
– Понял…
– Аллес гут.
Штурмовик с ревом описал дугу боевого разворота – с его крыльев срывались белесые «усы» воздуха.
Стробоскопически заколотились огни пушки.
Мимо!
«Л-29» извернулся, пропуская снарядики под собою, и «надрал америкосу хвоста» – пулеметы прострочили «Тандерболт» от бронекабины до разнесенных килей.
Толку от стрельбы было мало, особо навредить штурмовику «Элочка» не могла – броню фиг пробьешь, но как отвлекающий маневр…
– «Адидас», атакуй! Прикрою.
Ведомый «Дельфин» выпустил ракету по округлой «бочке» двигателя.
Попал!
Тяжелый «А-10» тряхнуло.
– Есть! – завопил ведомый. – Горит, с-сучара!
– Аллес капут.
Раскаленная вольфрамовая проволока БЧ наделала делов – левое сопло разворотило, а из правого забрызгали вспышки, потянулся серый дым.
Пилот-хохол не выдержал, катапультиро– вался.
– А вот хрен тебе! – процедил Григорий, беря в прицел парашютиста.
Короткая очередь… Тело обвисло на стропах.
Будем считать – готов.
– «Берлога», «Берлога», ответь «Колораду»! – вызвал Быков КП.
– Я «Берлога», ответил!
– «Берлога», налет отбит.
– Добре, – прошуршало в наушниках. – Вертайтесь.
– Принято.
Григорий, приглядывая за ведомым, повернул к Широкино.
Первое время он получал «глубокое удовлетворение», сбивая бандеровских летунов, а теперь попривык.
Работа такая.
Служба.
…Оставляя в стороне гору Шпиль, сделал круг и сел на полевом аэродроме.
Свист турбины стихал, словно озвучивая уход напряга.
«Колорад» вздохнул и покинул кабину.
Ведомый в новеньком летном комбезе уже попирал траву разношенными кроссовками, за что, кстати, и был прозван «Адидасом».
– Вы видали, как мы дали? – весело заорал он.
– Видали… – хмыкнул Быков. – Повезло нам.
– Это почему еще? – вытянулось лицо у «Адидаса».
– Летун – дерьмо.
От палатки, изображавшей КП, вразвалку приблизился начштаба, позывной «Медведь» – огромный человечище, косматый и бородатый.
Ступал он, однако, мягко и бесшумно. Подкрадется если да рявкнет – никакого слабительного не надо…
– Здорово! – прогудел «Медведь».
Рука Григория по привычке потянулась честь отдать, но «одумалась» – и угодила в тиски лопатообразной пятерни начштаба.
– «Колорад», кажись?
– Он самый.
– Давно у нас?
– С того месяца.
– Ага… Раньше шо пилотировал?
– «Миги», «Сушки»…
– Военный, што ли? – прищурился «Медведь».
– Был, – буркнул Быков.
– А-а… – вопросительно затянул начальник штаба.
– Уволили за пьянку.
– Ага…
«Медведь» так сказал это свое «ага», что «Колорад» поспешил оправдаться:
– Дурак был!
– С этим делом завязал? – строго сказал начштаба.
– А толку? – пожал плечами Быков.
«Медведь» ухмыльнулся понимающе:
– Ну, да. От неба-то отлучили! А тебе, как тому водяному из мультика, «летать охота»…
– Ну, так… – вздохнул Григорий.
– А это не про тебя «Хоббит» рассказывал, шо ты инструктором в авиаклуб пристроился?
– Про меня, – заворчал Быков, морщась досадливо. – Болтун.
– Да ладно! – жизнерадостно воскликнул «Адидас». – Расскажи лучше, как к вам киношники нагрянули!
– Ой, да… – Григорий сморщился и рукой махнул.
– А шо за киношники?
– Сериал снимали, – сказал «Адидас», словно похвастался, – про Ваську Сталина!
– Я-то тут при чем? – пробурчал «Колорад».
– Здрасте! Ты ж дублером был! На самом настоящем «Ла-5» рассекал! Я по телику видел. «Ахтунг, ахтунг! Ла-фюнф ин дер люфт!» [2]
«Колорад» пожал плечами.
– Ага… – глубокомысленно произнес «Медведь». – Воевал?
– Афган, – обронил Григорий.
– Ага… – «Медведь» задумался, смешно оттопыривая нижнюю губу. – На «Су-25» летал?
– Приходилось.
Быков вспомнил, как он гонял душманов «за речкой на юге». Изничтожал всеми доступными средствами.
У Герата и Шинданда, среди скал Луркоха, под Кандагаром и Панджшером.
Почти четыреста боевых вылетов, у пилота ни царапины, а бедный «Грач» однажды заработал полтораста пробоин – тридцать зениток «Эрликон-Берле» били из кишлака, прямо салют на Красной площади!