Book.

В 1964 году советская лунная программа претерпела изменения. Со своим проектом облета Луны пришел к руководству Владимир Челомей, возглавлявший ОКБ-52. Он предложил запустить одноместный корабль ЛК-1 массой 18 т; в качестве ракеты рассматривалась челомеевская ракета УР-500К на высококипящих компонентах топлива с расчетной грузоподъемностью свыше 20 т. В результате «фирма» Челомея получила в разработку проект облета, а бюро Королёва занялось проектом высадки, предусматривавшем создание не только лунного корабля Л-3, но и гигантской сверхтяжелой ракеты Н-1, которая могла бы вывести на опорную околоземную орбиту полезную нагрузку массой 100 т.

Правда, вскоре планы опять изменились. И опять первую скрипку сыграла политика. Никиту Хрущёва отстранили от власти, и Челомей, считавшийся его «любимчиком», попал в опалу и постепенно лишился всех своих наработок. Луну «забрал» Василий Мишин, занявший место Сергея Королёва после смерти последнего 14 января 1966 года. Конфигурация лунной программы теперь выглядела так. На первом этапе предполагалось запустить с помощью ракеты УР-500К пилотируемый корабль 7К-Л1 с двумя космонавтами в облет Луны; на втором – с помощью ракеты Н-1 отправить разделяемый корабль Л-3 на Луну, осуществив кратковременную высадку одного космонавта на поверхность. Как вы понимаете, для реализации такого грандиозного плана требовалась мобилизация всех сил, однако силы продолжали распылять, в том числе и на военные проекты.

В конце концов корабль нового поколения 7К («Союз») был построен. В изначальном проекте его масса закладывалась под ракету-носитель «Восход» (5,8 т), в итоге он получился тяжелее (6,56 т), поэтому ракету Р-7 пришлось еще раз глубоко модернизировать. Хотя ни один из испытательных запусков беспилотных «Союзов» не прошел без проблем и замечаний, руководство рискнуло отправить «сырой» корабль в полет с космонавтами. Закончилось все трагически – Владимир Комаров не сумел заставить «Союз-1» нормально работать и 24 апреля 1967 года погиб при возвращении на Землю.

Многоцелевой космический корабль «Союз» вмонтажно-испытательном корпусе

После этой жуткой и бессмысленной катастрофы шанс обогнать американцев на пути к Луне уменьшился до ничтожного. Напомню, что к апрелю 1967 года программа «Джемини» уже завершилась, на орбитах проходил испытания командный модуль «Аполлон» и готовилась к старту сверхмощная ракета-носитель «Сатурн-5». И все же советские конструкторы попытались взять хотя бы один приоритет – первый пилотируемый облет Луны.

Корабль «Союз» ударными темпами доработали, и 26 октября 1968 года, после пяти беспилотных испытательных запусков, «Союз-3» под управлением Георгия Берегового совершил полет, продолжавшийся почти четверо суток. Однако и в этом полете космонавта преследовали неудачи: он не смог состыковаться с беспилотным «Союзом-2». В то же самое время проводились испытания лунного корабля 7К-Л1 («Зонд»), но из-за проблем с ракетой УР-500К никак не получалось добиться полного выполнения программы. Лишь 15 сентября 1968 года, т. е. за месяц до полета Берегового, «Зонд-5» с подопытными черепашками на борту облетел Луну, а его спускаемый аппарат успешно приводнился в Индийском океане. 10 ноября 1968 года был запущен «Зонд-6»; он также облетел Луну, сделал качественные фотоснимки, а приземлился в 16 км от места старта, на территории космодрома Байконур. Казалось бы, идеальный полет, но при возвращении из космоса произошел досадный сбой – парашют отстрелился раньше времени и спускаемый аппарат разбился.

Именно эти полеты заставили руководство НАСА согласиться на сверхплановый полет «Аполлона-8», ведь никто в США не знал о возникших проблемах и со стороны казалось, будто бы Советы готовят пилотируемый запуск в облет Луны со дня на день. Действительно, в начале декабря космонавты обратились к советскому правительству с просьбой разрешить им полет на «Зонде», невзирая на риск. Однако получили отказ – после гибели Комарова, вызвавшей резонанс во всем мире, еще один столь весомый провал был недопустим. Приоритет отдали экипажу «Аполлона-8».

Итак, с кораблем все понятно: хотя его конструкторы и сталкивались с техническими трудностями, хотя драгоценное время утекало безрезультатно, орбитальный «Союз» и лунный «Зонд» были все же построены и испытаны в «боевых» условиях открытого космоса. Что же происходило все эти годы с ракетой-носителем Н-1, которая должна была доставить одного советского космонавта на лунную поверхность? А вот с ракетой было все гораздо хуже – ее конструкторам пришлось преодолевать негативное влияние сразу трех факторов: экономического, технологического и исторического.

Прежде всего стоит вспомнить, что кислородно-керосиновая ракета Н-1, выводившая 70 т на опорную орбиту (100 т остались недостижимой мечтой), сама в заправленном состоянии весила 2756 т. Под стать были и другие ее характеристики: высота – 105 м; диаметр в самом широком месте – 18 м; на первой ступени установлены тридцать двигателей НК-15; на второй – восемь НК-15В, на третьей – четыре НК-19, на четвертой (разгонном блоке) – один НК-19.

Такие габариты и такое количество мощных двигателей требовали особой технологии изготовления, транспортировки и испытаний. И сразу выяснилось, что уже налаженное производство не может быть использовано для этого. Американцы доставляли большие блоки ракет «Сатурн» на специальных баржах, благо их стартовый комплекс и монтажно-испытательный корпус окружала вода. Единственный советский космодром Байконур находился вдалеке от водных артерий, а железная дорога накладывает серьезные ограничения на габариты перевозимых конструкций. Все было бы намного проще, если бы ракетный полигон Министерства обороны, который потом стал космодромом, развернули на берегу Каспийского моря, но историческое решение было уже не изменить, поэтому конструкторам пришлось «выкручиваться». Сначала придумали транспортировать блоки Н-1 с завода «Прогресс» (Куйбышев – Самара) по Волге и Каспийскому морю, в городе Гурьеве перегружать с баржи на огромный тягач и 1000 км везти их по степи к Байконуру. Однако такая схема доставки выглядела чудовищно сложной и зависимой от времен года, поэтому от нее отказались. В итоге на Байконуре практически с нуля пришлось строить новые заводы, цеха и стенды, чтобы все габаритные элементы Н-1 производить на месте. Разумеется, стоило все это очень дорого, и даже в рамках советской экономики, где на амбициозные проекты денег не жалели, приходилось изыскивать возможности снижения расходов до приемлемого уровня. В итоге пришлось отказаться от динамического стенда для предполетных испытаний первой ступени в сборе и стенда для испытаний ракеты в вертикальном положении. У американцев, заметим, такие стенды были, что позволяло им добиться высокой надежности своих ракет-носителей еще на Земле. Впрочем, даже если бы такие стенды возвели на Байконуре, громоздкое производство явно не способствовало бы ускорению работ. Вот и получилось, что когда первую Н-1 наконец-то запустили (а произошло это 21 февраля 1969 года, то есть уже после полета «Аполлон-8» к Луне), ни она сама, ни наземные службы не были готовы к испытаниям. Итог закономерен – на 69-й секунде выключились все двигатели первой ступени, и ракета упала в 52 км от старта. Следующую попытку предприняли 3 июля 1969 года, и она обернулась чудовищной катастрофой – при запуске взорвался двигатель первой ступени, что привело к падению огромной ракеты на стартовый комплекс.