Сон разума открывает двери для монстров.
Голова ужасно болела. Антон с трудом открыл слипшиеся глаза и увидел над собой в непосредственной близости лицо Коли, над которым, в свою очередь, нависал окрашенный ядовитой желтой краской лист железа, служивший потолком. Лицо Николая было бледным и запачканным грязью.
Антон понял, что его голова лежит на коленях Коли.
– Здорово, – кратко поприветствовал Николай.
– Ага, – промычал в ответ Антон, пытаясь принять вертикальное положение.
Парень помог ему сесть. Антон осмотрелся и осознал, что они теперь сидят на скамейке автобусной остановки. Дома Лизы не было и в помине. Остановка располагалась на краю деревни.
Какое-то время они сидели рядом и просто молчали. Стоял теплый августовский день, южный ветерок еле колыхал траву у дороги. Листья на деревьях плавно покачивались, танцуя причудливый вальс.
Коля встал и, протянув руку Антону, сказал:
– Бывай.
Антон ошарашенно посмотрел на своего знакомого. Этого человека было всегда трудно понять, но сейчас особенно.
– Что случилось после того, как я выходил на пару минут пообщаться с праотцами? – задал вопрос Антон Николаю, который уже повернулся к нему спиной.
Коля все же сделал один шаг, но потом обернулся и, задумчиво оглядев Антона, вернулся.
– Да, пожалуй, стоит рассказать.
Николай сел рядом и опять замолчал, пристально глядя в сторону поля и далекого леса.
– И..? – не выдержав, решил поторопить нерешительного собеседника Антон.
– Я тебе вот что скажу, – не спеша начал Коля. – В этих местах творится что-то не то. Не знаю, как тебе это объяснить. Вот если бы мы сейчас были в доску пьяными, думаю, мне было бы гораздо проще все растолковать. Только мыто трезвые, как стеклышко. А выпить нужно.
Антона всегда раздражали длинные вступления и топтания вокруг да около.
– А предметнее не можешь рассказать?
Коля зло оглядел с ног до головы своего слушателя.
– Ладно. Ты вышел из игры. Нас повязали, плохой стрелок из меня вышел. Свете, что была с тобой в доме, тоже хорошо досталось. Ее связали и оставили в доме, а нас в багажник запихали, окольцованных по рукам и ногам.
Антон поглядел на запястья рук и обнаружил на них глубокие борозды, оставленные от капроновой веревки.
– Я думал, что ты уже мертв. Ты как будто бы и не дышал. Лежу, значит, рядом с тобой, скрюченный в три погибели в багажнике их машины, прощаюсь с жизнью. Эти орлы отъехали совсем недалеко и открыли багажник.
Антон, слушая, растирал ноющие кисти рук.
– Я увидел опять их наглые рожи, к ним присоединился какой-то мужик. Рыжий такой, весь волосатый. Взгляд у него такой наглый, недобрый. Этот новенький, вроде, командовал.
Антон тут же узнал по описанию своего знакомого. Того самого, который дал ему денег на то, чтобы совершить покупку здания. Правда, было странно, что он так быстро спохватился и решил вернуть свои капиталовложения.
– Да разве поймешь этих детей девяностых, – сдавшись, перестав пытаться найти рациональное зерно в поведении своего кредитора, вынес свой вердикт Антон.
– Вижу, знакомый твой? – быстро подметил по реакции Антона Николай и стал объяснять дальше. – Рыжий приказал вести нас дальше в лесок, мол, там-то и поговорит с нами. Я тут смекнул, что, видимо, его тоже твои деньги интересуют, только помочь ему мне было нечем. Багажник закрыли, и опять в дорогу.
Антон внимательно слушал и из сказанного никак не мог понять, как же им удалось освободиться. Ни он, ни Николай не были физически сильными людьми, по крайней мере, по сравнению с напавшими на них головорезами. То, что у них вышло сбежать, просто не укладывалось в сознании Антона.
– Ехали совсем ничего. Тут как нас тряхнет, в общем, машина перевернулась. Потом слышу крики, пару раз шмальнули. Потом тишина. Я уже обрадовался, ну, думаю, теперь поживу еще немного. А снаружи как начнет кто-то ломиться, пытаясь вскрыть багажник. Выходило, что рано радовался.
Тем временем Антон заметил, как вдали, на черной змейке дороги, показался рейсовый автобус. Он ехал со стороны города. Это был старый желтого цвета тарантас, наследие советской эпохи. Катился с трудом, нехотя, словно делал одолжение.
– Багажник открылся, и тут… – Коля запнулся, подбирая нужное слово, чтобы описать происходящее и увиденное. – В общем, вижу я рожу лица размером метр на метр, всю в траве, мне даже показалось, будто это чучело какое. Но когда он начал говорить, я понял, что ошибся. Эта рожа приказала мне вернуть тебя в деревню.
Антон был сбит с толку. Он абсолютно не понимал, о чем говорит Коля:
– Стой, так что, это был за «травяной человек»? Это он остановил схвативших нас людей?
Коля почесал затылок и ответил:
– Он, не он – не знаю я! Вообще-то мы вместе в багажнике лежали. Я после того, как рожа убралась, полежал еще немного, подождал, пока все стихнет, вылез наружу и, взвалив тебя на плечи, поволок сюда. Весь взмок, пока тащил.
– И все?.. – обескураженный рассказом спросил Антон.
Николай пожал плечам, недовольно хмыкнул, но ответил:
– Да, все. Не было у меня желания разглядывать, что там с повязавшими нас стало, боязно как-то было.
Коля встал и, сочувственно глядя на Антона, сказал:
– В общем, походу, застрял ты тут. А насчет незнакомца, который освободил нас, я бы на твоем месте не делал поспешных выводов. Мне вообще не кажется, что это человек.
После этого Коля, всем своим видом показывая, что не собирается что-либо рассказывать дальше, протянул руку Антону, прощаясь:
– Я бы на твоем месте пошел в церковь, потому как неправильные вещи творятся тут, да и «травяной человек» тоже говорил что-то об этом.
В это время к остановке, пыхтя, подкатил автобус. Его двери со скрипом отворились, и Николай быстро поднялся по крутым ступенькам в салон. Он подошел к открытому окну и на прощание поглядел на Антона.
Водитель не спешил отъезжать, что-то записывая в своей накладной. В салоне автобуса, кроме Коли и шофера, никого не было.
Антон встал и подошел к смотрящему в открытое окно Коле.
– Спасибо за совет, прощай.
Двери автобуса со скрежетом закрылись. Его металлический корпус задрожал, и он медленно, рывками, тронулся вперед.
– Он сказал, что придет за тобой, – крикнул вместо прощания в окно Коля и его слова потонули в натужном рыке старой машины.
Антон отвернулся и поковылял в сторону церкви, которая возвышалась на высоком холме.
Дорога заняла у него вдвое больше времени, чем он мог предположить. Церковные купола взмывали к небу. У Антона даже закружилась голова, когда он подошел к храму и посмотрел на него снизу вверх. Вокруг церкви было разбито сельское кладбище, через которое шла широкая мощенная камнем дорожка, ведущая прямо к входу в храм. На крыльце церкви ремонтировал перила какой-то мужичок, одетый в серую домотканую рубаху и джинсы. Антон, собрав оставшиеся силы, побрел к входу в храм. Ему ужасно хотелось спать, глаза просто смыкались от усталости. Он шел, практически не сгибая ног в коленях, так как малейшее напряжение привело бы к падению.