Геральт вонзил посох в пол, подвесив дух в воздухе, и, довольно хмыкнув, встал.

– Ну, здравствуй, дорогая! – пропел он, растянув губы в издевательской улыбке. – Как видишь, жив, здоров, не на крюке. А нечего было нежиться в постели после жаркой ночи. Неужели поверила, будто я покорился ланге?

Запрокинув голову, навсей расхохотался.

Призрачная Алексия застонала и с чувством, стараясь вложить всю горечь, обиду и боль, пробормотала:

– Будь ты проклят!

– Я, дорогая? Ты сама себя прокляла, – жестко возразил темный. – Каждую ночь, каждый день. Но мне плевать на тебя. Поговорим о Дарии. Кто и когда ее нашел, что вы хотели с ней сделать?

– То же, что ты! – злобно выпалила мертвая Алексия. – Отпусти меня, темный выродок! Клянусь, после перерождения уничтожу весь род, всех твоих потомков.

Никогда еще не видела сестру такой. Она словно превратилась в ведьму из страшных сказок, та Алексия, которую я знала и любила, исчезла. Неужели смерть так преобразила ее? Или это шутки навсея?

– Ланга! – скривился Геральт и потребовал: – Отвечай на вопросы.

Алексия показала неприличный жест. А ведь нас воспитывали в строгости, видимо, набралась у молодых магов в походах. И, очевидно, там же потеряла невинность.

– Хорошо, – осклабился навсей, – твоя приемная сестренка свидетельница, я старался быть милым.

Рука Геральта метнулась к призрачному горлу, но не чтобы задушить. С пальцев сорвалось черное пламя. Оно объяло душу Алексии, заставило зайтись в истошном крике.

– Я твой хозяин, ты моя раба. – Навсей говорил звонко и бесстрастно, как судья, зачитывавщий приговор. – Я приказываю, ты подчиняешься. Мое слово – закон. Слушай мой голос, Алексия, все остальное мертво.

Душа спиралью поднялась к потолку. Приглядевшись, заметила, что ее с посохом связывала тоненькая ниточка, походившая на струйку дыма. Камень в навершии пульсировал и окрасился в серый цвет. Создавалось впечатление, будто кристалл стал пластичным, то поднимался волной, то опускался обратно.

– Итак, повторяю вопрос. – Геральт отошел к столу и сложил руки на груди. – Как Дария оказалась в семье магистра Онекса?

– Он ее нашел, – бесцветным голосом ответила Алексия. – Отец обследовал заброшенный замок и вернулся с младенцем.

– А куда делась мать? – Навсей прищелкнул языком от нетерпения.

– Не знаю. Отец сказал, она умерла.

– Умерла или?..

– Не знаю. Я была мала, а мать не говорила, просто велела звать девочку сестрой.

– Неужели никогда не спрашивала? – тоном искусителя поинтересовался Геральт. – Чтобы стихийница, воин – и не стала поверенной чужих тайн?

Алексия вздохнула и покорно, повинуясь заклинанию, ответила:

– Беременная мать Дарии пряталась в подвале. Отец стимулировал роды и забрал младенца. Та женщина не выжила бы да и не пошла бы с ним. А там темные, нельзя поднимать шум. Отец сначала подумал, женщина тоже навсейка, ранил…

Мой отец, вернее, человек, которого я считала отцом, убил мою мать?! Очередной хрип вырвался из горла. Кого, кого мне любить, если все вокруг предатели?

– Почему не забрал? Не хотел лечить?

– Нет, она не позволяла к себе прикоснуться. Роды выдались тяжелыми. Отец похоронил ее.

– Добил? – равнодушно уточнил навсей.

Призрачная Алексия кивнула.

– А младенец, какой прок от младенца?

– Она светлая с даром целителя, а нам очень нужны целители. Даже в утробе матери Дария представляла ценность.

– Хотели улучшить кровь? – Геральт опустил руки. Значит, расслабился, уверился в своей правоте. – В вас же ничего светлого не осталось, особенно после кровосмешения.

Душа Алексии издала протяжный стон, а я… Я не выдержала и закричала:

– Скажи, что это неправда, что он врет!

– Нет, мы действительно долгие годы заключали браки с родственниками, а ты… – Мертвая бывшая сестра скривила порванные губы. – Ты помогла бы исправить некоторые ошибки. Например, помогла бы пользоваться мощью святилищ. Ну и подарила много малышей с чистым даром. Не мне тебе говорить, как важны сильные маги.

Навсей хлопнул в ладоши, и душа Алексии с протяжным свистом втянулась обратно в тело.

Камень в посохе потух, воздух в комнате вновь стал прежним.

– Вот так, Дария, – навсей обернулся ко мне и осклабился, – видишь, какая ты дочь магистра Онекса. Может, папочка сам бы и женился со временем, но, полагаю, отдал бы сыну брата. Как там его звали? Я плохо помню: слишком много дурмана давала стерва!

Геральт в сердцах ударил кулаком по столу, вспоминая былые унижения.

Я молчала. Пусть торжествует, мне все равно. У меня только что украли жизнь.

Глава 5

Когда навсей брезгливо засунул тело Алексии обратно в мешок, даже не дернулась, будто окаменела. В ушах до сих пор стояли страшные слова бывшей сестры. Но ведь мы похожи… Это не дух Алексии, а подделка! Не мог отец ранить, а затем убить беременную женщину, не мог он растить меня ради корысти. Темные врут, вот и Геральт состряпал жутчайшую ложь, чтобы сломить, подчинить. Видимо, недоверие промелькнуло в глазах, потому что навсей посмотрел, как на щенка, ушибившего лапу по собственной глупости. Смесь жалости и превосходства вывела из себя. Как же я ненавидела сейчас приподнятый уголок рта, чуть нахмуренную переносицу и странный, непривычный ободок радужки! С хрипом раненого зверя бросилась на Геральта, но, не добежав, с воем сползла на пол. Навсей тут ни при чем, сама. Тяжело двигаться, когда из тебя вынули стержень, словно выдернули позвоночник. Жить без него невозможно, вот и лежала на полу, всхлипывая и гадая, была ли в моей жизни правда. Хотя бы маленькая крупица правды!

Геральт не подошел, не склонился, не промолвил ни слова. Я подсознательно ждала этого, хотя бы насмешек, но навсей, казалось, не замечал распростертого у ног тела. Живого тела, моего тела.

Сколько пролежала, не помню. Кажется, даже потеряла сознание, иначе почему не помнила, когда унесли Алексию?

Подняла голову и наткнулась на изучающий взгляд Геральта. Он сидел на стуле, закинув ногу на ногу. Ни один мужчина не позволил бы себе столь непристойной позы при женщине, а этот положил лодыжку на колено. И взгляд – будто интересно, подохнет ли паучок в банке.

– Ждешь утешения? – Вопреки ожиданиям, голос звучал ровно, без издевки. – И хочешь гордо от него отказаться, верно? А я не стану утешать. Попроси – может быть.

– Вы!.. – Поднялась на колени и поправила волосы. Никак не могла найти нужные слова, чтобы описать бушевавшие внутри эмоции. – Вы!.. Алексия… Вы чудовище, ваше сиятельство!

– Для тебя – Геральт или милорд Геральт. – Навсей встал, но лишь затем, чтобы перевернуть стул и оседлать его задом наперед, положив подбородок на сложенные на спинке ладони. – Все-таки жизнь спасла. О чудовище уже слышал, осталось только делами доказать, верно? Только вот незадача, – осклабился Геральт, – у меня есть дела важнее, нежели истязания светлой. Хватит с тебя собственной приемной семейки.