Но могла ли я поступить так с Сэнди?
Нет.
Сэнди нам доверял. Он доверил мне самый сокровенный и ужасный секрет своей жизни. И как бы плохо я себя ни чувствовала, как бы ни была напугана и расстроена, я не имела права его предать. Я не могла произнести этих слов, как бы они ни рвались наружу. Я должна была их проглотить, удержать в себе.
Я посмотрела на Хиллари, сидящую на другом конце дивана, и по выражению ее лица поняла, что она читает мои мысли. Хиллари тоже хотела все рассказать, еще больше меня.
Она была так зла на Сэнди — я это знала, — что буквально взрывалась от желания все выложить.
Хиллари расстроилась больше нас всех из-за того, что Сэнди нам признался. И с самого начала негодовала, что он вовлек нас в это.
Но она молчала, одной рукой поглаживая длинную косу, а пальцами другой тихо постукивая по подлокотнику дивана.
Я поняла — Хиллари ничего не скажет.
И я тоже ничего не скажу.
Офицер Рид наклонился вперед.
— До вас наверняка доходили какие-то слухи, — повторил он. — У ваших одноклассников, безусловно, есть какие-то предположения насчет того, кто мог убить Ала Фрида.
Я покачала головой:
— Все страшно расстроены. Я хочу сказать, никто не может в это поверить. Это так неправдоподобно.
— Ребята особенно не говорят об убийстве, — перебила меня Хиллари. — Это слишком страшно. Мы разговариваем об окончании школы и всякой чепухе. Думаю, мы все хотим поскорее забыть об этом.
— Она права, — быстро согласилась я. Хиллари была такая смышленая! Она всегда подбирала нужные слова намного лучше меня. — У нас ожидается большой праздник. Я имею в виду для нас, выпускников. Никто не хочет вспоминать о том ужасе. Вот почему я немного расстроилась, увидев вас у входной двери.
Офицер Рид мрачно кивнул, потер широкий лоб. Затем опустил глаза и посмотрел в свой маленький блокнот.
— Разрешите мне назвать вам несколько имен. Интересно, значат ли они для вас что-то. — И он медленно зачитал список из шести или семи мужских имен.
Ни один из этих парней не был из Шейдисайдской средней школы. Мы с Хиллари никогда о них не слышали.
— Это друзья Ала из Вэйнесбриджа? — полюбопытствовала я.
Офицер Рид засунул блокнот в карман сорочки.
— Да, некоторые из них.
— Он никогда их не приводил, — сказала я. — Он в основном общался с ними в Вэйнесбридже.
— Я понимаю. — Офицер полиции встал. — На сегодня это все. Извините, что отнял у вас время. — Он кивнул моей маме, по-прежнему сидящей у окна.
— Извините, что не смогли вам помочь, — проговорила я, провожая его до двери. — Если я что-нибудь услышу…
— Пожалуйста, позвони, — сказал он. — Всем спокойной ночи.
И он вышел на улицу.
Я смотрела, как он садился в машину. И вдруг почувствовала облегчение. Облегчение от того, что он ушел, и от того, что поборола в себе желание рассказать ему правду, которую знала.
Хлопнула дверца. Зажглись фары. Еще через несколько секунд машина тронулась.
Когда она исчезла из виду, я закрыла входную дверь. А вернувшись в гостиную, обнаружила, что мое сердце бьется нормально, руки снова стали теплыми.
— Надеюсь, он скоро найдет убийцу, — предположила мама, прикусив нижнюю губу.
— Тоже на это надеюсь, — откликнулась я.
Мама встала и поделилась с нами:
— Не могу оторваться от этой книги, хотя она меня пугает до смерти. — Потом пожелала спокойной ночи Хиллари и поднялась в свою комнату.
Подождав, когда она поднимется наверх, я шепотом спросила подругу:
— Ты думала о том же, о чем и я?
— Ты имеешь в виду о том, чтобы рассказать полицейскому то, что мы знаем?
Я кивнула.
— Это было на кончике моего… — и замолчала, заметив какое-то движение за окном гостиной. Какую-то тень.
Я стремительно выключила свет. Затем в полной темноте вернулась к окну и увидела его. Отчетливо увидела Сэнди.
— О! — тихо вскрикнула я и сделала знак Хиллари, чтобы она присоединилась ко мне.
Мы обе прижались лбами к стеклу, чтобы лучше видеть.
— Это Сэнди, — прошептала я. — Сейчас спрятался за деревом.
— Значит, это он следил за нами! — воскликнула Хиллари. — Это был Сэнди?
— Что он здесь делает? — спросила я. — Неужели думает, что мы рассказали о нем офицеру Риду? Неужели боится, что мы его сдадим?
Хиллари не ответила.
Мы продолжали смотреть в окно. Сэнди прятался за толстым стволом дерева. Лунный свет освещал землю прямо перед ним, но его тени не было видно.
— От него… от него у меня мурашки бегут по коже, — прошептала Хиллари.
— И чего он там стоит? — поинтересовалась я. — Старается нас напугать? Что он там делает? Что?
Мы побежали к двери и позвали его.
— Сэнди, Сэнди! — высунувшись за дверь, прокричала я в темноту.
Сэнди не отвечал. Но я заметила, как он отступил назад, прячась в тени.
— Где он? — прошептала Хиллари. — Что он делает? — Ее голос прерывался. Она боялась. Боялась Сэнди.
Я тоже его боялась. Мы вдруг испугались нашего старого друга. Потому что наш старый друг вел себя очень странно, стараясь нас напугать.
— Уходит, — прошептала я.
И тут мы увидели, как Сэнди нырнул вниз, выскочил на улицу и побежал по ней.
Мы с Хиллари провожали его взглядом, пока он не скрылся за забором.
Вздрогнув, я закрыла дверь.
Зачем он это делал? Почему следил за нами? Что ему нужно?
— Странно, — пробормотала я. — Очень странно.
Но тогда я не знала, что это только начало. Через два дня Сэнди напугал нас снова.
После занятий я проходила мимо спортивного зала. Его двойная дверь была открыта, и кто-то меня окликнул.
Я заглянула в зал и увидела группу парней, играющих с баскетбольным мячом.
— Эй, Джули, как дела? — крикнул мне Винсент.
Позади него бежал Сэнди, пытаясь забросить мяч, но промахнулся. Послышался смех. Я видела, как Сэнди нахмурился. За мячом кинулся другой парень, но Сэнди преградил ему путь и сердито отобрал мяч.
— Мы просто дурачимся, — объяснил мне Винсент. — Подожди, скоро вместе пойдем домой.
Мое сердце чуть не выскочило из груди. Надо же, Винсент хочет проводить меня домой? Неужели начал чувствовать мои флюиды? Но потом подумала: