Это уже была не первая подобная выходка Реда Сайерса. За все время он подавал в отставку восемь раз и еще одиннадцать раз шел на крупные должностные нарушения. Сейчас очевидно, что таким образом он бессознательно пытался сбежать от угрызений совести. Он хотел понести наказание и ответить хотя бы за часть тех грехов, которые совершил. Парадокс состоял в том, что раз за разом Ред добивался ровно противоположного – каждое его нарушение на Сайфе встречали с восторгом и обожанием, воспринимая, как очередные доказательства исключительных личных качеств генерала. Единственным сайфом за всю историю, сравнимым с Редом по популярности, был и остается его сын, Азар.
«Легион Греко» ворвался на Промос уже через пять часов так, как это может сделать только лучший отряд сильнейшей армии в мире. Мы не можем подробно рассказать вам о действиях спецподразделения, потому что эту информацию не удалось добыть даже инфостанции. То немногое, что мы знаем о технологиях сайфов позволяет предположить, что бойцы использовали биоимплантаны, позволяющие досконально просчитывать все варианты будущего на часы вперед. Пираты могли ждать чего угодно, но к такому они подготовиться не могли. Не было перестрелок и взрывов, мало кто вообще знал, что на Промосе в этот день шли бои. Пиратские базы просто исчезали, одна за другой, без звука, без вспышек, без взрывов и перестрелок. Всего два года назад мы сами смогли ощутить весь ужас, который испытывают жертвы этих «Стирателей Цивилизаций». Боль Балива еще долго не утихнет в наших сердцах, не забудутся пустые баливские передачи.
Нам легко представить, что тогда чувствовали пираты.
Сайфы задерживались только там, где требовалось добыть информацию о Фиксе.
Самого Лесли нашли, когда до окончания срока осталось всего два часа, – он основательно забаррикадировался, и сайфы взяли небольшую передышку, зная, что уйдет не больше четверти оставшегося времени. Ред попытался связаться с Теренсом, чтобы заранее сообщить тому о результатах, но Лика попросила дать возможность поговорить ей. Сайерс был не против.
– Джек, – сказала Лика, поняв, что Теренс ее слышит. – Мы успели! Мы нашли пирата! Мы сможем избежать войны!
Теренс внимательно выслушал, убедившись, что она говорит правду.
– Войны не избежать, – сказал он. – Ты должна понять меня, Лоу.
В разговор вмешался Ред:
– Бросай свои фокусы, Теренс. Твои условия все слышали, и они выполнены.
– Я не отдам вам Фикса, – покачал головой ламарянин.
– Это каким образом?
Тот не ответил, и все трое замерли, глядя друг на друга.
Ред угадал первым.
– Он будет бомбить нас, – прошептал он.
– Лика, – повторил Теренс, – ты должна понять меня.
– Но это нарушение твоих условий!
– Да. Это нарушение моих условий, – он смотрел ей в глаза.
Ред отвлекся. Сайфы спешно сворачивались. Им приходили сообщения о выходящих на позиции бомбардировщиках, а Лика все никак не могла оторвать взгляда от голограммы.
– Все верно. Мы не оставили тебе выбора, – проговорила она, как загипнотизированная.
Сайфы включали над головой защитные поля. Разносился низкий звук сирены.
– Укройся получше, – медленно сказал Теренс.
Лоу кивнула.
– Да он просто подонок! – снова ворвался в эфир Ред.
Теренс не ответил.
– Не нападай на него! – вступилась Лика.
– Я еще тебя найду! – прорычал сайф, отталкивая ее. – Слышишь, ты?! Я еще…
На этом связь прервалась.
Война на Промосе началась в 2356 году с бомбежки центральной базы пиратов и продолжалась еще четыре года. Столица Промоса за эти годы была уничтожена до основания и после перестроена, войска Промоса – перебиты уже за первые месяцы, население – сократилось более чем в десять раз, только по официальным данным. Вскоре стал жертвой теракта президент Промоса, а также губернаторы большинства крупнейших городов. Некоторые пытались бежать, но выжили немногие. Освободившиеся места занимали наместники ламарян.
В течение войны Промос был практически разрушен и больше уже никогда не сможет восстановить свое влияние, лишь через век, отыскав свое место, как «черный» рынок и полулегальный центр контрабанды.
Увы, лишь трагедия может создать настоящую легенду, как беда создает надежду, нужда – щедрость, а страх – создает смелость. И не редко, перерождаясь, легенда растет, набирает силу, и ее влияние перерастает зло изначальной трагедии, превращающейся лишь в первую страницу грядущего. Именно так будет и в нашем случае.
Не переключайте канал, потому что вас ждут новые грани неповторимого порождения истории Целистики.
Легенды о Лоу.
Прошло два года, прежде чем пути наших героев снова пересеклись.
Теренс и Лоу встретились взглядами в маленькой квартирке, затерянной где-то в трущобах нижних уровней Ламара. В этой квартирке Джек собирал тех немногих, кто его слушал. Уже несколько месяцев перекупленные пиратами ламарянские средства массовой информации поливали его самыми абсурдными обвинениями. Его отстранили от политики и не пускали ни на один канал. Его сторонники исчезали один за другим. Затянувшаяся война на Промосе позволила построить флот, но окончательно разложившаяся система уже не контролировала все эти силы. Теренс говорил немногочисленным последователям, что внутри их общества живет чудовище, оно проникло на все уровни управления, во все организации, отравив общество. Он говорил, что спасает их только то, что чудовище не чувствует опасности и не торопится использовать имеющиеся силы.
Он говорил отчаянно, ощущая, что, возможно, больше нигде выступить не удастся. Националистические организации Целистики были развалены. С каждым днем все больше националистов отказывались следовать за своими лидерами. Кто-то из страха, кто-то не чувствуя перспективы.
До Теренса постоянно доходили слухи о том, что его планируют убрать, и он уже не пытался заглядывать в будущее, двигаясь на чистом упрямстве, по инерции, ослепленный и знающий, что ослеплен.
Взгляд Лоу мелькнул среди остальных лиц лишь на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы вернуть в Джека Теренса чувство самосохранения. Он знал, что Лика выжила в той бомбежке. Знал он также, что именно она организовала единственную силу, противостоящую Ламару и пиратам на Промосе, – гражданское сопротивление. Если она и была ангелом – то ангелом смерти. Война с чудовищем заставила ее саму стать монстром. Гражданское сопротивление не могло уничтожить пиратов обычными способами, потому что жажда наживы всегда привлекала новых грабителей. Единственное, что оставалось, – вгонять пиратов в такой ужас, который пересиливал бы жадность. И Лика Лоу умела это делать, как никто другой. Она была матерью, стоящей на страже умирающего ребенка.