— Знаю и прошу меня извинить, — сменил тон Бранделиус. — У меня хорошее настроение, вот я и позволил себе некоторую… гм… игривость.
— Вы рады тому, что мы убьём этого подонка? — тут же поинтересовался Сатурн.
— Я рад тому, что эксперимент развивается так, как было запланировано, — усмехнулся Антон Арнольдович. — Мы успешно преодолели один из основных этапов: вы обрели силу и учитесь ею управлять. И я… Я почти счастлив.
— А когда вы будете окончательно счастливы?
— Когда вы возьмёте силу под полный контроль. Когда станете такими, как я!
«На самом деле этого не будет, но ты должен верить, раб, ты должен верить…»
— Вы альтруист?
— Как я уже говорил: мне скучно одному. — Всем «избранным» Бранделиус рассказывал приблизительно одно и то же, поэтому не боялся ошибиться. — О чём вы хотели поговорить?
Антон Арнольдович догадывался, что кто-то из подопытных останется после совещания или вернётся, не желая привлекать к себе внимание остальных, но был чуточку удивлён тем, что этим «кем-то» оказался Сатурн. Нелюдимый и надменный, он, несмотря на взрыв эмоций, по-прежнему казался твёрдым, и было странно, что отдельное обращение понадобилось именно ему.
«Что ж, тем интереснее».
— Я слушаю. — Бранделиус блестяще изобразил глубокую заинтересованность.
— Насколько сильными могут быть галлюцинации во время наших изменений? — спросил молодой человек.
— По-разному, — не стал скрывать Антон Арнольдович. — Церемония нанесла сознанию очень сильный удар, более того — сместилась привычная картина мира. То есть раньше вы просто верили, надеялись, а теперь получили доказательства, и не просто доказательства — вы получили силу, которая находится за пределами вашего понимания. Вы учитесь ею управлять, и ваш мозг, разумеется, реагирует на происходящее с помехами.
— Понятно.
— Что вас тревожит?
— Потеря памяти.
— И такое случается… — Бранделиус прищурился. — Но вы вроде говорили о галлюцинациях?
Сатурн помялся. Он не мог не начать этот разговор, но при этом ему не нравилось, что он должен его вести. Он не стеснялся, просто не любил признаваться в слабости.
— Вчера… — Ему было настолько неловко, что он едва не стянул очки. Но сумел сдержаться. — Вчера утром я вышел из дома, нужно было купить еды на завтрак, а очнулся после обеда, даже ближе к вечеру — в пять часов, на лавочке у подъезда. Без еды и питья.
— Ограбление? — быстро спросил помрачневший Бранделиус.
— Нет, — покачал головой Сатурн. — Всё ценное осталось при мне.
— Потеря памяти случилась в первый раз?
— Тоже нет, — после короткой паузы признался молодой человек. — В первый день, сразу после церемонии, я тоже терял память. Бегал ночью по району, но ничего не помню…
— То есть ваши изменения сопровождаются периодической потерей памяти… — Антон Арнольдович чуть успокоился. — Тогда, наверное, причин для беспокойства пока нет, но если повторится снова, дайте знать.
— И что вы сделаете?
— Начну делать прямо сейчас, — веско ответил Бранделиус. — Я попробую найти способ помочь вам с помощью силы.
— Это возможно?
— Сила — это глина, и талантливый скульптор способен слепить из неё что угодно: и оружие, и лекарство.
— Надеюсь, вы правы. — Сатурн тоже повеселел.
— Значит, галлюцинаций не было? — уже заканчивая разговор, почти машинально спросил Антон Арнольдович. И попал в десятку.
— Мне показалось, что перед тем, как потерять сознание, я видел мужчину с четырьмя руками, — легко ответил Сатурн. — Но ведь видения могут быть связаны с потерей памяти?
— С четырьмя руками? — переспросил мастер церемонии.
— Вы мне не верите?
— Как раз наоборот: мне интересно. — Бранделиус улыбнулся, но получилось это довольно нервно. — Вы уверены?
— Они существуют? — тут же среагировал Сатурн.
— Кто? — опомнился Антон.
— Четырёхрукие.
— Только в твоём воображении. — Бранделиус окончательно овладел собой и теперь говорил настолько уверенно, что ему невозможно было не поверить. — И ещё в каких-нибудь компьютерных играх. Наверное.
— Понятно. — Сатурн улыбнулся и поднялся с кресла. — До свидания.
— Увидимся.
Попрощавшись с гостем, Бранделиус тщательно заперся, причём не только на засовы и замки, но и активизировал все защитные заклинания, превратив дом в крепость, вернулся в гостиную и задумался.
Итак, он оказался прав: в Уфе появились нелюди. И они знают не только о нём, но и о челах. Знают, но пока ничем не мешают.
Почему?
Ответ был на поверхности.
— Добро пожаловать, брат Петриус, — пробормотал Сиби, наливая себе виски. — Не думал, что ты разыщешь меня настолько быстро…
По дороге домой они задумчиво молчали, при этом каждый — снова, снова! — испытывал жгучее желание побыть в одиночестве. Или всё рассказать, разом разрубив проклятый узел, но… Украдкой смотрели друг на друга, отворачивались и продолжали молчать.
Виктор — о том, что перестал чувствовать силу и не ощущает в себе никакого дара.
Даша — о полученной способности превращать мужчин в послушных слуг.
Неловкость стала раздражать.
А раздражение — первый шаг к разрыву.
И ещё Виктору не нравилось, что Бранделиус начал формировать из них какую-то команду. Именно Бранделиус, никто иной. Выступление Германа и эмоциональная исповедь Карины сильно подействовали на ребят, сплотили их, и Громов видел, с какой радостью Антон Арнольдович принял подобный оборот событий. Не вызывало сомнений, что он сам хотел натравить заполучивших сверхспособности подопечных на неких злодеев, и выступление несчастной девушки пришлось весьма кстати.
— Нас затягивают в игру…
— Что?
— Извини. — Задумавшись, Виктор брякнул фразу вслух, и Даша среагировала.
— Что ты имеешь в виду?
— Тебе не показалось? — ответил он вопросом на вопрос.
— Ты не веришь Бранделиусу? — повторила она его ход.
— Почему я должен ему верить?
— Потому что он сделал для тебя очень много. — Девушка передёрнула плечиками. — Разве нет? Без него мы с тобой так и продолжали бы ходить вокруг тех берёзок.
«А теперь?! — едва не вырвалось у Громова. — Что у нас есть теперь?»
Но сдержался, знал, что ему придётся ответить на тот же вопрос.
— Сила, — пробормотал он просто для того, чтобы не молчать.