– Обезлюдили наши места, – словно услышав мысли гостя, громко сказала Кроткая, ни к кому не обращаясь. – Раньше хоть какие-то совхозы были, а теперь копейку негде заработать.

– С вертолета и рудники, и поля видать было, – попробовал поддержать разговор беглый зэк.

– А, то! И рожь, и пшеница – только руки приложи. А сои такие урожаи были, что девать некуда. Только вот кому это теперь все нужно. Привыкли на готовеньком жить. Все из-за бугра везете.

– Думаете, моих рук дело?

– Таких, как ты, – хозяйка не оборачивалась и говорила громко. – Пальчики у тебя длинные, холеные. Только с карандашиком и забавлялись.

– Как же вы такому крышу доверите? – попробовал возразить Аркан.

– Негоже бабе по крыше лазать. На то мужик есть. Да и дело нехитрое. Я прослежу.

Поздним вечером того же дня Аркан сидел за широким столом, покрытым вышитой скатертью. Пока он возился с крышей и менял доски на лестнице в погреб, хозяйка истопила баню и собрала поужинать. Разомлев от роскошного пара с духом чабреца и хвои, отхлестав себя дубовым веником и прогревшись у раскаленной каменки, Аркан был словно пьян. Только сейчас он почувствовал себя по-настоящему свободным.

– Давно не парился, матросик? – сурово спросила Кроткая, подавая гостю большую миску щей.

– Заметно?

– Кожа больно белая у тебя. Не похож на вахтовика с буровой или водилу лесовоза. Из профессорской библиотеки к нам?

Аркан не успел ответить. Гул мотора мощной машины и свет фар с улицы прервали их разговор.

– Сиди тихо, матросик, – Кроткая напряглась. – Я встречу.

Дверь в горницу резко распахнулась, и, чуть пригнувшись, вошел молодой мужчина. На первый взгляд его сверстник, только чуть пошире в плечах.

– Да, у нас гости! – не здороваясь, рявкнул незнакомец. – Ужинаем?

– Не шуми, Филин, – Кроткая поставила на стол откуда-то извлеченную бутылку водки и жестом пригласила мужчину сесть напротив Аркана. – Выпьем и познакомимся.

– Добрая ты сегодня, – театрально развел руками незваный гость. – Я не слишком рано?

Появившаяся было ухмылка на лице Филина замерла под тяжелым взглядом хозяйки, а затем и вовсе исчезла. Он молча сел на указанный табурет и взял наполненный хозяйкой граненый стакан. Повертел в руке.

– И кто же мы будем, такие белые и пушистые? – острый взгляд Филина уперся в Аркана и надавил. – Племянничек?

Взгляды мужчин пересеклись. Никто не хотел уступать. Оба молча набычились, уставившись друг на друга. Словно наткнувшись на своего заклятого врага, каждый жаждал испепелить противника. Далее произошло нечто странное. Глухой звук удара чем-то тяжелым, и расширенные зрачки на застывшем лице Филина. Он начал медленно валиться влево, таща за собою вышитую скатерть, судорожно зажатую скрюченными пальцами. Посуда медленно поползли за ним к краю стола.

– Чего остолбенел! – гаркнула Кроткая, – подхватывай за ноги.

Она уже держала подмышки обмякшего Филина, не давая упасть. Аркан засуетился, неуклюже вылезая из-за стола и поправляя скатерть.

– Придави его к полу, а я пока руки схвачу чем-нибудь. Сильный, гад, мне одной не одолеть.

Беглый зэк не успел опомниться, как руки и ноги бесчувственного Филина были стянуты кусками бельевой веревки, а концы их закреплены тугими углами. Во рту не подававшего признаки жизни гостя появился солидный кляп.

– Машину водишь? – хозяйка быстро глянула на кивнувшего Аркана. – Он мотор никогда не глушит, брелок от охранки в кармане куртки. Развернись во дворе и сдай задом к крыльцу. Фары погаси и открой багажник.

Через минуту джип «Тойота» уперся задними колесами в крыльцо и затих.

– Подсоби, – Кроткая уже волокла по коридору неподвижное тело Филина к выходу. – Ну, давай же, нюня! Под коленки хватай и в багажник. В углу брезент возьми.

Аркан машинально выполнял распоряжения хозяйки, не в силах противиться ей. Когда тело уложили между каких-то баулов и накрыли куском брезента, Кроткая, резко замахнувшись, ударила монтировкой в то место, где возвышалась голова Филина. Хруст ломающейся кости саданул по нервам так сильно, словно это проломили голову самому зэку.

– Не спрашивай меня ни о чем, матросик, – выдохнула Кроткая. – Так надо. Документы на машину и паспорт в бардачке. Ты, похоже, тот беглый, кого уж неделю ищут. Так что можешь стать на время Виктором Петровичем Филином. Пока не выберешься куда-нибудь подальше. Вы очень похожи, потому тебя и подписала на это дело. Уж не обессудь.

Хозяйка дотронулась до плеча Аркана, словно извиняясь.

– В запаске конверт с баксами. Штук сто будет. Справа под водительским сиденьем должен быть ствол. Филин с ним не расставался. Через поселок ехай медленно, потом направо по грунтовке. Километров сто проедешь, брось тело подальше от дороги. Зверье следов не оставит. Потом еще километров триста и упрешься в Урушу. Там по грунтовке направо. Ночью на дороге никого нет, а этого сразу никто искать не станет.

Хозяйка остановилась, переводя дыхание. Затем продолжила инструкцию.

– К вечеру доберешься до Амуткачи. Не хватит бензина, останови лесовоз. В беде никто не оставит. Только много денег водилам не давай. У Филина бабки всегда были. Найдешь в машине. А там сам решай, что делать. Брось машину и добирайся на попутках до Глухарево или через Сергеевский до Ерофей-Палыча. На трассе ты, как вольный ветер. Хошь на Восток, хошь на Запад, хошь в Китай через Мохэ.

Ее голос стал мягче и тише.

– Словом, поезжай на все четыре стороны и все забудь. Я тебя никогда не видела, и ты в мой дом не заходил. Мне от Филина ничего не нужно, лишь бы он исчез из моей жизни…. Прощай, матросик.

Глава IX

Арик резко проснулся от тяжелого сна. Рывком сев на край кровати, он опустил босые ступни на паркет. Ночная прохлада стелилась над гладким, покрытым лаком полом и быстро успокаивала растревоженное сознание. Беглец понемногу начал привыкать к вольной жизни и пустой квартире. Четыре года в душной, забитой ненавидящими друг друга зэками не торопились отпускать. Такой кусок жизни трудно было выбросить или хотя бы забыть. Зона цепко держала своего бывшего послушника, как секта аскетов, чьи строгие правила выполнялись беспрекословно.

– Парламент ждет! – услышал он внутренний голос Аркадий Михалыча.

Привычная фраза быстро расставила все на свои места. Он вышел на балкон и закурил. Жаль, что теперь некому рассказывать о потеющих лысинах под париками или пародировать хозяина, сидящего в своем кабинете перед испуганными охранниками, словно спикер на мешке с шерстью, и произносящего отнюдь не парламентскую речь. Бывший зэк глубоко затянулся и, медленно выпуская тонкую струйку дыма, мысленно произнес:

– Нужно заниматься делом. Дельфинчик сегодня не подал голос, но это не значит, что нужно только водку трескать.