– Я ждал тебя.
– Сейчас я тебе не нужна, – Дельфинчик говорил с какой-то грустью. – И пусть тебя не смущают женщины, которые встречаются на пути. Я знаю, что ты никогда не станешь монахом. Не будем питать иллюзий.
– А ты не можешь… Ну, как-нибудь там…
– Принять облик Анны? – в ее голосе зазвучала грусть. – У тебя одно на уме, Аркаша… Можешь пофантазировать, ноты должен понять, что мне позволено общаться не ради забавы, а только потому, что нужно остановить одного нелюдя. Ты ведь понимаешь, что я не единственная его жертва.
– Светка, – Арик так давно хотел поговорить с ней, а теперь растерялся и путался в словах, – ты привыкла там? Ну, вообще…
– Вижу, что не об этом хочешь спросить. В твоей душе еще живо то чувство, которое могло бы разгореться между нами… Все пройдет. У меня тут нет поклонника, если ты об этом. В ином мире многое иначе. Всякие мелочи, которые в вашем мире некоторые превозносят на пьедестал, тут отбрасывают, как шелуху.
– Погоди, – взмолился беглый зэк, – а душа бессмертна?
– Ты по-прежнему иногда бываешь смешным, несмотря на то, что уже кое-что испытал и должен был бы понять. Многие в вашем мире полагают, что, если они узнают какой-то секрет или то, что они считают большой тайной, их жизнь кардинально изменится. Смешно. Это все равно, что прочесть табличку «Не мусорить». Один и без нее не позволяет себе разбрасывать мусор, а другой все равно кинет. Даже если поставить часового. Дождется удобного момента и бросит.
– Ну, тогда и книги ни к чему.
– Ошибаешься! – усмехнулась она. – Книги для тех, кто убежден, что мусорить нельзя, но не знает, как это сделать.
– Ему нужны чертежи урны? – попробовал пошутить Аркадий.
– Каждый выбирает свой путь. Одни будут хором молиться, чтобы на пятачке перед домом было чисто. Другие поставят урны на каждом шагу и будут соответственно воспитывать своих детей. Но когда-нибудь отыщется тот, кто изобретет способ все делать без упаковки и отходов.
– И его возьмут в иной мир за заслуги…
– Миров много, – с какой-то горечью произнес голос Дельфинчика, – и далеко не все из них идеальны. В том мире, где остался ты, у некоторых есть возможность самостоятельно выбирать дальнейший путь.
– Что для этого нужно? – не удержался Арик.
– Тебе прочесть табличку? – ее звонкий смех растаял где-то вдалеке.
Беглый зэк резко открыл глаза и рывком сел в кровати. Не одеваясь, вышел на балкон. Он никак не мог привыкнуть к этой грани между всей прошлой жизнью и настоящим. Ему хотелось быстрее забыть зону и все, что с ней связано, поэтому он заставлял себя отказываться от воспоминаний, которые посещают еще не до конца проснувшееся сознание, которое в дреме то возвращается в какие-то фантазии или прошлое, то присматривается к реальности, еще не решив, как поступать далее. И этот медленный переход всегда тянул его назад, в зону.
Бетонная плита балкона, прогретая за день солнцем, еще излучала тепло, приятно обволакивающее ступни какой-то заботой, а вечерний ветерок уже обещал прохладу. Кликнув Zippo, Арик закурил. Как всегда, «Парламент» помогал перейти в то состояние, когда легко и удачно думалось. В который раз он возвращался к мысли нанести визит в табачный салон и увидеть Анну, но откладывал, признаваясь себе, что не готов. Сегодня никакие сомнения не помешали решиться сделать шаг навстречу первым.
– Привет, – каким-то сдавленным голосом поздоровался Аркадий, прикрывая за собой дверь табачного салона с помпезной надписью «Дым сладок и приятен».
– Неужели Zippo поломалась? – недружелюбно встретила его Анна.
Стараясь хоть как-то загладить свою вину из-за долгого отсутствия, он поставил на прилавок миниатюрную корзиночку с букетиком живых фиалок и пододвинул ее к строгой продавщице. В табачном салоне никого кроме них не было, и застенчивый посетитель мог в полную силу своего актерского мастерства изображать угрызения совести. Он даже тихонечко заскулил. Вышло очень комично, но женщина с красивыми глазами осталась равнодушной. Она внимательно рассматривала букетик, делая вид, что о чем-то сосредоточенно размышляет. Посетитель ее не торопил. Подобострастно прильнув к стеклянному прилавку у корзиночки, он делал робкие попытки взглянуть женщине в глаза и тут же смущенно отказывался от такого смелого шага. Наконец, она прервала молчание:
– Нужно было выбрать кактус. Он, возможно, дождется твоего следующего визита.
Они рассмеялись, и у обоих сразу стало легче на душе.
– Наверное, дописывал свою статью, – продолжила женщина с красивыми глазами, – и так увлекся, что не заметил, как перекинулся на роман.
– Увы, статья еще не закончена, – парировал Аркадий. – Одна красавица тревожит мою душу и не дает подумать о другом.
– О другой, – в шутку поправила его Анна.
– О другом! – настоял он на своем.
– О! Да, тут замешан и мужчина? Вы настораживаете меня своей широтой взглядов…
– В таких случаях принято говорить, что вы меня не так поняли.
– А должна? – красивые глаза женщины были еще холодны, но взгляд просил не торопиться.
– Взываю о помощи, – Арик положил на прилавок черную зажигалку, – Огниво не слушается меня и перестало дарить огонь. Я, как и положено, трижды тер ему бочок и читал заклинание. Не помогает.
– А джин не появлялся? – Анна наконец-то с улыбкой взглянула на посетителя. – Обиделся, значит.
– Может, подскажете, чем его задобрить? Я уж и хлебушка вокруг накрошил, и челом бил. Не помогает… А без огня по ночам боязно. Какая там статья…
– Я бы рискнула с ним поговорить. Прогуляться вечерком. Рассказать интересную историю… Все джины любят сказки.
– Спасибо, – оживился посетитель. – Так и сделаю. У входа на парковку стоит серебристая карета за номером 717. Она отправляется на вечер живой музыки в Коломенском. В рамках фестиваля «Вечерний звон» выступают несколько оркестров из Европы. Они просили передать, что без нас не начнут.
– Без нас? – женщина комично всплеснула руками. – А мое бальное платье?
– У вас будет бальное платье, красавица…
Серебристый «Пассат» припарковался на большой площадке перед Коломенским заповедником, куда вели аккуратные асфальтированные дорожки. Летнее солнце не успело выжечь ни листву, ни траву, и высокая расписная колокольня горделиво парила в лучах заходящего солнца над зеленым массивом.
– Боже, как чудесно, – глубоко вздохнула Анна и раскинула изящные руки, словно намеривалась обнять весь мир. – Кто обещал бальное платье?
– Стой так и не шевелись, – строго ответил Аркадий. – И не подглядывать!
Она счастливо улыбалась, действительно стараясь не смотреть, что он делает. И ожидание было вознаграждено с лихвой. Мужчина извлек из большой корзины, стоявшей на заднем сидении машины накидку из легкой прозрачной сетки с широкими ячейками, в которые были аккуратно вставлены бутоны роз. Быстро закрепив по бокам накидку с множеством алых цветов, он превратил свою спутницу в живой благоухающий букет.