Под утро девушку разбудило ощущение опасности. В нависшей тишине что-то растревожило наставницу и она, укрыв Ниночку пледом, на цыпочках подошла к двери. В коридоре слышался неясный шорох. Варя хотела было позвонить Николаю, но передумала. Резко рванув на себя входную дверь в номер, она увидела троих мужчин, которые, очевидно, еще секунду назад возились с их замком. От неожиданности мужчины застыли на месте, но этого мгновения девушке было достаточно, чтобы понять ситуацию и принять экстренные меры.
Никто во всем «Леонардо» не услышал странных слов, четко произнесенных на непонятном языке. Только трое мужчин, застывших в неестественных позах у открытой двери номера, где остановились русские туристы, медленно выпрямились и кивнули в знак согласия. Как послушные дети, они гуськом спустились по лестнице и сели в свой автомобиль. Машина медленно вырулила со стоянки и поехала по безлюдному в это время шоссе, постоянно набирая скорость.
Позже нашлась пара свидетелей, утверждавших, что лично видели странную аварию. Машина на бешенной скорости врезалась в бетонное ограждение на повороте. Водителю никто не мешал, дорога была пустая и сухая. Впоследствии анализы показали, что ни у одного из трех покойников не были обнаружены следы алкоголя или наркотика в крови. Следствие однозначно определило причину смерти, как несчастный случай. Водитель уснул за рулем. Вот, что значит, ехать в предрассветный час.
Утро было тихим и ясным. Первые лучи солнца вспыхнули за горами с противоположной стороны Мертвого моря. Его неподвижное зеркало заиграло кровавыми разводами. Стоящая у большого окна Варя даже вздрогнула от этой зловещей картины. Ей показалось на миг, что кровь тысяч и тысяч людей, чьими костями просто усыпано все вокруг, постепенно стекала в огромную жертвенную чашу. И это не случайно. Не одну тысячу лет неведомые силы притягивают в эти земли бесчисленных странников. Одни ищут в затерянной пустыне золото, другие истину, кто-то веру, но многих настигает смерть, и навряд ли чья-то душа обретает покой. Слишком много неприкаянных обитает здесь. Простые смертные их не видят, но страх посещает тех пришлых, кто еще не до конца растерял дарованное Создателем.
– Ты опять разговаривала с Александром, – Ниночкин голосок неожиданно прозвучал позади девушки.
– А подслушивать нехорошо.
Варя обернулась. Девчушка стояла босиком, закутавшись в большую простыню. Воспаленные красные глаза говорили, что девочка почти не спала. На бледном лице осталась вчерашняя тревога.
– А ты не боишься с ним говорить?
– Нет, – спокойно ответила наставница, привлекая к себе малышку, – он мой друг. Сильный и мудрый. Мне с ним очень интересно и спокойно.
– Но он же мертвый.
– Не делай, пожалуйста, категорических выводов о том, чего не понимаешь.
– А некатегорических можно?
– Нинка, не передразнивай.
– Варь, а ты меня не бросишь?
Девушка легко подняла худенькое тельце и заглянула девочке в открытые глазенки. Они молча смотрели в упор друг на друга, потом как-то по-детски улыбнулись и обнялись.
– Сегодня опять приходил шепелявый, – доверительно сообщила Ниночка. – Что-то хотел сказать, но я ничегошеньки не поняла. И, вообще, я его боюсь.
– Та-ак, – Варя мягко отстранила от себя девочку и посмотрела в карие глазенки. – Что было дальше?
– Я с ним не разговаривала, а он все шепелявил из стены.
– И?
– Потом пропал, и пришла Ора, – на гладком лбу девчушки появилась маленькая морщинка, выдававшая серьезный мыслительный процесс. – Я не знаю, что мне делать.
– Ну, ты же не со всеми разговариваешь на улице. Так и с теми, кто прорывается сквозь грань. Выбирай того, с кем приятнее общаться.
– Тебе хорошо, ты сильная, а я всего боюсь, – заскулила малышка.
– А кто обещал стать бойцом? Учись, дружок. Это непростая наука, требует постоянной работы. Иначе ничего не получится. Так, что сказала Ора?
– Она говорила про какой-то храм, который поделен на куски. Что нам нужно там быть. Я ничего не поняла.
– Догадываюсь, – покачав головой, прошептала наставница. – Мне Александр тоже намекал на это.
– А почему он не мог сказать прямо? Зачем эти вечные загадки?
– Пора бы понять, дружок, что они живут в ином мире, где иные законы, иные порядки, иной язык.
– Чокнуться можно, – недовольно проворчала девочка.
– Тебя будут постоянно проверять и заставлять развиваться. Иначе ничего не получишь.
– Я слышала, Александр над тобой посмеивается, да все загадками говорит. Друг называется.
– Нинка!
– Ну, я же могу с тобой откровенно поговорить. Меня все только и воспитывают, а мне друг нужен, чтобы спросить у него могла все-все-все. У других кого только нет, а я проклятая какая-то! Девчонки в школе, вон уже с мальчиками целуются и за ручку ходят.
– Это, как кому повезет, дружок, – невесело вздохнула наставница, – а принуждать никого нельзя.
Беда будет.
– Вот тебе же Коля нравится.
– Ах ты глазастая какая! – в шутку рассердилась Варя. – Нравится. Ну и что. Он же Машу любит.
– А кто такой Антонио?
– Нет, вы посмотрите на нее. Шерлок Холмс какой-то.
– Мата-Хари, – поправила ее малышка, подыграв себе низким грудным голосом. – У Коли здорово получается, когда «мультяшками» говорит. Он Маше на ухо так смешно Хрюней шепчет. Я не могу. А когда про хвостик с завитушками попискивал, я чуть не описалась.
Обе прыснули от смеха, забыв обо всем на свете.
– Знаешь, что, – отмахнулась от маленькой сплетницы Варя, – пойдем-ка завтракать, пока в ресторане еще никого нет.
– Так рано еще.
– Попросим хотя бы кофейку. Повара, наверняка, начали готовить.
Такси уже подъезжало к университетской клинике «Хадасса», когда молчание впервые нарушила Лидия Натановна:
– Девочки, я понимаю, что вся эта процедура очень тяжела для вас. Да и для меня тоже. Только вы уж осторожнее. Погуляйте, но никуда не лезьте! Варя, я тебя очень прошу, Ниночку ни на шаг не отпускай. Все время за руку держи. Город-то чужой. У меня душа неспокойна. Ноет, и все тут. Посмотреть Святой город надо бы, да не время.
– Не беспокойтесь, – твердо заверила взволнованную женщину Варя, – все будет хорошо. Я вам обещаю.
– Дай-то Бог! К двум возвращайтесь сюда. Без вас никуда не уеду.
– Лидочка Натанна, не переживайте, со мной Варя. Не потеряемся.
Такси уже выезжало из ворот клиники, а женщина с осунувшимся и резко постаревшим лицом все смотрела ему вслед. Причитая, она медленно направилась в административный корпус. Лидии Натановне предстояла горестная процедура последней встречи с хозяйкой дома на Бахрушина, который в одночасье стал пустынным и безжизненным, как и ее жизнь, долгие годы связанная с властной пенсионеркой Гридман.