– Что это такое «открыт для публики»? – спросил Николас.
– Обычно, когда владельцам не по карману содержать большие дома, они передают их в Национальный трест [5] , так что теперь можно заплатить деньги, и гид проведет нас по дому. Это очень интересные экскурсии. При доме есть кафе и магазин сувениров…
Николас неожиданно выпрямился:
– Ты имеешь в виду Белвуд?
Даглесс сверилась с заметками.
– Да, Белвуд. Как раз к югу от Бата.
Николас, похоже, произвел кое-какие мысленные вычисления.
– Четверка добрых лошадей домчит нас до Бата часов за семь.
– А добрый английский поезд домчит нас до Бата за два часа. Хочешь снова увидеть свой дом?
– Видеть, как мой дом продан какому-то тресту и парень с бледным одутловатым лицом, обмотанный фартуком, разгуливает по комнатам впереди компании туристов…
Даглесс улыбнулась:
– Ну, если ты так считаешь…
– Не могли бы мы сейчас поехать на этом…
– Поезде.
– Поезде в Белвуд?
Даглесс посмотрела на часы.
– Да, если отправимся немедленно, сможем посмотреть Белвуд и выпить там чаю. Но если не хочешь видеть парня с бледным одутловатым лицом…
– И в фартуке, – добавил он, улыбаясь.
– …разгуливающего по комнатам, тогда зачем ехать?
– Есть шанс, крохотный шанс, что я могу найти твой клад. Когда мои поместья были конфискованы твоей… – Николас издевательски усмехнулся, давая знать Даглесс, что он думает о ее абсурдном заявлении, – твоей королевой-девственницей, вряд ли моей семье было позволено забрать имущество. Так что шанс, хоть и совсем маленький, все же имеется.
Мысль о том, чтобы провести день в поисках спрятанных сокровищ, взволновала Даглесс.
– Чего же мы ждем? – спросила она, беря в руки новую сумочку. На этот раз она была набита туалетными принадлежностями. Без них Даглесс и шагу не сделает!
Железнодорожное сообщение очень нравилось Даглесс в Англии. Почти в каждой деревне имелась железнодорожная станция и в отличие от американских вокзалов содержалась в чистоте и не была расписана граффити. Когда Даглесс покупала билеты, кассир сказал, что поезд до Бата вот-вот отправится.
Как только они уселись, поезд тронулся, и Николас вытаращил от удивления глаза: он даже не представлял, что на свете может существовать такая скорость. Но уже через несколько минут он, как истинный англичанин, привык к скорости и стал разгуливать по вагону. Изучал объявления, восторженно улыбаясь рекламе «Колгейт», поскольку узнал пасту, купленную Даглесс. Если он способен распознавать слова, может, его не так уж сложно научить читать?
В Бристоле они пересели на другой поезд. Николас был потрясен количеством людей, спешивших сесть в вагоны, и с увлечением рассматривал затейливую ограду викторианской эпохи из кованого железа. Даглесс купила на лотке с прессой толстый путеводитель по всем известным историческим домам южной Британии и по пути в Бат стала читать Николасу о тех, что сейчас лежали в руинах. Но, видя, как его ранит упоминание о разрушениях и погибших трудах, замолчала. Время от времени он выглядывал в большие окна и иногда при виде старинных особняков, встречавшихся в сельской местности так же часто, как коровы и овцы, расстроенно ронял:
– Это дом Уильяма.
Или:
– Здесь жил Робин.
Бат, прекрасный, прекрасный Бат, стал настоящим чудом для Николаса. Город казался Даглесс старым, поскольку большинство домов были выстроены в восемнадцатом веке, но Николас посчитал его вполне современным. Даглесс подумала, что Нью-Йорк или Даллас с их зданиями из стекла и стали покажутся ему чем-то вроде иного мира. Нет. Наверное, он повел бы себя так, словно столкнулся с иным миром, поправила она себя и заметила, что чем дольше проводит время в его обществе, тем реже поправляет себя.
Они пообедали американскими сандвичами в ресторане «фастфуд», где Даглесс заказала клубные сандвичи [6] , картофельный салат и охлажденный чай на двоих. Николас посчитал обед вкусным, но не слишком обильным. Последовала оживленная дискуссия, но Даглесс удалось утащить его из ресторана, прежде чем он стал требовать кабанью голову или что-нибудь в этом роде.
Он был так зачарован рядами домов в форме полумесяцев, что Даглесс долго медлила, прежде чем взять такси и повезти его в Белвуд. Но поездка на машине немедленно отвлекла Николаса от красот Бата. Английские водители такси разительно отличаются от американских. Они не орут, когда кто-то «слишком долго» садится в машину, поэтому у Николаса было время хорошенько разглядеть такси. Он рассмотрел дверь и замок, открыл и закрыл ее три раза, прежде чем сесть, а потом, исследовав заднее сиденье, подался вперед и стал внимательно наблюдать, как водитель переключает скорости.
Когда они прибыли в Белвуд, оказалось, что до следующей экскурсии еще полчаса, поэтому у них осталось время погулять по садам. Даглесс нашла их изумительными, но Николас презрительно скривил губы и едва удостоил взглядом цветы и древние раскидистые деревья. Обходя большой дом, он указывал Даглесс, что было пристроено к основному зданию и что изменилось с того времени. Он посчитал, что все пристройки изуродовали замысел архитектора, и, не жалея слов, объявил это девушке.
– А сокровище зарыто в саду? – поинтересовалась она, раздраженная собственным любопытством. Ведет себя как взбудораженный обещанием новой игрушки ребенок!
– Испортить сад, зарыв золото у цветочных корней? – ахнул он с притворным ужасом.
– Кстати, а где ты зарыл деньги? Где вообще прятали деньги в твое время?
Очевидно, Николас не понял ее вопроса – или не захотел понять, – поэтому Даглесс больше не настаивала. Поскольку сады явно не понравились Николасу, она повела его в магазин сувениров. Там он немного успокоился. Играл с ручками и пластиковыми кошельками для мелочи, громко смеялся при виде крошечного фонарика, на котором было написано: «Белвуд». Но открытки ему не понравились, хотя Даглесс не смогла понять, что его так расстроило.
Николас снял со стойки хозяйственную сумку с изображением Белвуда.
– Тебе это понадобится, – улыбнулся он и, наклонившись ближе, прошептал: – Будет где хранить сокровища.
Даглесс изо всех сил постаралась сдержать нарастающее возбуждение и с невозмутимым видом отнесла сумку и фонарик к кассе, где заплатила за покупки и билеты на ближайшую экскурсию.
Она снова попыталась взглянуть на открытки, но Николас не позволил. Каждый раз, когда она делала шаг к стенду, он хватал ее за руку и оттаскивал в сторону.