– А? – встрепенулся Джузеппе, словно просыпаясь. – Да нет, я ничего.
– Прямо взглядом сверлите, аж мороз по коже. Так вот, вы, уважаемый Джузеппе, из солнечной Италии, вернее, ваши предки оттуда, а ваше имя означает «преумножающий».
– Ну надо же, как точно, – пробормотал Джузеппе, – я ведь до Тартара бухгалтером был.
– Опасная профессия, – посочувствовал я ему, – наверняка из-за нее на Тартар попали.
– В общем, да, – кивнул Джузеппе. – Я, когда устраивался на работу в одну очень крупную фирму, не предполагал, что будет, как в том анекдоте: требуется бухгалтер с графиком работ год через пять. Если бы я знал, что по законам Махрейна действующий бухгалтер несет личную ответственность за махинации предыдущих бухгалтеров, ноги б моей на этой планете не было. У меня не год через пять получилось. На второй день работы повязали.
Сидевший рядом Гуннар сочувственно похлопал его по плечу.
– Действительно, опасная профессия.
– Мои соболезнования, – кивнул и я. – Теперь перейдем к вам, сестрички-лисички. В вас, если я не ошибаюсь, течет горячая испанская кровь. Твое имя, Марита, означает «любимая», а твое, Джун, – «добрый бог».
– Мама, ты слышала? Я – бог!
– А я – любимая.
Я окинул взглядом девушек, перевел взор на Вону. Мама? Что-то не похоже. Если и мама, то точно не родная. Ладно, с этим позже разберусь.
– А теперь, любимые, родные, ставьте скорее тарелки на стол, изнемогаю! – взмолился я.
– Девочки, не ставьте! – уперла кулаки в крутые бока Вона. – Пока не скажет, что означает мое имя, не кормить.
– Скво, а ты уверена, что хочешь это знать? – вкрадчиво спросил я.
– Скво?
– Так американские индейцы называли женщин. Так дать мне перевод?
– Давай, сынок, – решительно махнула поварешкой скво. – Мне, старой, чего уже бояться? Что означает Вона?
– «Поющая гусыня».
Оглушительный хохот сотряс кают-компанию, и громче всех хохотала сама скво.
– Вот шалапут, ведь наверняка соврал.
По-моему, единственные в этом зале, кто относился ко мне не как к капитану или королю, были только Ленка и эта толстая хохотушка, сразу взявшая на себя роль заботливой мамаши. И мне досталась самая большая порция щавелевого супа со сметаной, от дивных ароматов которого меня сразу охватила ностальгия. Запахло родным Рамодановском, в котором я провел первые четырнадцать лет своей бурной, но жутко бестолковой жизни.
– Так куда прокладывать курс, капитан? – спросил Энди. – Не будет же наш Арго вечно висеть в пространстве.
– В Фешшалию, конешно, – почавкал я, обжигаясь восхитительным супом. – Пора моим подданным увидеть своего короля!
– Не выйдет, – лаконично возразил Энди.
– Почему? Опять проблемы с штурманскими картами?
– Нет, с горючим. До Фессалии двадцать три скачка, а горючего всего на два.
– Черт! Надо срочно прикупить.
– Не выйдет, – опять обломал меня этот поросенок. – Вы, ваше величество, так щедро подавали…
– Кому? – я аж подпрыгнул, чуть не подавившись супом.
– Нищим и убогим, – елейным голоском пропела Ленка. – Всем без исключения рабам подъемные на бедность выдали. Ваше императорское величество утверждало, что деньги портят человека, что деньги – зло, что не в деньгах счастье, и…
– Короче! – рявкнул я. – Что у нас в остатке?
– Ноль, – сообщил Энди.
– Охренеть…
Это был удар. Ну, Таира, чую: твой фефрин еще долго мне икаться будет…
Лингвисты и психологи работали в бешеном темпе, анализируя пламенную речь Артема Первого. Это была невероятно трудная работа. Они буквально прорывались сквозь перлы энергичного короля, состоящие в основном из трехэтажных идиоматических выражений. Настолько непонятных выражений, что электронные мозги лингвоанализаторов буквально трещали от натуги, раскладывая речь короля Фессалии по полочкам. Учитывалось все – тембр, интонации, акцент. Электроника лингвистов раскалилась чуть не добела, но семантически связать смогла всего две фразы: «Ёрш твою медь» и «Ёкарный бабай». Что это такое, ни электроника, ни сами лингвисты выяснить не смогли, но поняли, что речь идет об одном и том же. Составлялся психологический портрет владыки Фессалии, к которому стремительно несся корабль дипломатической миссии. Каждый прыжок через подпространство приближал ее к цели, а информация о короле, с которым Галактическая Федерация собиралась наладить отношения, по-прежнему была практически нулевая. Это сильно напрягало главу дипмиссии господина Ароутяна. Опытный дипломат прекрасно знал цену подобной информации, которая была необыкновенно важна при первом контакте, а тут ему приходилось действовать практически вслепую! Чрезвычайный и полномочный посол уже третий час подряд ворошил скудную информацию из галактических архивов, пытаясь сообразить, как лучше подступиться к делу. При этом его не покидало ощущение, что что-то здесь не так. Господин Ароутян, хмурый старик, тряхнул львиной гривой седых волос, потер покрасневшие от напряжения глаза и вновь уставился на экран. «Что-то я упустил, – крутилась в его голове неспокойная мысль, – что-то упустил, но что? Так, пройдемся по всем файлам еще раз. Фессалия. Планета, она же королевство. Вошла в Галактический Реестр обитаемых планет всего год назад, хотя ее история насчитывает уже более двух сотен лет, с того момента, как на нее ступила нога первого колонизатора. Угу… аграрная планета. Главный вид деятельности – рыболовство и сельское хозяйство. Восемьдесят пять процентов населения заняты работой на мелких фермах и в рыболовецких артелях… Стоп! Да вот же она, нестыковка! Как я сразу-то не догадался? Старею, однако, старею…»
Господин Ароутян откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столешнице.
– Чисто аграрная, технически неразвитая планета, вся индустрия которой нацелена только на рыболовство и сельское хозяйство. На ней даже приличного космопорта нет! Откуда же тогда у этого Артема звездная армада? Да они королевством-то стали всего год назад. Выбрали себе владыкой какого-то Алишера… Дикость – выборы короля. Оригинально и, главное, демократично. А потом этот новоиспеченный король сразу после коронации бросает свое королевство, куда-то исчезает, выныривает уже на Далатее, где, если верить данным перерегистрации, добровольно передает свои полномочия этому самому Артему. О господи! Да этот юноша король-то без году неделя. Какие же в Галактическом Совете сидят идиоты. Подняли меня с кровати ни свет ни заря и, как на пожар, бегом в Фессалию! Нет чтоб без спешки собрать данные, все обдумать…
В дверь кабинета деликатно постучали.
– Да?
– Ваше превосходительство, – в рабочий кабинет посла просочился главный аналитик, – мы все же кое-что сумели выяснить!