Она положила руку на деревянную панель и попыталась сдвинуть ее в сторону. За годы, а может, за столетия древесина разбухала и усыхала, и лак, которым ее покрыл Джон Кендрикс, облез. Тоби пришлось толкать деревянную панель двумя руками, к тому времени, когда ее наконец удалось сдвинуть, она плакала, а кровь из раны на виске текла по щеке. «Вот где я умерла», – подумала Тоби, потом повторила вслух:
– Вот где я умерла.
Она протянула было руку, чтобы открыть дверь, но не смогла себя заставить и прислонилась к ней спиной.
– Мне нужно домой. К Гаррету. – Сверкнула молния. – Нет. К Сайласу.
Она положила ладонь на лоб и кое-как добрела до кушетки. Казалось, в голове у нее поднялся вихрь из лиц и образов, знакомых, но в то же время неизвестных. Среди них была и Виктория, с собранными в высокую прическу рыжими волосами, таким глубоким декольте на платье, что Тоби едва не покраснела.
– Ты в порядке? – спросила Виктория, почему-то очень молодая, примерно такого же возраста, как Тоби. – Может, перебрала сидра? Или слишком много танцевала?
Тоби потрогала свой висок, но вроде бы больше не кровоточило.
– Почему бы тебе не остаться здесь и не отдохнуть немного? – предложила Виктория с улыбкой.
Тоби выпрямилась и огляделась. Комната казалась знакомой, но она не сразу поняла, где находится.
– Я в Кингсли-Хаусе?
– О-о, ты явно выпила слишком много этого пива, которое подают у Кингсли. Разве не помнишь, что это новый дом капитана Калеба? Я-то сама с ним не знакома, но все гадают, что он скажет, когда вернется и узнает, что еще до того, как он провел в своем новом доме хотя бы одну ночь, его строитель праздновал здесь собственную свадьбу. Впрочем, кажется, никто особенно не боится задеть гордость Кингсли. Из того, что я слышала, у меня сложилось мнение, что в один прекрасный день какая-нибудь женщина должна отказать кому-нибудь из них просто так, ради интереса. – Виктория склонилась ниже. – Но ведь не мне тебе об этом рассказывать, правда? Ты собираешься сообщить семье сегодня вечером?
В голове у Тоби начало немного проясняться, но от этого растерянность не уменьшалась. Она оглядела себя и поняла, что на ней примерно такое же платье, как на Виктории: белое, с короткими рукавами-фонариками, длинной юбкой, отделанной красивой вышивкой по подолу, и глубоким декольте, хотя и не таким, как у Виктории. Она смутно припоминала, что сделала эту вышивку сама, но это было абсурдно, потому что никогда в жизни она не шила.
– Вы имеете в виду, что я должна что-то рассказать Джареду? – спросила Тоби.
– Дорогая моя, на этом острове дюжины Джаредов. О каком из них ты говоришь?
– Я имею в виду Джареда Монтгомери Кингсли Седьмого.
Виктория с улыбкой взяла Тоби за руки и потянула, поднимая с небольшого диванчика.
– Единственная из Монтгомери на этом острове – я. И, уверяю, нет ни одного Кингсли, имя которого я бы связала с моим собственным. Кучка напыщенных высокомерных… – Она не договорила. – Впрочем, я не сказала тебе ничего нового, ты и так все это знаешь.
Виктория окинула Тоби взглядом с головы до ног и, казалось, осталась довольна тем, что увидела.
– Я передумала. Больше ты не будешь здесь прятаться. Пойдем праздновать вместе со всеми.
Она взяла Тоби под руку и повела к выходу, а та осторожно поинтересовалась:
– А что мы празднуем?
Виктория рассмеялась.
– Да ты совсем пьяная! Это свадьба Джона и Партинии, но я понимаю, что ты чувствуешь. Все слишком просто, правда? Когда я соберусь замуж, у меня будет свадебное шелковое платье с голубыми атласными лентами на рукавах. И я выйду замуж лишь за того, кто станет любить меня вечно.
– Вы слишком многого хотите, – возразила Тоби.
– Ты так думаешь, потому что тебе нужно только одно: чтобы мужчина оставался в живых.
Виктория открыла дверь, и на Тоби обрушился взрыв света и звуков: музыка, смех, свет такой яркий, что, казалось, горели сотни свечей. Перед ними предстала сцена из исторической драмы. Они вошли в большую гостиную Кингсли-Хауса, комната была полна гостей, одетых, словно для съемок фильма по роману Джейн Остен. Женщины были в платьях такого же стиля, что и на Тоби: с завышенной талией, длинными струящимися юбками. На мужчинах были пиджаки до талии и брюки, похожие на легинсы. Перед Викторией остановились трое мужчин, молча ожидая, пока она обратит на них внимание. Тоби это не удивляло: ее спутница выглядела ослепительно, а глубокий вырез платья практически не оставлял простора для воображения.
– С тобой все будет в порядке? – спросила Виктория.
Тоби испытывала острое желание убежать и спрятаться, однако сказала:
– Конечно.
Виктория наклонилась к ней и прошептала:
– Помни, что сегодня вечером ты должна им рассказать.
– Что рассказать? Кому?
Тоби вдруг запаниковала, что Виктория от нее уходит, но та засмеялась:
– Если бы мне нужно было сказать то, что предстоит сказать тебе, я бы тоже попыталась это забыть.
Она шагнула в сторону танцующих.
– Поешь что-нибудь. Это прояснит твою голову и придаст храбрости.
Виктория отвернулась, а Тоби осталась стоять на месте. «Это сон, – думала она. – Очень отчетливый сон, вызванный тем, что в последние несколько дней пришлось пережить слишком много волнений». Она попятилась и зашла за спину каким-то женщинам, которые смотрели на танцующих. Женщины улыбались Тоби так, будто знали ее, но она не помнила, чтобы видела их раньше. Оказавшись в тени, она почувствовала себя немного спокойнее – теперь этот слишком реалистичный сон уже не так крепко держал ее в своем плену. Мимо прошла какая-то пара. Мужчина крепко держал спутницу за руку и склонялся над ней так, словно боялся, что она может ускользнуть. Тоби вдруг осенило: это же Джилли и Кен, они только недавно познакомились, но уже стали парой. Оттого, что увидела знакомых, она немного расслабилась. Похоже, она поместила в свой сон тех, кого знала: Викторию, Кена и Джилли. И то, что они все одеты в костюмы времен Джейн Остен, тоже объяснимо: Тоби любила фильмы по ее романам, у нее были все диски с этими фильмами.
– Интересно, кого еще я помещу в этот сон? – произнесла она в раздумье.
Женщина постарше, стоявшая впереди Тоби, повернулась и посмотрела на нее.
– Табби, ты что-то сказала?
Тоби улыбнулась:
– Это сокращенное от «Табита»?
Две другие женщины тоже повернулись к ней и нахмурились, одна из них сказала:
– Думаю, тебе следует найти мать.
– Ну нет, – вежливо возразила Тоби. – Это мой сон, так что мне и решать, кого в него включать.