Установилась неприятная, давящая тишина. Девушка затянулась косячком и захихикала:
— Если убрать последнюю букву, получится «Бес».
— Верно, — уже совсем недобро улыбнулся старец. — Нам ведь нет необходимости беспокоиться, что ты испортишь наш праздник?
В негромком голосе прозвучало столько угрозы, что только полный дурак решился бы что-нибудь испортить этому старику.
— Ваш праздник — траурная процессия для меня. Если я все равно умру, какой смысл мне участвовать? — осторожно поинтересовалась Бесс.
— Скажу, — едва заметно кивнул Цимаон Ницхи, — ты умрешь. Либо с нами, либо с теми, кто тебе дорог.
Девушка прыснула в кулак.
— Как в кино! Простите, если я умру, то какая мне к черту разница, кто умрет со мной? Живым есть дело и до живых, и до мертвых, а мертвым нет дела ни до кого.
Создатель задумчиво потер подбородок.
— Ты чего-то хочешь?
— Конечно, — улыбнулась она.
Он заметно расслабился и улыбнулся в ответ.
— Проси!
Бесс кивнула на Лайонела.
— Его мотоцикл…
— Бери, — взмахнул рукой старец.
Блондин возмущенно уставился на нее:
— Это мой мотоцикл!
— Уже нет, — ухмыльнулась Бесс.
— Лайонел, — громыхнул Создатель, — что за ребячество?! — Перевел взгляд желтых глаз на девушку. — Что-то еще, милая?
— Ага. Секс на отметке спидометра «До бесконечности».
Кажется, тот не совсем ее понял, но сказал:
— Без проблем.
— В человеческом обличии, — прибавила она.
Вмешался Лайонел:
— Рехнулась?! У тебя сердце остановится!
— Пусть остановится.
Цимаон Ницхи посмотрел на вампира в черном капюшоне, тот пожал плечами. Другие растерянно переглядывались. И тогда Создатель промолвил:
— Секс на мотоцикле с Вильямом, ну что же… оригинально. Ну и нравы.
— Нет, — запротестовала Бесс.
— Нет? — переспросил тот.
— С истинным хозяином мотоцикла. — Произнося, она смотрела на Вильяма.
Его ресницы дрогнули, он опустил глаза это, и в этот миг она пожалела об о всем, что сказала сейчас и вчера. Хотела показать ему, как больно, когда от тебя отказываются. Думала, это станет достойным ответом за то, что тот отвернулся, когда она сказала ему: «Я тебя люблю». Отмахнулся вместе со своим задетым мужским самолюбием. Для нее не существовало слов значимее, она никогда их прежде никому не говорила. А тогда, на лестничной площадке у дверей квартиры Ювелира, они вырвались сами собой. Но назад к ней не вернулись, и ей показалось, что ничего горестнее она не испытывала.
Вильям развернулся и зашагал к двойным дверям. Просто уходил. И в этом был весь он.
— Я не позволял! — прогрохотал Создатель ему в спину.
Молодой человек не остановился.
— Вильям, я требую, чтобы ты вернулся!
Тот покинул зал.
— Привести его? — спросил великан с мечом.
— Оставь. — Создатель гневно уставился на девушку. — Как это понимать?
— Плевать мне, как вы это будете понимать, — ожесточенно бросила Бесс.
Ошеломленный ее резким тоном, он перевел взгляд на Лайонела.
— Не хочешь ничего объяснить?
Девушка злорадно отметила, что тот растерян.
— Я ничего не сделал! — Говорил он это скорее не Создателю, а Кате, которая смотрела на него так, словно на ее глазах рухнул целый мир.
— У нас все впереди, красавчик! — сказала Бесс.
Цимаон Ницхи прошелся взад и вперед по залу.
— Неужели из всех моих подданных нельзя выбрать кого-то другого?
Девушка мстительно подмигнула Кате.
— Мне рекомендовали лучшего!
Надолго установилась тишина. Первой не выдержала Катя, воскликнув:
— Почему вы молчите? Дайте ей отпор! Лайонел, ты же не…
— Наивная, — фыркнула Анжелика, — конечно, он хочет.
Создатель наградил рыжую недовольным взором.
— Мы не станем, Катя, решать сию минуту.
— А что тут решать? — завопила девушка.
— Последняя воля умирающего, — улыбнулся тот, — есть о чем подумать.
Катя покачала головой:
— Вы уже все решили! — и она выбежала из зала.
Лайонел проводил ее долгим взглядом, затем приказал всем:
— Оставьте меня наедине с Лизой.
Создатель согласно кивнул, вампиры один за другим двинулись к дверям. Анжелика тронула Бесс за плечо и на прощание сочувственно сказала:
— Он не из тех, кто не может поднять руку на женщину.
Остался только великан с мечом, пообещавший Цимаон Ницхи: «Я прослежу».
Девушка поднесла косяк к губам, но Лайонел выбил его из ее пальцев, его рука легла ей на нижнюю часть лица.
— Лайонел, — раздался предостерегающий голос великана. Тот сделал к ним несколько шагов.
Молодой человек не оборачиваясь, ровно произнес:
— Как думаешь, Уриэль, сильно будет мучиться твоя Сарах, если я в лабиринте вдруг случайно заблужусь?
Бесс ощутила жжение на лице от взгляда ледяных глаз. И лишь сейчас осознала, насколько он зол.
Ей хотелось сказать вампиру, оставленному для охраны, чтобы не уходил, но Уриэль уже устремился к выходу, предупредив:
— Не делай глупостей, Цимаон Ницхи считает секунды до своего освобождения.
Ему стоило больших усилий, чтобы его рука оставалась на лице девушки и не съехала на шею, которую он бы переломил, как тростинку.
— Я пошутила, — прошептала Бесс — Просто пошутила. Я тебя не выношу.
Лайонел сильнее надавил ей на челюсть:
— Еще раз так пошутишь, и я без шуток заживо сдеру с тебя кожу.
Она попыталась отстранить его руку от своего лица.
— Будь джентльменом, отвали!
— Хочешь задеть моего брата? Твое дело! Но своей шуткой ты задела…
— Да-да, Катя теперь будет плакать, и ты огорчен! Я все поняла! — крикнула она.
Он ударил ее по щеке так легко, как только смог. Она полетела на пол и прокатилась по нему. Щека сильно покраснела, девушка схватилась за нее.
Лайонел чертыхнулся. Он явно не рассчитал силу удара, и шутнице было больнее, чем ему того хотелось. Глядя на нее, сразу поднявшуюся, гордую и ничуть не сломленную, он окончательно понял: в ней он ненавидел себя.