Выпустил ладонь девушки, предположив:
— Наверняка ты хочешь увидеть Йоро?
Она кивнула и, боязливо поглядев на взволнованных вампиров позади, поспешила за Цимаон Ницхи. Тот уже достиг лестницы дворца, но вернулся и предостерегающе похлопал Вильяма по плечу:
— Я смотрю, ангел мой, ты все никак не успокоишься! Нехорошо это. В поисках всякой истины наступает день, когда необходимо остановиться и принять решение.
Лайонел с любопытством наклонил голову.
— Какую истину на этот раз ищет мой брат? А с принятием решений у него всегда обстояло все довольно скверно.
Создатель сделал шаг назад, милостиво промолвив:
— Оставлю вас.
Братья обошли дворец и, устремляясь по дорожке из блестящего кровавого песка, прошли в садик с серебряными скульптурами.
— Подле Лизы с самого детства находился бес, — с ходу сказал Вильям. — Ювелир убил у нее на глазах Максана. Бес почувствовал бы другого беса, не находишь? Я много думал об этом… Земные дочери и сыны дьявола — просто его марионетки, бесы же, бывшие ангелы, наделены волей и могут ему противостоять. Лиза не могла.
Лайонел присел на бортик фонтана и подозрительно нахмурился.
— Ты хочешь мне сейчас доказать, что она не бес?
— Я… я не знаю, — признался Вильям, — ведь тогда нужно объяснить появление моста…
— Да, дьявол не приставит к одному бесу другого, в этом нет смысла, однако он может приставить беса-контролера к Отмеченной… Но, Вильям, возможно, Цимаон Ницхи прав и все это просто не нужно? Не нужно ничего доказывать и продолжать поиски!
Вильям открыл рот, чтобы, наконец, поведать о предсказании Даримы, но брат его перебил:
— Вил, какая, к черту, разница, почему опустился треклятый мост? Когда мужчина хочет хорошенькую женщину, он спрашивает себя, почему так? Нет, он принимает как данность. Вот и тебе стоит…
Вильям не дал ему закончить:
— А когда мужчина хочет другого мужчину? Пожалуй, он спросит себя, почему так! Не надо проводить простых параллелей! Я не могу не задаваться вопросом, с кем мне предстоит встретить вечность! Меня пугает мысль, что это может быть не Лиза.
Лайонел какое-то время молча созерцал его, потом отрывисто произнес:
— Пророчество могло совершиться лишь в том случае, если ангел и бес ужились, влюбились, сумели принять друг друга. С Катей у тебя не получилось. С Бесс получилось. Мне следует знать еще о какой-то твоей девушке? — Брат обаятельно улыбнулся. — Я даже склонен поверить, что бес мог выбрать тело Отмеченной намеренно. Посмотрел, что люди быстро ломаются, и выбрал себе тело под патронатом самого дьявола. Ведь его дочь — отмеченная, не поскользнется и не сломает себе ногу, не попадет случайно под авто, она с рождения обладает прекрасным набором способностей, нацеленных на успешное существование в мире людей. Его дети занимают особое — вакантное положение. Хорошая семья, которая не будет мешать, деньги. Согласись, удобное положение! А что до приставленного беса… Учитывая историю взаимоотношений сатаны с бесом-предателем, такой вариант вероятен.
Вильям нехотя кивнул, все же слабо возразив:
— Бес бы сопротивлялся. Разве ты не слышал все эти истории об упрямстве людей и вампиров, в чьих телах когда-то находился бес? Его невозможно контролировать, заставить насильно.
Лайонел повел плечом.
— А ты не думал, что девчонка недостаточно сопротивлялась? Существа порочные любят поддаваться искушению. Дьяволу не обязательно брать насильно, ему стоит лишь поманить, пообещать.
— Но бес оставил дьявола.
— Ангел оставил Бога, но это не мешает ему вот уже какой век сомневаться в своем поступке! Почему же бес не может колебаться?
— Не знаю, — вздохнул Вильям. У брата на все был ответ, но облегчения то не приносило. Напросив, близость к нему, уверенность, сквозившая в каждом жесте, слове, заставляла сердце легонько шевелиться в груди.
— А зачем вообще вселяться в человека, если можно выбрать более прочное тело вампира? — поскорее спросил он, чтобы отвлечься от странных ощущений внутри.
— По легенде, ангелы завладели телами живых людей, возможно, потому у них есть выбор. Но насколько мне известно, никем пока не доказано, что один из ангелов должен вселиться именно в человека, а другой в вампира.
Лайонел умолк и, поднявшись, прошелся по саду. Вильяму вновь нестерпимо захотелось поделиться тем, что видел в каморке слепой предсказательницы, но огромным усилием воли он заставил себя проглотить рвущиеся наружу слова. Не имел права огорчать брата. Тот, конечно, никогда бы не показал, что предпочел бы ни о чем не знать, но Вильям знал. Если не сдержится, его признание станет самым эгоистичным поступком за всю их жизнь и бессмертие. Даже хуже, чем обречь брата вместе с собой на бессмертие.
— У тебя все? — поинтересовался Лайонел, поглядывая на окна дворца.
— Да. — Вильям решительно устремился к выходу из сада.
— Постой… — окликнул брат и, когда он тот обернулся, помедлив, произнес: — Я уверен, тебе не о чем беспокоиться. Твоего ангела ждет вечность с той, кого он сам избрал.
У молодого человека сердце ударилось так резко, что болью отдало в виски.
— Спасибо, — едва различимо прошептал он.
Лайонел поравнялся с ним и резко сменил тему:
— Нашего Создателя случаем не видел?
— Бенедикт еще не прибыл, — усмехнулся Вильям, шагая с братом по аллее к дворцу. — Любопытно его увидеть.
— Я бы на твоем месте не рассчитывал на теплый прием.
Вильям с трудом сделал вдох, он задыхался в морозно-ледяном аромате, исходившем от Лайонела, поэтому остановился.
Брат взглянул на него недоуменно, чуть вздернул бровь.
— В чем дело?
Хотелось сказать: «В тебе», но Вильям солгал:
— Вспомнил кое-что, ерунда. Иди, увидимся еще.
Лайонел пожал плечами и ушел, а Вильям стоял, не дыша, до тех пор, пока из теплого воздуха, сладостно свежего от духа трав и цветов, почти исчез морозный запах. Лишь тогда двинулся во дворец. Он жаждал увидеть Бесс. Он нуждался в ней сейчас как еще никогда, как никогда страстно хотел ее.
В комнате он находился вместе с Орми. Та висела на карнизе, глядя сверху вниз блестящими бусинками глаз.
Лайонел поднял голову, по его обнаженному телу прошла дрожь от предвкушения. Его ждала долгая гонка, и мысль об этом возбуждала.
Он закрыл глаза, расслабился, ощущая, как бешеная сила вливается в каждую часть тела, оно меняется, увеличивается, становясь мощнее и гибче.
Ягуар беззвучно опустился мягкими передними лапами на пол, несколько секунд подождал, слушая стук своего сердца и подавляя сильнейшее желание мчаться напролом в поисках вампиров.