— Коля, работаем с двух сторон — ты с лестницы из гаража, а я от ворот. Как услышишь разрыв гранаты — закидывай на второй этаж лимонку. После её разрыва дай две очереди в дверной проём, чтоб если кто выживет, то встречали с твоей стороны. Дальше середины лестницы не лезь, жди. Если зайдём сразу с двух концов, то можем и друг друга подстрелить, а вместе с одного края — упустим кого-нибудь.
Выйдя на исходную, Меченый в пару к дыхательной полумаске надел плексигласовые очки с монолинзой, выдернул кольцо лимонки и отпустил планку. Досчитав до двух — он зашвырнул гранату с радиусом поражения двести метров в пролом на второй этаж. Взрыв в ограниченном пространстве всегда страшен своей убойной эффективностью. Когда через несколько секунд с другой стороны здания раздался аналогичный грохот и две очереди вдогонку, клубящееся облако пыли, вылетевшее на террасу, всё ещё продолжало оседать. В такой среде невозможно видеть без защиты, поэтому и понадобились очки. Сталкер с неожиданной лёгкостью, как воин-спортсмен на полосе препятствий рангом не ниже КМС, взлетел по приставной лестнице. Время в наступившей тишине для затаившегося Жердева тянулось долго, хотя на самом деле секундная стрелка не успела сделать и половину круга. Потом сверху раздались две коротких, наверняка контрольных очереди и, наконец, Меченый сообщил, что наверху чисто и «Кэп» может подниматься. Забравшись по приставной лестнице, Николай увидел, что лимонки сработали не впустую — в каждой комнате лежало по одному свежему жмурику, искромсанному осколками.
Сталкер указал на оружие капитана:
— Голос у твоего ствола специфический, я бы даже сказал знакомый — темп стрельбы что ли увеличил?
— Так точно. Местные умельцы мой АКМС модифицировали дальше некуда, спасибо Сидоровичу за рекомендации — иначе бы кто у меня заказ взял? Над затвором и возвратным механизмом поколдовали, газораспределительная система автомата теперь тоже совсем другая. Ряд деталей заменён улучшенными, а несколько — старой конструкцией вообще не предусматривались. Зато теперь не нарадуюсь: темп стрельбы в полтора раза больше, а отдача аж вдвое снижена.
— Подобное отношение к военному делу завсегда характеризует человека с профессиональной точки зрения. Да и вообще это очень правильный подход к оружию в здешних условиях, я в своё время также сделал. Сработаемся! — Меченый одобрительно хлопнул напарника по плечу. — Ладно, вернёмся к нашим насущным делам, пока кто-нибудь в гости не нагрянул. Я посмотрю нычку, про которую Сидорович говорил, а ты будь добр — взгляни на пулемётчика и снайпера, уж очень сильно они в привычную общую картину не вписываются.
Забравшись на чердак, Николай обнаружил пулемёт «Печенег» и человека с пробитой головой, одетого в тёмно-синюю униформу, недвусмысленно указывающую на его клановую принадлежность. Документы и наладонник у трупа отсутствовали.
— Учатся видать на своих ошибках, черти. Того и гляди завяжут с понтами и начнут для маскировки в трофейное одеваться, — прокомментировал себе под нос этот факт капитан. Нагружаться тяжёлым вооружением перед дальним походом глупо, но и оставлять грозное оружие на волю случая не хотелось. Поэтому выполнив частичную разборку, Жердев изъял затвор, с намерением прикопать его на дальнейшем пути в какой-нибудь канаве. Выйдя на центральный двор автокооператва, Николай только сейчас заметил висевший на соседнем здании, иссохший скелет повешенного. Судя по отсутствию на костях следов плоти, болтался этот «Роджер» тут давненько. Прав Меченый, местечко и на самом деле «весёленькое», а люди тут, мягко скажем, своеобразные. Покачав головой в такт своим мыслям, капитан двинулся к пункту «Б». Как Жердев после осмотра чердака и предполагал, со снайпером картина повторилась: та же форма и тоже полное отсутствие документов. Сняв затвор и разбив на месте дорогой, но громоздкий и бесполезный для их оружия ночной прицел, капитан отправился назад к напарнику. Он поймал себя на мысли, что не сомневается — их путь в один конец и сюда ему уже не вернуться. Вероятность уцелеть в таком рейде много меньше математических шансов погибнуть, а если же вдруг дело выгорит, то его ждёт другая жизнь под новой фамилией — никакого желания связать себя в дальнейшем с Зоной у Николая не наблюдалось. Соответственно, незачем закладывать тайники с барахлом в расчёте на последующую его продажу, нужно сосредоточиться на главной цели и не отвлекаться по пустякам.
— Как успехи? — спросил Меченый, занятый осмотром содержимого свёртка, разложенного на переднем бампере ЗИЛа.
— Они оба наёмники. Только клановая униформа, носителей информации нет. Их оружие я вывел из строя, — по-армейски чётко доложил Жердев.
— Ясно, а у меня тут пара тактических приборов ночного видения, лазерный дальномер, радиодетонаторы и паста для вскрытия дверей в пластиковой упаковке.
— Что за чудо-паста?
— На тюбике написано, что при нанесении на поверхности любых элементов, содержащих в своём составе железо, вступает с ним в реакцию. Я без малейшего понятия, как это выглядит, но, видимо, происходит разрушение структуры.
— Круто. Дверок без ключей на нашем пути наверняка будет предостаточно, а значит и возможностей увидеть воочию, как это работает — воз и маленькая тележка. Ну что, в путь? Или сюрпризов поставим для тех, кто засаду нам подготовил?
— Для толковой работы время потребуется, да и неизвестно — пойдут ли наши враги сюда вообще или вместо них первыми заявятся сталкеры с Кордона? По закону подлости скорее они найдут на свои бедовые головы наши гостинцы. Так что просто уходим. Идём в Тёмную долину, но не через железнодорожный мост, а через туннель к востоку отсюда. Уничтоженная нами шайка, несомненно, для блокирования этого пути тут стояла.
— Как скажешь, относительно выбора дороги я на тебя полагаюсь безоговорочно. Просто посвящай меня в свои замыслы, так легче километры наматывать, когда знаешь зачем.
— Хорошо. В Тёмную долину мы пойдём в первую очередь для того, чтобы встретиться с Болотным доктором. Слышал, надеюсь, про такого?
— Разумеется. Только я думал это очередная сталкерская байка, чтобы греясь у костра скуку отгонять. Тем более его якобы нельзя найти и он сам всегда приходит.
— Нет, он вполне реален. Найти его и правда сложновато, особенно если он не желает с кем-то встречаться. Доктор не сидит всё время в одном, пусть и таинственном, месте. На самом деле у него несколько пристанищ, расположенных действительно в основном на болотах. Не то чтобы у него тяга к таким местам, просто там спрятаться полегче и народу шастает поменьше. Ну, а поскольку я с ним не первый год знаком и виделись мы буквально на днях, то искать его нам не придётся. Док — он голова, да и жизненного опыта у него не отнять.
— Ну что ж, пообщаемся, — спокойно сказал Жердев, но по лицу читалось, что перспектива встречи с мифическим (как он совсем недавно думал) персонажем, его не оставила равнодушным.
Почти весь путь до туннеля представлял собой длинный тягун в гору на открытом пространстве. Хвала небесам, преодолели его спокойно, только почти под самый конец из-за куста выскочила потревоженная их приближением псевдоплоть. Образ сардельки на крабовых ножках (ни дать, ни взять — чья-то закуска) часто формировал у новичков Зоны ложное ощущение безобидности этих существ, на самом деле весьма опасных в группе. Однако, в данном случае это оказалась одиночная особь, которая, истошно визжа с перепугу, сразу спешно ретировалась в сторону железнодорожной ветки. Стрелять по этому гротескному подобию свиньи было абсолютно бессмысленно со всех точек зрения, и люди ограничились беглым осмотром окрестностей через оптику — на предмет других возможных источников неприятностей. В Зоне отчуждения вообще полезно для здоровья почаще осматривать местность и озираться себе за спину. Утро вступало в свои права, и видимость ощутимо улучшилась. Не обнаружив ничего подозрительного, бойцы двинулись дальше. Никто не испытывал иллюзий, оба понимали, что это благополучие — исключительно временное явление, но таково, видимо, свойство человеческой психики, что столкнувшись с чередой экстремальных ситуаций, она требует разрядки в паузах между ними. Жердев помнил это по курсантским годам, а став офицером наблюдал те же симптомы у своих солдат — чем тяжелее нагрузки, тем больше смеха в моменты отдыха.