— поражение кожных покровов кипятком;
— высушивание (мумификация) тела в специальных камерах;
— лишение воды;
— лишение пищи;
— обморожение всего тела или отдельных его участков,
— лишение сна до потери сознания;
— поражение электротоком;
— вивисекция, или живосечение, на живом человеке без анестезии с целью изучения функций организма, воздействия на него различных веществ, методов лечения;
— заражение инфекционными болезнями и т. д.
Аналогичной деятельностью применительно к домашним животным и сельскохозяйственным культурам занимался и «Отряд № 100». Этому отряду тоже ставилась задача по производству бактериологического оружия и проведению диверсионных мероприятий. Отравление колодцев, водоемов, лошадей, крупного рогатого скота и других домашних животных. Основная база этого подразделения находилась в десяти километрах южнее Синьцзина в небольшом населенном пункте Мэнцзятунь. Штат его сотрудников был намного меньше отряда № 731 и насчитывал около 800 человек. Кроме этих отрядов было ещё два филиала №№ 162 и 643…»
* * *
«Идея создания отряда восходит к 1932 году. Сначала лабораторию, а потом отряд под номером 731 разместили в 1936 году вблизи деревни Пинфан к юго-востоку от Харбина. Чтобы подготовить площадку для секретного комплекса, были сожжены более 300 китайских крестьянских домов. На тот период эта территория принадлежала марионеточному государству Маньчжоу-Го. Для отряда было построено около полутора сотни зданий на пространстве в шесть квадратных километров. Легендировалась стройка под размещение Главного управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии.
Руководил отрядом генерал-лейтенант медицинской службы Сиро Исси.
Для соблюдения режимных мер создавалась полная автономность жизнеобеспечения объекта. Внутри высокого и глухого забора находились две электростанции, артезианские скважины, аэродром, истребительная авиация ПВО, приготовленная к уничтожению воздушных летательных аппаратов, даже японских, пролетающих над территорией отряда, а также отдельная железнодорожная ветка.
Набирали в отряд выпускников престижных японских университетов, ученых и военных специалистов. Много было выпускников медицинских вузов.
На заседании правительства, когда обсуждался вопрос о месте дислокации отряда, все, и политики, и военные, чуть ли не в один голос заявили: его надо вынести за пределы Японии. Предлагали, отряд разместить ориентировочно в Китае.
Во-первых, в метрополии сложно было соблюсти режим секретности.
Во-вторых, утечка материала грозила смерти китайцам, а не японцам.
В-третьих, под рукой было полно объектов для испытания т. н. «бревен». Так называли местных граждан: китайских, корейских, американских, австралийских, советских военнопленных, российских белоэмигрантов, проживавших в Харбине и даже захваченных местных крестьян в округе. Нередко «бревнами» становились целые семьи с малолетними детьми.
Пригнанных «испытываемых кроликов», или «бревен», хорошо откармливали в ходе трехразового питания — чистота эксперимента превыше всего! «Бревно» в отряде — это уже был не человек, а препарат или объект изучения.
В одном из заявлений сотрудник отряда Тошими Мизобучи, захваченный советской военной контрразведкой после поражения Кван-тунской армии, признался:
«Мы считали, что «бревна» — не люди, что они даже ниже скотов. Впрочем, среди работавших в отряде ученых и исследователей не было никого, кто хоть сколько-нибудь сочувствовал «бревнам». Все — и военнослужащие, и вольнонаемные отряда — считали, что истребление «бревен» — дело совершенно естественное… «Бревна» уже мертвые сами по себе. Теперь они умирали второй раз, и мы лишь исполняли смертный приговор».
На «бревнах» испытывали эффективность разных штаммов болезней. Особенно нравилась чума. В лабораториях отряда был выведен такой штамм чумной бактерии, который в 60 раз превосходил по вирулентности обычную чуму. Хотя, по правде говоря, трудно назвать такую страшную болезнь обычной…
Кроме того, в отряде исследовались пределы выносливости человеческих органов. Ставились, например, опыты, сколько человек может прожить под воздействием разных негативных факторов, о которых говорилось выше. Жертвы попадали в отряд часто вместе с детьми и внуками. Японских врачей интересовало поведение разных возрастных групп при заражении. В отряде были специальные узкие клетки, куда запирали зараженных людей, а потом наблюдали над изменениями состояния организма.
Часто людей живых препарировали, вытаскивая органы, и наблюдали, как болезнь распространяется внутри.
На допросе в советской военной контрразведке в 1945 году один из сотрудников отряда признался:
«У всех подопытных, погибших от цианистого водорода, лица были багрово-красного цвета. У тех, кто умирал от иприта, все тело было обожжено так, что на труп нельзя было смотреть. Наши опыты показали, что выносливость человека приблизительно равна выносливости голубя. В условиях, в которых погибал голубь, погибал и подопытный человек».
* * *
«Привели одного из плененных сотрудников отряда № 731.
— Какие объекты, кроме основного здания в Пинфане, имелись за пределами отряда? — спросил начальник военной контрразведки СМЕРШ дивизии подполковник Григорьев Анатолий Павлович.
— Кроме основного здания «отряд 731» имел четыре филиала вдоль советско-китайской границы и один испытательный полигон. Туда возили заключенных для экспериментов. Их привязывали к шестам, доскам или крестам, вбитым по кругу. В центр этого круга бросалась керамическая бомба, начиненная чумными блохами. Чтобы подопытные случайно не умерли от осколков бомб, на головы жертв надевали шлемы, каски, кастрюли, ведра, а туловище защищали металлическими щитами. Сами ученые во время испытаний находились на наблюдательных пунктах в 3 километрах от центра «бомбометания» и в бинокли или подзорные трубы наблюдали за событиями. Затем «бревна» отвозились в Центр и там они вскрывались заживо, чтобы понаблюдать за течением болезни.
Чумные бомбы иногда сбрасывались с самолетов над китайскими деревнями. По расчетам, обнародованным на Токийском и Хабаровском процессах, «от укусов блох» погибло более 200 тыс. местных жителей.
— Откуда у вас эти данные? — поинтересовался сотрудник СМЕРШа.
— На одном совещании их довел до нас Сиро Исси.
— Чем ещё занимался ваш отряд?
— Штаммами брюшного тифа заражали колодцы и пруды в местах, которые контролировали партизаны. Иногда наши диверсанты работали и на советской территории.
— Против кого были направлены запасы бактериологического оружия?
— Против наших главных врагов.
— Каких? Кто они?
— США и СССР.
— Программа использования бомб с тифозно-чумной начинкой ясна. А как же вы планировали отсюда достать Америку? — спросил армейский чекист.