— Как кого? — оживился Славик. — Пожарников нужно, налоговую, из управления культуры кого-нибудь. Помониторим, одним словом.
— Ну хорошо, — согласился Гога, — только ты уж постарайся, чтобы среди этих пидоров и пара нормальных геев была.
Открытие состоялось в начале июня. Сан Саныч пробил вокально-инструментальный ансамбль, игравший в ресторане отеля «Харьков». Программа у них была накатанная, брали они недорого, на работе не пили. Славик составил список приглашенных, всего сто с чем-то человек. Гога долго изучал предложенный ему список, потом долго его редактировал, вычеркнул фамилии буфетчиц из исполкома и четырех работниц Дворца пионеров, остальная часть списка была одобрена. Славик пытался отстоять хотя бы буфетчиц, но после долгого спора отступил. Гога пригласил партнеров по бизнесу, оптовиков, с которыми торговал гипсокартоном, друзей детства и братьев Лихуев. Сан Саныч пригласил маму, хотел позвать знакомую, бывшую проститутку, но подумал о маме и отказался от этой затеи.
Открытие вышло пафосным. Славик упился за полчаса, Сан Саныч попросил охрану следить за ним, Гога велел всем расслабиться — открытие все-таки. Мама Сан Саныча вскоре ушла, сказав, что музыка играет слишком громко, Саныч вызвал для нее такси и вернулся праздновать. Оптовики посбрасывали галстуки и пили за здоровье владельцев, Славик громко пел и целовался с представителями налоговой. В принципе, изо всей публики он единственный вел себя как гей, во всяком случае, как он это понимал, и делал это целенаправленно, чтобы завести публику. Публика в конце концов завелась. В результате братья Лихуи подрались в мужском туалете с оптовиками — в принципе, нормальный мордобой, за что-то же они бабки платили. Из туалета доносились обиженные крики Гриши Лихуя: «Сам ты пидор!» Савва Лихуй поддерживал брата. Драка была быстро локализована, Саныч всех развел, и пьяные оптовики поехали догуливать в клуб со стриптизом, поскольку в «Бутербродах» стриптиза не было. Представители налоговой тоже поехали в клуб со стриптизом. Славика они с собой не взяли, чтобы не портить репутацию. Публика почти разошлась, лишь возле бара на стуле сидела какая-то девочка, а в углу шепталось двое мужчин среднего возраста, внешне похожих на тех же самых представителей налоговой. То есть что-то определенное об их внешности сказать было трудно.
— Кто это? — спросил Саныч у Славика, который начинал потихоньку трезветь и теперь вспоминал, с кем он тут целовался.
— А, это, — сказал он, сфокусировав взгляд. — Не хочу обидеть никого из присутствующих, но, по-моему, именно это и есть геи.
— Ты их знаешь? — на всякий случай переспросил Саныч.
— Да, знаю, — закивал головой Славик. — Это Доктор и Буся.
— Какой доктор? — Не понял Саныч.
— Нормальный доктор, — ответил Славик. — Пошли, я вас познакомлю.
— Привет, Буся, — обратился он к чуваку, который выглядел младше и был больше похож на представителя налоговой. — Драсти, Доктор, — потряс он руку чуваку, выглядевшему более солидно и, соответственно, на представителя налоговой похожему меньше. — Знакомьтесь, это Санек.
— Сан Саныч, — робко поправил его Сан Саныч.
— Наш менеджер, — не дал ему закончить Славик.
— Очень приятно, — сказали им Доктор и Буся и пригласили их к столу.
Саныч со Славиком сели. Воцарилось молчание. Саныч занервничал, Славик потянулся за своими папиросами.
— Что, Славик, — решил разрядить ситуацию Доктор, — ты теперь тут?
— Да, — сказал Славик, подкуривая и гася спичку в их салате. — Друзья попросили помочь, думаю, почему бы и нет, у меня как раз окно в графике. Конечно, у них еще не все выходит, — продолжал Славик, взяв у Доктора вилку и зацепив ею салату. — Вот хотя бы и это открытие: в принципе, можно было по-человечески сделать, чтобы культурная программа, я уже договорился с гребенщиковым… Но ничего, — он положил руку Санычу на плечо, — ничего, я им подсказываю то тут, то там, все будет нормально, да…
Саныч осторожно убрал его руку, встал, кивнул Доктору и Бусе, мол, приятного вам отдыха, еще поговорим, и отошел к бару.
— Ты кто? — спросил он девочку, заказавшую очередную водку. На ее лице был пирсинг, и когда она пила, металлические шарики звякали о стекло.
— Я Вика, — сказала она, — а ты?
— Сан Саныч, — ответил Сан Саныч.
— Гей? — деловито спросила Вика.
— Владелец, — оправдываясь, пояснил Саныч.
— Ясно, — сказала Вика, — отвезешь меня домой? А то я что-то совсем у вас назюзялась.
Саныч снова вызвал такси и, попрощавшись с Гогой, вывел девочку во двор. Таксист оказался каким-то горбуном. Саныч его и раньше здесь встречал, теперь вот пришлось вместе ехать. Горбун весело посмотрел на них:
— А, — сказал, — это вы из пидорского клуба?
— Да, да, — озабоченно ответил ему Сан Саныч. — Куда нам? — спросил он у Вики.
Вику в машине накрыло.
— Что, — спросил горбун, — блевать будете?
— Все нормально, — сказал Саныч, — не будем.
— Как хотите, — несколько разочарованно отозвался горбун.
— Так куда едем? — Саныч взял Вику за плечо, повернул к себе, залез во внутренний карман ее косухи и вытащил паспорт. Посмотрел на прописку.
— Давай попробуем, — сказал он горбуну, и они двинулись.
Вика жила совсем рядом, проще было отнести ее домой, но кто знал. Саныч вытащил ее на улицу, попросил горбуна подождать и понес Вику в подъезд. Под дверью поставил на ноги.
— Ты в порядке? — спросил.
— В порядке, — сказала Вика, — в порядке, паспорт отдай.
Саныч вспомнил о паспорте, достал его и посмотрел на фото.
— Тебе без пирсинга лучше, — сказал он.
Вика забрала паспорт и спрятала в карман.
— Если хочешь, — предложил Саныч, — я останусь у тебя.
— Чувак, — ответила ему Вика, довольно улыбаясь, — я лесбиянка, ты что, не понимаешь? А ты даже не гей, ты владелец. Сечешь?
Вика поцеловала его и исчезла за дверью. Саныч почувствовал на губах холодный привкус ее пирсинга. Ощущение было такое, будто он коснулся губами серебряной ложки.
Начались трудовые будни. Главная проблема трудовых будней заключалась в том, что клуб оказался целиком неприбыльным. Целевая аудитория упорно обходила «Бутерброды». Гога ругался, Славик старался на глаза ему не показываться, а когда показываться приходилось, громко кричал о нише, об Укрконцерте и вьетнамской диаспоре, даже предложил перепрофилировать «Бутерброды» на суши-бар и работать исключительно на вьетнамскую диаспору, после чего получил от Гоги по голове и какое-то время на работе не появлялся. Гога сидел себе в кабинете и нервно разгадывал кроссворды, напечатанные в «Бухгалтерском учете». Сан Саныч разыскал Вику и пригласил ее на ужин. Вика сказала, что у нее месячные, и попросила оставить ее в покое, пообещав, впрочем, зайти как-нибудь в «Бутерброды». Лето было горячее, кондиционеры истекали соком.