Немало усилий приложили апологеты Власова, кстати, с его подачи, чтобы обрядить генерала в ризы… спасителя Москвы в суровые 1941–1942 годы. Но архивные данные упрямы в своей объективности. Есть одна правда — под горячую руку Сталина он не попадал. Со слов самого Власова, ни советская власть, ни сам Верховный Главнокомандующий ничего плохого ему не сделали. Наоборот, бывший батрак, как он подчеркивал в своих анкетах, в тридцатых годах становится командиром полка, дивизии, корпуса и получает звание генерал-майора. В 1941 году он назначается командующим 37-й армии, входившей в состав Юго-Западного фронта.
По оценке Хрущева, высказанной на октябрьском (1957) пленуме ЦК КПСС, Власов проявил себя на защите украинской столицы хорошо. По данным Ильи Эренбурга, Власов «…был под Киевом, попал в окружение; на беду простудился, не мог идти, солдаты вынесли его на руках».
А вот историк П. Пальчиков в статье «Два лика генерала Власова» утверждает на основании им найденных документов, что генерал вторично выходил из окружения под видом крестьянина, с козой на веревке.
Что же касается степени его участия в Московской битве, будучи назначеным в ноябре 1941 года командующим 20-й армией, то он ее тоже проспал на больничной койке. Со всей тяжестью первых боев под советской столицей встретился начальник штаба «двадцатой» генерал-майор Л.М. Сандалов. Фактически он руководил армией, а Власов появился в войсках только в двадцатых числах декабря. Но его руководством был недоволен Г.К. Жуков и «…буквально по пунктам диктовал ему, что следует осуществить для достижения успеха».
В феврале 1942 года командующий Западным фронтом Жуков направил командарму 20-й такой приказ:
«При докладе тов. Сталину Вы, тов. Власов, обещали прорвать оборону противника, если только получите людей. Людей Вам дали— 5500 человек, дали танки, а прорыва все нет и нет. Мало того, Вы понесли громаднейшие потери в людях и танках, погубили людей, погубили танки, не добившись никакого успеха. Разобрав Ваши действия по прорыву, считаю их абсолютно неверными и несерьезными. Не разрушив огневых точек противника, а ограничившись бутафорской шумихой, вы бросили на ПТО (противотанковую оборону. — Авт.) и сохранившуюся систему огня танки и пехоту…
Вы не жалеете людей, не жалеете танки, погубили много людей, погубили танки.
Приказываю:
1. Разрушить артиллерией укрепления противника;
2. Разбить систему огня противника;
3. Дать пехоте орудия сопровождения в роты;
4. Дать танкам орудия танковой поддержки.
Только когда будет подготовлена пехотная атака,
бросать (вперед. — Авт.) пехоту при поддержке танков;
5. Запретить легкомысленные броски танков и пехоты на укрепленные полосы противника.
Исполнение донести».
А теперь послушаем немецкого генерала Кестринга, одного из умнейших военных аналитиков, бывшего накануне войны военным атташе Германии в Советском Союзе. Со слов писателя В.О. Богомолова, Кестринг неоднократно предостерегал Гитлера от недооценки советского военного потенциала. По указанию фельдмаршала Кейтеля он в течение трех часов беседовал с Власовым и дал такую оценку собеседнику:
«Это весьма неприятный, лицемерно-лживый, неприемлемый для нас человек. Любое сотрудничество с ним представляется бессмысленным… И даже если нам когда-нибудь пришлось бы хвастаться за какую-то фигуру из русских в качестве лидера, мы нашли бы другого».
Генрих Гиммлер так отзывался о вербовке Власова, выступая осенью 1943 года перед эсэсовцами в Бад-Шахене: «Цена за измену? На третий день мы сказали этому генералу примерно следующее: то, что назад вам пути нет, это, вероятно, ясно. Но вы — человек значительный, и мы гарантируем, что, когда война закончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время — вот вам шнапс, сигареты и бабы. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево…
Но здесь господин Власов с заносчивостью, свойственной русскому, славянину, разговорился. Он начал рассказывать, будто Германии никогда не удавалось победить Россию, будто Россию могут победить только русские…
Должен вам сказать: одной этой фразой этот человек и доказывает, какая он свинья…»
★ ★ ★
Итак, Власов был доставлен подполковником Шелеписковым, майором Жердь и капитаном Белоусовым сначала в штаб командира танкового корпуса Фоминых и лишь к утру 13 мая в отдел контрразведки СМЕРШ 13-й армии, где и был впервые допрошен военными контрразведчиками.
Допрашивал Власова подполковник Шелеписков. Вел протокол капитан Белоусов.
— Фамилия, имя, отчество, — сурово спросил подполковник.
— Власов Андрей Андреевич, — последовал безразличный ответ уставшего человека.
— Мы должны вас обыскать, — в извинительном тоне обратился подполковник к задержанному советскому экс-генералу.
— Да-да, — заспешил Власов, — пожалуйста.
В ходе обыска, который проводил майор Жердь, на стол легли:
— партбилет номер 2123998,
— красное сафьяновое удостоверение личности номер 431 от 13 февраля 1941 года,
— расчетная книжка начсостава Красной Армии от 4 мая і 942 года,
— удостоверение командующего РОА,
— расчетная книжка военнослужащего СС,
— личные письма, фотографии, серебряный портсигар,
— деньги (30 ООО рейхсмарок и 10 ООО датских крон).
Потом был визит в штаб командующего фронтом маршала Конева, а оттуда на самолете Власов был доставлен в Москву на Лубянку.
13 мая 1945 года на письменный стол Сталина легло донесение с твердой и размашистой подписью наркома Абакумова.
«По сообщению Управления СМЕРШ 1-го Украинского фронта, 12 мая с.г. в районе города Прага задержан предатель Власов, который на автомашине направлялся в сторону союзников.
По предложению командира 25-го танкового корпуса генерал-майора Фоминых, Власов отдал приказ своим солдатам о переходе на сторону Красной Армии. Вчера же нашим войскам сдалась дивизия в количестве десять тысяч человек.
Мною дано указание начальнику управления СМЕРШ 1-го Украинского фронта генерал-лейтенанту Осетрову доставить Власова под усиленной охраной в Главное управление СМЕРШ».
★ ★ ★
Солдат генерала Власова, погибших в Праге в боях против немцев, похоронили на пражском Олшанском кладбище. Власовцы, которые покинули Прагу, далеко уйти не смогли — американцы их сдали советскому командованию. Командир 1 — й дивизии РОА генерал Буняченко отдал последний приказ командирам полков: всех распустить, солдатам и офицерам поодиночке и мелкими группами добираться до союзников.
Это было жалкое зрелище. Многие падали на землю и рыдали в ожидании своей участи. Некоторые кончали жизнь самоубийством, другие отправлялись, как ни странно, на восток. Многих власовцев вылавливали чешские партизаны и передавали советским воинским властям. Захваченных офицеров в первые дни расстреливали на месте.