Однажды, когда мы с интересом рассматривали фотографии вскрытых захоронений, один из наших коллег, серьёзно изучавших военные мундиры стран — участниц Второй мировой войны, вдруг сказал, что на эксгумированных трупах форма «не совсем польская»…
— Как так? — удивились мы.
И он пояснил: на извлеченных из земли мундирах нашиты гладкие пуговицы, а у польской армии пуговицы были рифленые с гербом. Несколько великоваты погоны и знаки различия. Насколько можно разглядеть рисунок ткани на фотографиях крупным планом, отлична от польской и фактура мундирной ткани.
Через несколько дней наш приятель принес на работу газетную вырезку со статьей о результатах работы союзнической комиссии, где отмечалось: на большинстве трупов хорошо сохранились ремни из кожзаменителей. Победоносно взглянув на нас, знаток униформы сказал:
— А в польской армии ремни были только из натуральной кожи…
— Ты хочешь сказать, что в Катыни уничтожены не поляки? — поинтересовался я.
— Не знаю, — отрезал он, — но форма на убитых не польская, а только похожа на польскую!
Почти никто из нас не поверил ему, решив, что человек просто захотел блеснуть эрудицией. Но мне этот разговор запал в память, и я стал присматриваться к материалам о катынской трагедии.
Довольно долго мне не попадалось ничего необычного, но как-то раз я нашел статью, в которой подробно излагался материал союзнической комиссии. В этой статье меня поразил необычный факт: эксперты отмечали хорошее состояние тел, несмотря на то, что трупы при захоронении обильно засыпались известью.
Её воздействие будто бы свелось на нет из-за отсутствия воздуха, поскольку трупы плотно укладывались во рвах, засыпались землёй и утрамбовывались.
В то же время члены комиссии обратили внимание на то, что цвет мундиров на большинстве трупов сильно отличался от цвета униформы польской армии. Видимо, он изменился под действием извести, тут же поясняли эксперты.
Мне это показалось нелогичным: одна и та же известь в одних и тех же условиях отсутствия воздуха разъела краску мундиров, но никак не подействовала на трупы…
Нет, похоже, что действительно форма подавляющего числа захороненных в Катыни была не польской.
С этого момента я стал целенаправленно собирать материалы о катынском деле, и вскоре у меня подобрался внушительный набор связанных с ним загадок».
А дальше Смирнов подчеркивает некоторые странности, о которых частично уже говорилось выше:
— это и полуторагодичный срок объявления страшной находки со дня её обнаружения,
— и включение в состав международных групп экспертов из Швейцарии, Бельгии, Венгрии и Болгарии, которые не были хорошо знакомы с польской униформой,
— и обнаружение в одежде некоторых убитых документов с датами 1941–1942 год,
— и установление несуществующих воинских частей и подразделений и т. п.
Это ли не признак того, что противоречит горбачевско-ельцинским фальсификаторам катынской трагедии!
* * *
А чего стоит загадочная форма на большинстве убитых?! Она вообще заставляет усомниться в том, что расстрелянные — поляки!
Больше того, она отвечает деталями плана «Вайс», разработанного по приказу Гитлера шефом Абвера адмиралом Вильгельмом Канарисом.
В этом плане были предусмотрены не только открытые действия германских вооруженных сил против польской армии, но и проведение активных операций «пятой колонной» в тылу польских войск. Главной силой этой колонны должны были стать военизированные формирования ОУН.
Известно, что ёщё в 20-х годах идеолог нацистской партии Альфред Розенберг установил доверительные отношения с бывшим унтер-офицером австрийской армии, лидером оуновцев, петлюровским атаманом, возглавлявшим опорные силы буржуазно-националистической контрреволюции, Евгеном Коновальцем, под руководством которого проводилась активная террористическая деятельность на территории Советской Украины.
Бывшие солдаты австрийской армии, галичане, освобожденные революцией из русского плена и вознамерившиеся с оружием в руках бороться за построение украинского государства под верховенством Центральной рады, сформировались в Киеве осенью 1917 года в отдельную воинскую часть — Галицко-Буковинский курень сечевых стрельцов.
В январе 1934 года по приказу германского инспектора полиции Дильгена и полковника Райхенау берлинская центральная организация ОУН, руководимая Коновальцем, влилась в штат гестапо на правах особого отдела. В предместьях Вильгельмсдорфе на средства немецкой разведки были построены казармы для украинских националистов и велось обучение сформированных по военному образцу отрядов.
Следует отметить, что памятным событием в жизни Коновальца была встреча с Гитлером в 1931 году. Будущий фюрер великой Германии обещал своему «союзнику» всяческую помощь, если тот направит деятельность своей организации только против Советского Союза и прекратит агрессивные действия против Польши. Последнее условие Коновалец воспринял как указание к прекращению террора против политических и государственных деятелей Польши, благосклонно относившихся к фашистскому движению. Каково же было возмущение гитлеровского руководства, а заодно и Коновальца, когда в 1934 году после подписания договора «о дружбе» между гитлеровской Германией и панской Польшей с участием Бандеры в Варшаве был убит министр внутренних дел Польши Перацкий. Непосредственный исполнитель этого теракта Мыкола Лебидь, изобличенный с помощью Коновальца, был арестован и выдан гитлеровцами польским властям.
Розенберг свёл Коновальца с офицерами Абвера Фоссом, Гроскуртом и Пруном. С этого времени ОУН установил тесный контакт с германской военной разведкой.
Прекращение оуновского террора против власть предержащих в Польше, как писал Войцеховский А.А., отнюдь не облегчало положенине трудящихся. Напротив, заглаживая свои грехи перед польскими властями, фашиствующие молодчики Коновальца при поддержке польской полиции, реакционной прессы и церкви развернули, что называется, бешенный террор против революционных сил, особенно на исконно украинских землях.
Они чинили вооруженные нападения на митинги, собрания и демонстрации трудящихся, организовывали настоящую охоту на коммунистов, которых разыскивала полиция, громили прогрессивные органы печати, истязали и убивали неугодных людей.
Не с лучшей стороны «коновальщина» зарекомендовала себя и в других странах, где имелись большие скопления украинских поселенцев, — в Канаде, США, Бразилии, Аргентине и в других странах.
Коновалец становился кровью повязанным с Абвером — диктатором ОУН, а поэтому был противником коллегиального управления. Полной нелепостью было бы «вождю партии» и резиденту Абвера отчитываться о проделанной работе перед подчиненными. Он же единолично распоряжался денежными средствами, получаемыми из казны «третьего рейха», и довольно прямолинейно использовал эту возможность в целях упрочения своего положения в ОУН.