Центральная голова в полёте сказала:
– Страсть как курить хочется.
Затосковали Баба-яга и Леший: ведь спалит Змей лес – куда они денутся? И тут Леший осторожно предложил:
– Надо Кикимору поднять. Она што ни то придумает. Да и вщех наших надо оповештить.
– Точно, – согласилась Баба-яга, – Кикимора – она умная, она что-нибудь придумает. Собираемся у неё около болота. А я Водяного и Кощея привезу. – Села в ступу, погладила Бабку Ёжку по голове: – Спи, милая, спи, – и полетела к Кощею и Водяному.
А Леший, ковыляя, побежал к болоту.
И вот Баба-яга, Кощей, Леший, Водяной и Кикимора сидят на краю болота и, уперев кулаки в подбородок, размышляют, как с неожиданной напастью справиться.
А Змей Горыныч меж тем лежит на полянке и дремлет, лишь Центральная голова изредка приоткрывает один глаз и говорит:
– Страсть как курить хочется.
А на болоте Кикимора вдруг задаёт Водяному вопрос:
– У тебя в реке не водится какой-нибудь очаровательной русалки?
– Неее, – отвечает Водяной, – кроме Чертёнка из сказки о Попе и его работнике Балде, никаких русалок нет. Все в гости к сестре в тёплые моря уплыли.
– Жаль, – сказала Кикимора, и вдруг её осенило – А Василиса Прекрасная? Красивее её в нашем лесу никого нет!
– Не отдам!!! – заорал Кощей. – Как можно её отдать, когда у нас любовь?! Я за неё в огонь и в воду.
– Кажется, огонь у нас и будет, – заметила Кикимора, – Змей Горыныч это явственно обещал.
– Бабка Ёжка у наш ещё очень кращивая… – меланхолично заметил Леший. Встрепенулась было Баба-яга, но Леший её успокоил: – Маленькая она ишшо. Жмеюга ею не нашытитша…
– Всё, – решительно сказала Кикимора, – я превращаюсь в красавицу, то есть в себя в молодости, когда за Хмыря Болотного замуж выходила, и спасаю лес.
Повернулась три раза вокруг себя – и превратилась в писаную красавицу, что ни словом сказать, ни пером описать.
И вдруг болото встрепенулось, выскочили лягушки и стали Кикимору обнимать и громко всхлипывать. И вся компания пошла на полянку, где дремал Змей Горыныч. Приходят – и Баба-яга орёт сквозь слёзы:
– Просыпайся, змея подколодная, привели к тебе самую что ни на есть раскрасавицу леса!
Открыл Змей Горыныч глаза, все шесть, посмотрел на красавицу Кикимору, подполз к ней и облизнулся.
– На первое хороша, – сказала Правая голова.
– И на второе тоже сойдёт, – высказала своё мнение Левая.
– Страсть как курить хочется, – твердит Центральная.
Раскрыл все три пасти Змей Горыныч – вот-вот проглотит Кикимору.
И тут вдруг страшный шум и треск послышался. На поляну в окружении лягушек вышел, весь опутанный тиной, Хмырь Болотный. А Лягушка в короне указывает ему лапкой на Змея Горыныча и на Кикимору.
– Проснулся!!! – хором сказала вся компания.
Бросились в объятия друг к другу Кикимора и Хмырь Болотный – сплошное умиление.
– Вали отсюда, – сказала Хмырю Правая голова.
– Мы обедать собираемся, – сказала Левая.
– Страсть как курить хочется, – продолжает талдычить своё Центральная. Но тем не менее всё ближе и ближе подбираются к Кикиморе.
И тут Хмырь Болотный заревел страшным голосом, заслонил собой Кикимору, протянул громадные ручищи и завязал в узел все три головы Змея Горыныча. Очень любопытная картинка получилась.
– Запаливай лес скорее! – заорала Правая голова Центральной.
– Пали всех! – поддержала Левая.
И Центральная голова пыхнула пламенем. А так как все головы были перепутаны, то Центральная голова пыхнула на собственный хвост Змея Горыныча. Заорали все три головы одновременно от боли. Забил Змей Горыныч хвостом о землю, а потом поднялся в воздух, и Правая голова сверху сообщила:
– Так просто вам не отделаться! Через час жду другую красавицу на берегу реки, – и Змей Горыныч улетел к реке, по пути пытаясь распутать головы.
Вся компания бросилась за ним – посмотреть, что сделает Змей Горыныч с лесом. По дороге Хмырь Болотный попытался было какой-то сочной травой полакомиться.
– Сон-трава моя любимая, – раскрыл он рот, но Кикимора его остановила:
– Стой! Это не сон-трава, а дурман-трава. От неё страшные видения появляются.
И Хмырь Болотный отшатнулся. А над ними, скрываясь за деревьями, летит на венике Бабка Ёжка. Подлетела к дурман-траве, принюхалась и резко взмыла вверх.
Пробегают все мимо чертогов Кощея, а в воротах стоит, уперев руки в бока, Василиса Прекрасная.
– А ну, домой, – приказала она Кощею Бессмертному.
А тот, запыхавшись, ничего ответить не может, только мимикой показывает. Машет руками, показал три пальца, потом на свою голову и на Кикимору, пожевал несуществующую пищу, развёл руками и выдохнул изо рта пламя – аж сам удивился. А потом обвёл весь лес руками и показал, как бушует огонь. Василиса Прекрасная видит ужасающую картинку в облачке: Змея Горыныча, выдыхающего пламя, красавицу Кикимору и горящий лес. Всплеснула Василиса Прекрасная руками и вслед за компанией припустила.
Река. Лежит на берегу Змей Горыныч с распутанными головами и грустит.
– Есть хочется, – грустит Правая голова.
– Закусить, – вторит ей Левая.
А Центральная своё талдычит:
– Закурить бы…
А наша компания наблюдает за Змеем из-за деревьев.
– Все, – сказала Правая голова, – пора зажигать лес.
– Время вышло, – поддержала Левая и обратилась к Центральной: – Включай свою зажигалку.
Набрала Центральная голова воздуху – и вот-вот зажжёт лес, как вдруг из-за деревьев выбегает Василиса Прекрасная. Еле-еле успела Центральная голова остановиться. А Василиса Прекрасная, раскрыв объятья, бросается к Змею.
– Ах ты мой красавец! – и похлопала по щеке Центральную голову, а потом Левую, а потом Правую. И стала хлопать всё сильнее. И при этом приговаривает: – Ах вы мои хорошие, ах вы мои прекрасные! Съесть меня хотите? Ну давайте попробуйте… – И всё сильнее бьёт Змея по щекам.
И тут Кощей Бессмертный не выдержал, выскочил из-за деревьев, выхватил из-за пояса кухонный нож и стал Змеевы головы рубить. Правую срубил, Левую. Только Центральная уворачивается, а на месте срубленных голов новые появляются. Рубит Кощей головы, а вместо них новые появляются.
Утомился Кощей, последним усилием срубил Центральную голову и сел, тяжело дыша. И тут же у Змея опять выросли три головы.
– Есть хочется, – сказали Правая и Левая.
– Закурить бы, – сказала Центральная.
И все отрубленные головы наперебой заговорили: