Ударная волна оставила борозду на гравийной дорожке, прокатилась мимо Интриги и попала в женщину, стоявшую у входа.
Ту отбросило на шаг назад, но дама без труда снова выпрямилась и повернулась к новому противнику. Даже на таком расстоянии Фурия чувствовала её взгляд, полный безудержного гнева и необъяснимой ненависти. Девочка лихорадочно вспоминала, встречались ли они раньше и что она могла сделать этой старой леди.
Но тут Интрига издала дикий крик и занесла над Изидой тот самый кусок металла, чтобы отрубить им голову своему врагу.
Изида запрокинула голову и, выпятив грудь, расстегнула последний крючок на своём корсете.
Луч осветил поражённое лицо Интриги.
Внутри Изиды перелистывались и складывались страницы. Из её груди с резкой силой вырвалась блестящая волна и в упор поразила Интригу. И та, даже не успев вскрикнуть, рассыпалась фонтаном мельчайших светящихся частиц и уже через секунду исчезла навсегда. На площадь перед резиденцией падал сверкающий, искрящийся дождь.
Женщина у дверей с каменным лицом развернулась и зашла обратно в дом.
Фурия поползла к Пипу и увидела, что тот улыбается. Такой замечательной улыбки на его лице с большими глазами ей уже давно не приходилось видеть — улыбки без клоунского грима.
Встав на колени, девочка прижала брата к себе.
— Теперь ты в безопасности, — прошептала она сквозь слёзы, хотя и не была уверена в том, что говорит правду.
— Все клоуны ушли? — спросил он, уткнувшись ей в плечо.
— Да, — сказала она. — Да, их здесь больше нет, они ничего не могут сделать тебе. Никто из них, клянусь.
Пип кивнул:
— Я так рад, что ты вернулась!
Фурия рассмеялась сквозь слёзы и, громко шмыгнув носом, вытерлась рукавом. И тут уже Пип бросился к сестре и обнял её так сильно, что она чуть не упала на спину.
Лежавшая на земле петушиная книга скромно кашлянула.
— Согласно правилам этикета, сейчас следовало бы представить меня. Я ведь тоже внесла свою лепту.
Фурия только собралась выполнить её желание, но тут услышала слабый, хриплый голос Изиды:
— Это ещё… не конец.
— Пип, — сказала Фурия, когда он разжал свои объятия, — беги вниз, к воротам, и жди меня там.
— Я лучше останусь с тобой.
— Так не получится. Пока что.
Следом за Фурией он поглядел на дом, на свет в своём окне.
— Фурия! — позвала Изида, пытаясь подняться на ноги.
Девочка поцеловала Пипа в лоб:
— Оставайся у ворот или лучше выйди за них, если найдёшь дорогу.
Пип поглядел на горящий «роллс-ройс». Тело шофёра уже полностью поглотили языки пламени.
— Это он меня освободил, — грустно прошептал мальчик. — Вместе с твоими лампой и креслом.
— Что, правда? — спросила Фурия.
— Они ему помогали. Сандерленд попытался увезти меня отсюда. Те мужчины в нас стреляли…
Фурия снова прижала его к себе, а затем встала и протянула Пипу руку:
— Значит, встречаемся у ворот, ладно?
— Ладно. — Он взял петушиную книгу и повертел её в руках.
— Можно я возьму её себе?
— Нет! — возмущённо гаркнула книга.
— Прости, — сказала Фурия, — но это моя сердечная книга.
— О, как замечательно! Ты так этого хотела!
— Да, это правда. А теперь беги!
И Пип побежал. Книга враждебно зашипела.
— «Можно я возьму её себе»! — передразнила она мальчика.
— Эй! — Фурия щёлкнула её по клюву. — Тебе придётся к нему привыкнуть.
Убедившись, что Пип действительно побежал к воротам, она поспешила к Изиде, чтобы помочь ей встать. Грудной проём экслибры снова закрылся, оставив под корсетом шрам, протянувшийся от ключиц и до самой талии.
— Нам надо найти госпожу Антикву, — сказала Изида.
Фурия кивнула и, придерживая её за плечи, повела к дому.
В прихожей их глазам предстали рамы с разрезанными картинами и разломанная мебель. Амфора в человеческий рост, в которой Фурия всегда представляла себе мёртвого разбойника, была разбита. Четыре гигантских осколка — словно лепестки цветка, опали в разные стороны.
Тяжело дыша, Изида и Фурия остановились перед входом. Изида опиралась о дверной проём, а Фурия раскрыла свою сердечную книгу. Та уткнулась клювом в левую руку хозяйки, и почему-то это внушало девочке уверенность.
— Где она может быть? — спросила Изида.
— В резиденции шестьдесят четыре комнаты. Не считая лестничных клеток, чуланов и ванных. И плюс ещё катакомбы.
— Что ещё за катакомбы?
— Настоящие катакомбы времён Римской империи. Там находится наша библиотека.
— Книги в сыром подвале?
— Там внизу никогда не бывает сыро, — сказал Фурия, но, вспомнив про плесневика, поспешно добавила: — По крайней мере, почти никогда. Очень редко.
— И какие же книги там хранятся?
— Все, которые ты только можешь себе представить.
— Тогда мы знаем, где она. — В голосе Изиды звучала такая уверенность, что Фурия смутилась. — Показывай дорогу!
— Почему ты так в этом уверена?
— Думаешь, настоящий библиомант станет прятаться неизвестно где, зная, что может воспользоваться энергией тысячи книг?
— Сотни тысяч.
Изида наморщила лоб:
— Скорее веди меня в эту библиотеку! Нужно помешать ей.
Они побежали по коридорам первого этажа до широкой лестницы, которая вела в катакомбы. Сделав первый шаг вниз, и Фурия, и её спутница остановились.
— Чувствуешь? — спросила Изида.
— Что?
— Ты не замечаешь ничего необычного?
Фурия подумала об Эюя, о птичках-оригами, о шраме Вэкфорда и о пробитой двери. Но эти вещи сопровождали её всю жизнь, они были частью этой библиотеки точно так же, как и полки с книгами.
— Кажется, с годами хранилище разрослось, — сказала она. — Вэкфорд считал, что некоторые коридоры бесконечны. И что книги просто возникают из ниоткуда. Что их гораздо больше, чем можно было бы туда занести.
— Неужели они так и не объяснили тебе, чем на самом деле является это место?
Фурия отрицательно покачала головой.
— Ваша библиотека, — понизив голос, сказала Изида, — стала убежищем. Но, возможно, Академия о нём ничего не знает.
— Стала убежищем? Как это может быть?