Несколько часов спустя, подметая в прихожей мраморный пол, Ксанте заметила: широкая дверь в гостиную отворилась и вышел гость, его улыбка несколько померкла. За ним следовала его свита из трех темнокожих слуг или рабов.
— Прощай, жара, пора проследовать на холод! — сказал он, театрально воздев руки к небу. Затем повернулся и низко поклонился Порции, которая стояла, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая ногой. — Порция, я проиграл и удаляюсь.
Он выпрямился и гордо зашагал к выходу. Ксанте, опершись о метлу, улыбнулась ему, но он посмотрел на нее как на пустое место.
У него за спиной Порция отряхнула руки и бросила Нериссе:
— Скатертью дорога этому черномазому дьяволу.
Мужчина остановился, одна рука на мече. Он обернулся и, казалось, впервые заметил Ксанте, которая, плотно сжав губы, стояла рядом с ним, держа в руке метлу.
Он поклонился ей.
Потом, сопровождаемый своими слугами, африканец направился прочь от дома.
Ксанте смотрела ему вслед. Подбежала Нерисса, выкрикивая:
— Подождите, синьор! — Нерисса выбежала на крыльцо и быстро спустилась по мраморным ступеням. Она догнала марокканца и что-то сказала ему, извиняясь за плохое настроение своей хозяйки, сделала реверанс и очаровательно улыбнулась. Мужчина поклонился ей и пошел по дорожке к пристани, за ним его слуги несли багаж, так высоко задрав носы, что Ксанте удивилась, как это они не упали. Нерисса стояла, удерживая свои юбки на ветру, и смотрела им вслед. За спиной Ксанте Порция скрылась в гостиной и с шумом захлопнула за собой дверь.
Нерисса повернулась и, поднявшись по ступеням, вернулась в дом. Ксанте встретилась с ней взглядом, и Нерисса сказала:
— Извини, Ксанте.
* * *
— Войдите!
Ксанте открыла дверь в комнату Нериссы, как раз когда часы в комнате пробили восемь. Красивая одежда небрежно валялась на кровати, кресле и на полу и даже на стоявшей под золотым распятием скамеечке, предназначенной для моления. К удивлению Ксанте, на скамеечке прямо на нижней юбке, брошенной на нее, стояла на коленях Нерисса.
— Извините, — сказала Ксанте, останавливаясь в дверях.
Но Нерисса встала и подошла к двери.
— Ксанте, садись. Ты сегодня плохо выглядела еще до того, как синьора Порция так расправилась с марокканским великаном. — Она подвела Ксанте к постели и отбросила лежавший на простыне белый носовой платок, вышитый красными вишнями. Голос у нее был резкий, но добрый. — Ксанте, у тебя будет ребенок?
Ксанте села на кровать, закрыла лицо руками и всхлипнула.
Нерисса опустилась на колени рядом с ней.
— Отец — Ланселот, да?
Ксанте изумленно посмотрела на нее:
— Откуда вы знаете?
Нерисса отмахнулась от вопроса.
— По тому, как он обращается с тобой. Как будто получил от тебя то, что хотел, а теперь боится, что ты можешь потребовать что-нибудь от него.
Ксанте посмотрела на нее глазами все еще полными слез. Какое-то мгновение она раздумывала, не рассказать ли Нериссе обо всем, что случилось. Но уста ее остались запечатанными. Говорить теперь не имело смысла: что было, то было.
— Мы можем заставить его жениться на тебе, — деловито предложила Нерисса.
— Нет! — Ксанте выпрямилась, вытерла лицо фартуком. — Только не его!
— Но если он — отец…
— Он — плохой. Подлый.
— Клоун — может быть, но подлый?
— Я не смогу доверять такому человеку.
— Но нам приходится доверять, Ксанте. В самом деле, только это нам и остается. Вся жизнь — азартная игра.
— Я не знаю такой игры, — ответила Ксанте. — В моем доме мы в карты не играли.
Нерисса твердо взглянула в ее мокрое от слез лицо и, помолчав, сказала:
— Ну хорошо. Не Ланселот. Мы найдем тебе другого мужа.
— Чтобы он стал отцом чужого ребенка?
— Ш-ш-ш. Если в приданое дадут землю или хорошую должность, почему бы и нет?
Ксанте покачала головой:
— Мне стыдно просить о такой помощи.
— Нам всем бывает нужна помощь, Ксанте.
— Ах, но к кому я могу обратиться за помощью? Подруга Нерисса, бывают ли вообще мужчины, которые выполняют то, в чем клянутся?
Нерисса засмеялась.
— Я так не думаю. Да и большинство женщин тоже так не думают. — Она задумалась. — Однако когда-то я работала у одного мужчины… жесткого в некоторых вопросах, но он хорошо мне платил и всегда, всегда в условленное время. И если он говорил: случится вот то-то, это и случалось.
— Но этого мужчины здесь нет, чтобы жениться на мне. Как я смогу позаботиться о ребенке? — печально проговорила Ксанте.
— Ах, тихо. Мы тебе кого-нибудь найдем. Я поговорю с Порцией, и она найдет тебе мужа или семью, которая воспитает твоего ребенка. Ей нравится делать людям подарки.
Ксанте почувствовала, как у нее сжался желудок. Она наклонилась вперед, закрыв глаза. Нерисса положила ей руку на лоб.
— Ксанте, как давно это случилось?
— Почти три месяца.
Нерисса нахмурила брови, словно раздумывая, но не над тем, что делать Ксанте, а над тем, сказать ли ей, что она думает. Потом тихо проговорила:
— Я хотела бы, чтобы ты это знала. В домах… в месте, где я когда-то была, я встретила женщину — и не одну, — которая думала, что не сможет содержать ребенка. Она… они знали способ, как избавиться от семени в ранние месяцы. Некоторые так делают, Ксанте, это несложно. В огороде «Бельмонта» растет рута. Мне кое-что известно о свойствах этой травы. Если сделать из нее отвар… Опасно немного, но…
Вишни, вышитые на платке, который лежал у подушки Нериссы, скатились в кучку. Ягоды стали жидкими, как капли крови. Ксанте закрыла глаза.
Нерисса поспешно сказала:
— Значит, нет. Мы не будем этого делать. Ксанте? Что такое?
Ксанте открыла глаза.
— Меня мучают видения, — тихо сказала она. — Плохие — о пытках и страданиях невинных. Сейчас я видела одну такую. Но она исчезла.
Нерисса была ошеломлена.
— Как давно это началось?
— Всю мою жизнь. Меньше с тех пор, как я покинула Испанию. Но больше с тех пор, как… как… приехали венецианцы. Синьор Бассанио и Грациано.
— И Ланселот.
— Да. — Ксанте сжала лоб руками. — Картины появляются неожиданно, когда я слышу разговор о жестоком, а иногда по неизвестной мне причине.
— Очень странно! Но эти синьоры из города теперь уже уехали.
— Они вернутся. И если синьора Порция выйдет замуж за синьора ди Пьомбо, я не смогу… — прошептала Ксанте и вдруг громко сказала: — Эти картины! Я на все готова, чтобы избавиться от них!