Когда подошло время делить «навар» «благородный идальго» проявил необыкновенную щедрость — большая часть суммы отошла к Скрипалю. Легкость, с которой достались деньги, вскружила ему голову. После первого успеха они занялись разработкой новых бизнес-планов. Теперь разведчику ГРУ грезились не перспективные вербовки агентов, а десятки тысяч долларов прибыли. На этот раз дело дальше слов не двинулось. Как назло, каждый раз на их пути возникала то одна, то другая проблема. Однако Луис не терял оптимизма и при каждой встрече со Скрипалем искусно подогревал его очередным перспективным вариантом. Проходили дни, недели, а варианты так и оставались вариантами: кто-то будто специально вставлял им палки в колеса. Прошедшее лето не принесло желанного благополучия. Наступившая осень тоже не сулила ничего хорошего. У Луиса возникли материальные проблемы, и Скрипаль совсем было загрустил. Но пекущийся о своем русском друге испанец все-таки нашел выход: он предложил подключить к делу своего старого приятеля.
Скрипаль настороженно отнесся к этому предложению. Лишние огласка и свидетели занятия коммерцией ему вовсе были не нужны. В случае утечки информации к руководству резидентуры ГРУ о его занятии бизнесом он мог расстаться не только с должностью, но и вылететь со службы. Луису пришлось пустить в ход все свое красноречие, чтобы развеять сомнения Скрипаля в надежности будущего партнера и убедить в перспективности делового сотрудничества. По словам Луиса, «с Антонио не только можно, а и нужно иметь дело».
Испанец по происхождению Антонио Альварес де Идальго родился в семье, которая не приняла фашистский режим Франко и вынуждена была иммигрировать в Великобританию, там приняла ее подданство, но не забыла свои исторические корни и продолжала регулярно приезжать на родину. Из эмоционального рассказа Луиса получалось так, что Антонио чуть ли ни сын коммунистов — видимо, британская разведка рассчитывала на прошлый, еще не успевший улетучиться коммунистический менталитет Скрипаля. Но того больше занимало не благородство происхождения Идальго и ненависть семьи к фашизму, а его финансовые возможности. В этом отношении у него все было в полном порядке. Такой визитной карточке, как у Идальго, можно было только позавидовать: учеба в престижном Кембриджском университете, участие в торгах на Лондонской и Нью-Йорской товарно-сырьевых биржах, а также предстоящая женитьба на дочери американского магната говорили сами за себя. Здесь попахивало не просто вином, а чем-то гораздо большим. В разыгравшемся воображении бизнесмена в погонах Скрипаля уже вырисовывался шикарный особнячок, если не на Рублевке, то, по крайней мере, в ближнем Подмосковье. Взвесив все «за» и «против», он согласился на встречу с Идальго. Она состоялась в начале сентября 1995 года в ресторане при известном отеле «Милья Кастилья». Уже сам выбор места встречи, шикарный стол и сам Идальго, от которого за версту «несло» большими деньгами и еще кое-чем, что охваченный жаждой наживы Скрипаль, видимо, не захотел уловить, произвели впечатление. После дежурного обмена любезностями Идальго тут же продемонстрировал деловую хватку и обрисовал захватывающую дух картину будущего сотрудничества. Несмотря на некоторую расплывчатость его предложений, Скрипаль охотно согласился с тем, что серьезный бизнес «не должен вылезать наружу». Такая сговорчивость партнера добавила энтузиазма Идальго, и он тут же предложил «подготовить к следующей встрече письменное видение будущего «делового» сотрудничества, в том числе и в России». По его мнению, «российское направление могло бы стать наиболее перспективным, и потому Сергею, с учетом знания национальной специфики, следовало бы сосредоточиться именно на нем, а после завершения исследования по результатам составить подробный отчет».
Здесь бы, пока еще разведчику, Скрипалю стоило как следует подумать, прежде чем дать согласие. Это тонкий и дальний заход Идальго должен был напомнить ему один из приемов из собственного вербовочного арсенала, который использовался при привлечении к сотрудничеству будущих агентов. Бумага — не слова, ее-то к делу как раз и подошьешь, чтобы потом припереть к стенке несговорчивого «объекта» и заставить работать на себя. Предполагал ли Скрипаль, что «деловой отчет» станет тем самым первым документом для британской разведки, который ляжет в досье будущего агента и будет тем самым «камнем» на шее, что потянет его в омут предательства? Или все-таки он надеялся переиграть Идальго? Как бы там ни было, но после завершения встречи Скрипаль, как положено, об этом контакте руководству резидентуры не доложил. Подогреваемый обещанным солидным гонораром, он втайне от коллег, используя материалы из служебных документов, накропал свое первое шпионское донесение.
Спустя три недели они в том же составе встретились в ресторане того же отеля «Милья Кастилья». Скрипаль, спеша избавиться от опасного груза, в первые же минуты спихнул Идальго свои «письменные предложения» к деловому сотрудничеству. Тот не стал в них вникать — для него гораздо важнее было не экономическое изыскание будущего агента, а сам факт наличия документа. Теперь, когда на руках имелся такой серьезный компромат, казалось бы, можно было смело приступать к вербовке. Но опытный вербовщик Идальго не спешил форсировать события и решил до конца разрушить прошлые партийные убеждения и моральные ценности российского офицера, а заодно пополнить грязным компроматом ведущееся на него досье. После завершения ужина он вместе с Луисом затащил Скрипаля в ночной стриптиз-клуб.
Полумрак, царивший в зале, сизые клубы табачного дыма не помешали технарям из британской разведки заснять во всех ракурсах осоловелую физиономию Скрипаля на фоне пышных форм стриптизерш. В то время как он замаслившимися глазками пожирал жриц любви, Идальго с Луисом сладко напевали ему в оба уха о его исключительности и тех неограниченных возможностях, которые откроются перед ним на «свободном» Западе. И здесь Скрипаль неожиданно для вербовщиков взбрыкнул. В нем в последний момент то ли проснулись остатки совести, то ли он не смог выдержать пытку сладострастными телами стриптизерш? Как бы там ни было, несмотря на уговоры «компаньонов», Скрипаль вызвал такси и отправился под надежный бок жены.
Неожиданный побег «объекта» из «медовой ловушки» заставил изрядно поволноваться британских разведчиков. Они с нетерпением ждали, и не только ждали, а и готовились к очередной встрече с ним. На этот раз Идальго решил «подсластить» мерзкий запах предательства дорогостоящей «пилюлей». Как и предыдущий, этот разговор проходил за столом, щедро оплаченным «деловым партнером». Во время беседы Идальго не уставал нахваливать «очень содержательный анализ Сергея, который дал богатую пищу для размышлений» А затем, сославшись на необходимость срочных консультаций по отчету, он предложил Скрипалю, для удобства, сотовый телефон стоимостью в несколько тысяч долларов. Такой сверхдорогой подарок не насторожил его, а основания для того были. В 1995 году не то что резидент, а сам российский посол не мог позволить себе подобную роскошь. Недолго поломавшись, Скрипаль заглотил очередную шпионскую наживку. После чего Идальго продолжил прощупывать его: ненавязчиво расспрашивал о семье, знакомых и планах на будущее.
До конца года они провели еще две встречи, а перед рождественскими праздниками на Скрипаля нежданно-негаданно свалился «просто так» сказочный подарок в 10 тысяч долларов. Заботливым «Дедом Морозом» оказался не кто иной, а все тот же Идальго. Свою щедрость он объяснил тем, что удачно реализовал одно из предложений Скрипаля с правлением испанского концерна «Альбатрос». Сославшись на то, что в руководстве концерна заинтересованы в продолжении сотрудничества, Идальго рекомендовал ему открыть счет на свое имя и при этом гарантировал полную его анонимность.