Она не укрылась от Лазарева, и он подался вперед.
«Молодец! Тонко чувствуешь собеседника», — с теплотой подумал о нем Рудаков и поинтересовался:
— Как настрой, Сережа?
— Боевой, Александр Юрьевич! — бодро ответил он.
— Это хорошо. Но бой предстоит не простой, и тут одной храбрости будет мало. Роль свою ты освоил, пожалуй, не хуже Миронова, хоть сейчас можешь сыграть Алехина.
— Мой лучший фильм! А книга еще больше понравилась, — вспомнил Лазарев известный фильм «В августе 44-го».
— Фильм фильмом, а жизнь бывает так закрутит, что не один режиссер такого не придумает. Там, на их «сцене», трудно сказать, как все повернется, всего не предусмотришь.
— Понимаю, товарищ генерал, буду действовать по обстановке.
— И это правильно! Прислушивайся к своей интуиции. У тебя, как утверждают наши психологи, она на высшем уровне.
— За девяносто баллов зашкаливает, — напомнил Кушнеров.
Вернешься — на смену Кашпировскому пойдешь, — пошутил Рудаков и продолжил: — А если серьезно, в острых ситуациях прислушивайся к ней. Сам понимаешь, там лицом к лицу с разведчиком наши советы и инструктажи не всегда могут сработать. Черт его знает, что они там могут выкинуть, чтобы тебя поймать на противоречиях?!
— Все будет нормально, Александр Юрьевич! Мы, костромские, прорвемся! — заверил его Лазарев.
— Сережа, у меня нет сомнений, что задание ты выполнишь, — важно, с каким результатом. Помни, Думенков везет тебя не на экскурсию, а на смотрины к иностранной спецслужбе, поэтому кофе и лирическими разговорами дело не закончиться. Перед тем как выйти с тобой на разговор, они твой каждый шаг и каждое слово запишут и проанализируют.
— Постараюсь не подставиться.
— К сожалению, одного желания будет мало. Рефлексы и инстинкты не спрячешь. Полиграф не так просто обмануть. Как ни крути, есть одна острая тема, на которой они могут тебя зацепить — связь с нами!
— Постараюсь забыть, товарищ генерал.
— Очень старайся. Напрочь вычеркни нас из своей памяти! Вбей себе в голову: ты бывший офицер, которого вышвырнули из армии, который разобижен на всех и вся и который не нашел себя на гражданке. Ты обижен, нет — ты озлоблен на весь мир! Ты принял предложение Думенкова не только, чтобы заработать, ты намерен перебраться на жительство в Германию. Для разведки это серьезный мотив.
— В принципе я так и думал.
— Молодец!
— Александр Юрьевич, позвольте мне? — вступил в разговор Кушнеров.
— Да, конечно, Сергей Витальевич, — живо откликнулся Рудаков.
— Я хотел вернуться к вопросу о связи Сергея с нами.
— Что ты имеешь в виду.
— Тему ФСБ и полиграфа.
— Так вроде уже обговорили. Или ты с чем-то не согласен?
— Я вот что думаю: если Сергея посадят за полиграф и накидают вопросов-ловушек по теме связи с ФСБ, то так или иначе он засветится.
— Засветится? И что, нам теперь лапки вверх? — в голосе генерала послышались недовольные нотки.
Упоминание Кушнерова об «ахиллесовой пяте» в задании Сергея вызвало на лице Рудакова болезненную гримасу. Там, в Германии, где Лазареву предстояло столкнуться лицом к лицу с профессионалами из спецслужбы, они уже были бессильны помочь. Все зависело от него самого и удачи.
«Хорошо бы, чтобы она была на стороне Сергея», — подумал Рудаков и спросил:
— И что ты предлагаешь, Сергей Витальевич?
— Не уходить от темы ФСБ, а развернуть ее в ином плане, — пояснил тот.
— Каким образом?
— Пойти от противного. Исходить из того, что у Сергея был опыт общения с сотрудниками военной контрразведки, но опыт печальный.
— Печальный? — Рудаков хмыкнул и, обратившись к Лазареву, поинтересовался: — Голову пеплом не приходилось посыпать?
Сергей с улыбкой ответил:
— До такого не доходило, но пару раз крепко досталось. Первый раз, я тогда был еще старлеем, после стрельб, не досчитались патронов, пришлось давать объяснения в особом отделе, в смысле в ФСБ. А второй случай — это когда в дивизионе потерялся секретный документ. Особисты неделю никому не давали вздохнуть, никого с командного пункта не выпускали, пока не нашли.
— В общем, натерпелся ты от нас, — шутливо заметил Рудаков и, уловив мысль Кушнерова, тут же начал активно развивать: — Если они не будут будировать эту тему, то промолчи, а если затронут, то уж нас не жалей, кляни на чем свет стоит, чтоб у них стрелки на полиграфе зашкалило.
— Понял, Александр Юрьевич! Я им такого скажу, что лучше вам не слышать, — и на лице Лазарева появилась лукавая улыбка.
— Вот и договорились. И последнее. У них, Сережа в отличие от нас, русских, все меряется деньгами, а значит, ты должен сыграть настоящего шкурника. Бейся с ними за каждый евро так, как если бы от этого зависела твоя жизнь.
— С удовольствием! Ну, я им душу помотаю, — с улыбкой ответил Лазарев.
— Вот и договорились. Удачи тебе, Сережа! — пожелал ему генерал и крепко обнял на прощание.
8 июля 2005 года Лазарев вместе с Думенковым выехали в Германию. Ее столица встретила их летним зноем. Спасение от него можно было найти в баре или в номере, где непрерывно работал кондиционер. Лишь с наступлением вечера, когда на город опускалась прохлада, его улицы начинали оживать. Лазарев, предоставленный самому себе, знакомился с Берлином и ждал встречи с «другом» Думенкова. Прошел день, за ним другой, а тот не спешил с ее организацией. Германская разведка проверяла и изучала потенциального агента. Об этом Лазареву говорили интуиция и тот небольшой опыт, который он получил в работе с контрразведчиками. Несколько раз, как ему показалось, за ним велась слежка. Но он не подал виду и продолжал вести себя как провинциал из российской глубинки, впервые оказавшийся в центре Европы.
Лазареву уже надоело шататься по супермаркетам и демонстрировать германской разведке свою склонность к вещизму, когда, наконец, Бенн вызвал его и Думенкова на встречу. Роль предателя и мерзавца, которую Сергею предстояло сыграть через несколько часов, мутила душу. Он снова и снова мысленно проигрывал предстоящий разговор с Бенном, и каждый раз его терзало сомнение, что в последний момент сорвется и раскроет себя. И здесь на память пришел совет генерала Рудакова: «Сережа, торгуйся, бейся с ними за каждое евро, и они тебе поверят!»
11 июля он вместе с Думенковым выехал на встречу с Бенном. Проходила она по всем правилам шпионского жанра. По пути к ней им пришлось сменить транспорт, потом на месте, в Потенсдорфе, что расположен вблизи города Касселя, Думенков совершил еще пару маневров, чтобы отсечь «хвост» и только затем направился к закусочной. Там их ждал Бенн. Особым хлебосольством он не отличался — Думенкову и Сергею пришлось хлебать постный бюргерский обед. После первой кружки пива Бенн повел разговор издалека. Его начало сказало Лазареву, что Думенков сообщил о нем — кандидате в агентурную сеть германской спецслужбы все, что знал. Прощупав Сергея наводящими вопросами, Бенн остался доволен и перешел к делу — «бизнесу». Кандидат в агенты — Лазарев, набивая себе цену, торговался до последнего. Сойдясь в цене, Бенн взялся экзаменовать Сергея. Германский разведчик, как выяснилось, хорошо разбирался в военной тематике, но и этот экзамен Лазарев сдал успешно.