– Не могу знать. Это тебе виднее. Что там находится?
– Ничегошеньки особенного. Вокруг этих валунов я особо тщательно проверял окружающее пространство. Потому как они примерно на той самой линии расположены, что и подземный затопленный тоннель. Иначе говоря, вот от этой точки, обозначающей пещеру, вот по этой прямой, через кончик твоего рисунка, находится то самое урочище. Только сама стрелка направлена не туда, как видишь, а строго на запад. Почему?
Шестопер развел руками, продолжая рассуждать вслух:
– Но уже сам факт идеально ориентированных по сторонам света знаков говорит о многом. Нам осталось лишь понять смысл послания, расшифровать его.
– Не нам, а именно тебе. Ибо сколько мы с братьями над этой загадкой голову ни ломали, так ничего и не скумекали.
Василий никак не мог привыкнуть к новому человеку. Не смотришь на него – полное впечатление присутствия рядом Агапа… Третьего. А взглянешь – и вздрогнешь. Слишком уж Агап Второй – чернявый, с греческим носом – внешне отличался от своего младшенького братца. Зато подсознание все больше склонялось к мысли: «В самом деле – они близнецы. Настолько они идентичны по внутреннему миру. Практически один и тот же человек. Чудеса-а-а…»
Он вернулся к разгадке имеющегося ребуса. Принцип вроде как обозначился: именно направленность стрелок должна указать на главную тайну.
Другой вопрос: а есть ли эта тайна в пещере или ее окрестностях до сих пор? Не она ли лежит сейчас на столе в комнате Шестопера и дожидается своего первого испытания?
Если давать оценку найденному артефакту, то скорее всего святыня бесценна. Только ради ее сохранения некто могущественный мог облагородить пещеру, устроить там тайник, а вокруг нее сотворить сотни метагалактических построек из валунов. Только вот в этих рассуждениях оставалось слишком много белых пятен. Зачем городить знак непосильным трудом, если пещера и так никоим образом не спрятана? Зачем затапливать нижние уровни катакомб? И почему расположение стрелок не указывает четко на саму пещеру? Да и на тайник в ней они указывать не могут никоим образом.
Получалось, есть еще что-то. Или было. Следовало только понять направленность стрелочек и догадаться, что они обозначают или куда указывают. Помогут ли при этом пространственное воображение и знание геометрии?
Иные размышления тоже имелись, связанные со временем. Уже сейчас, в конце четырнадцатого века данного мира, большинство валунов выглядело погрузившимися в грунт более чем наполовину. Еще лет двести, максимум четыреста, и лесная чаща напрочь скроет под своими корнями удивительные памятники, уложенные руками великих предков. Потому что уже в двадцатом веке на Земле ничего подобного найдено не было. Уж про такую археологическую находку на данной территории Василий Райкалин знал бы обязательно. Раз ее нет, значит, напрочь скрыта под наслоениями грунта и сгнивших стволов.
А пещера? Пещера тоже стопроцентно скрыта. Сразу возникал следующий вопрос: если вернуться в двадцать первый век своего мира и пробраться к тайнику в пещере, окажется ли там артефакт на месте? По логике, если произошла бифуркация миров в шестьдесят первом году от Рождества Христова, то странный хомут из непортящегося материала удвоился.
Хотя и не факт, что логика по отношению к такой святыне применима вообще.
До завтрака ничего дельного в голову рыцарю не пришло. А если бы и пришло, все равно он не стал бы делиться своими соображениями с чернявым Агапом. Но подсознание непрестанно работало над разгадкой.
Компания за утренним столом пополнилась самим бароном и парой рыцарей из его дружины. Причем Гармаш успевал и голод утолять, и о столкновении у пещеры рассказывать:
– Ну и морды у разбойников были, когда они поняли, что окружены и придется складывать оружие или бессмысленно погибать! Хо-хо! Но еще смешней они выглядели, когда в одном исподнем, с колами в руках для защиты от медведей, отправлялись сегодня рано утром в дорогу. Умора! Мы чуть с коней не попадали от ржачки!
Охотники за головами вкупе с неким рыцарским цветом соседнего баронства тоже остались живы все до единого. Но вот отпущены были частично – только те, кто не смог бы заплатить за себя виру, и чуть ли не голыми. Рыцарей пленили и доставили в замок. Где и посадили в имеющиеся для этого тюремные подвалы. Теперь ожидался за их освобождение выкуп, с последующим правом выкупа своего оружия. А все потому, что увлеклись захватчики предстоящим грабежом, слишком расслабились и не выставили в лесу должные дозоры. Жаба их сгубила, квакающая, что в пещере горы несметных сокровищ.
Когда рухнул свод у входа в пещеру, все они посчитали своих противников мертвыми или попавшими в ловушку. Да и сопротивление изнутри прекратилось. Агрессоры разбили тогда лагерь на поляне и приступили к разборке обвалившегося скального каркаса. Вот тут их и обступили со всех сторон воины барона Гармаша, вооруженные арбалетами и луками. Нескольких часовых перед тем они сняли легко, без неуместного шума, не убивая болезных.
Так что трофеев привезли в замок внушительное количество и с полным правом теперь праздновали победу. Отныне опозоренные нарушители вряд ли посмеют хозяйничать без спроса в этом баронстве.
Кстати, сам барон чернявого власнеча без заминок называл Агапом, вел себя с ним запанибрата, в том же самом духе, что и с его младшеньким братцем. Глядя на это, у Василия развеялись последние сомнения в факте существования подобных близнецов. Да и как можно было не верить глазам своим, ушам и впечатлениям? Вот он и верил.
Верил и… сомневался в себе все больше: «Смогу ли я ускользнуть от трио таких уникальных власнечей? Один прекрасно ориентируется в уголовном мире, второй – в науке и колдовстве. Третий, если верить сказанному о нем, – в политике. Если на меня у них некие особенные планы, могут солидненько так прижать к ногтю. А о том, что планы есть, свидетельствует их стремление втянуть меня в свои самые сокровенные тайны. Знать бы еще о конкретности их планов… И тут самым очевидным становится мое перерождение. Или все-таки Агап догадался, что я из будущего?..»
В любом случае следовало действовать. Так почему бы не сейчас? Прямо во время завтрака? Вот рыцарь Шестопер и начал подбираться издалека:
– Здорово у вас все получилось. Да и бескровно. Разве что обиженных прибавилось среди рыцарей.
– Плевать на это! – фыркнул подвыпивший барон. – За порчу моих земель имею право наказать, как мне вздумается. Одним обиженным меньше, одним больше, ха!
– А те, которые потребовали сопровождать вас к хутору якобы в погоне за нами, не обиделись?
– Они ничего и не поняли. И не догадались, что Бронислав их опередил. Только проклинали плохую погоду да слюни пускали при виде пациенток нашего знахаря.
– Иначе говоря, баронство теперь вне подозрений в укрывательстве беглых?
– Совершенно верно!
– Вот и я заметил, что вчера мы с Агапом… Третьим передвигались по дороге без всякого опасения. А нас издалека ведь могли распознать. В особенности знахаря.