В своем выступлении в Высшей Школе он подчеркивал, что Ион Антонеску и его брат были арестованы не военной контрразведкой Смерш, как писали некоторые борзописцы, а офицерами королевской канцелярии вместе с королем Михеем Первым.
Хотя нужно отметить, что всю подготовительную работу к переходу Румынии из лагеря союзников Третьего рейха в антигитлеровскую коалицию и акту ареста бухарестских коллаборационистов готовили армейские чекисты, во главе начальником УКР Смерш 3-го Украинского фронта генерал-лейтенантом П.И. Ивашутиным вместе с представителями Центра.
Конечно же, не в стороне был и командующий фронтом маршал Советского Союза Ф.И. Толбухин. Конвой для арестованных был военным.
Вот как вспоминал об этом эпизоде король:
«23 августа я вызвал и себе самого Антонеску и его брата Махая, который был вице-премьером. Со мной был начальник королевской военной канцелярии генерал Константин Сэнэтэску. Я сказал Антонеску: «Мы должны запросить перемирия». Антонеску ответил: «Я ничего не могу предпринять, не спросив прежде разрешения у Гитлера».
Тогда я сказал: «Ну что же, стало быть, я больше ничего не смогу сделать». Это была кодовая фраза. Тут же распахивается дверь, и входят мой адъютант капитан Думитреску и с ним три сержанта. У всех в руках пистолеты. Они сказали Антонеску: «Вы арестованы». Антонеску был ярости. Он заорал на генерала Сэнэтэску: «Я не оставлю страны в руках ребенка!»
Антонеску и его брата увели, а я стал формировать новое правительство, куда вошли в основном военные, которых Антонеску уволил из армии за симпатии к союзникам…»
Многоходовая комбинация по внедрению в новое правительство Румынии коммунистов увенчалась успехом. Сталин высоко оценил податливость и сообразительность короля и только поэтому наградил его высшим полководческим орденом — «Победа». А вот Антонеску с наградами не повезло.
17 мая 1946 г. он был приговорен румынским судом в Бухаресте к смертной казни. Вскоре правоохранительные органы привели приговор в исполнение.
В 1990 г. «демократическим» режимом в Румынии Антонеску был полностью реабилитирован со снятием против него всяких обвинений.
О времена, о нравы!
Чтобы ничего не выдумывать при воспоминаниях того давнего выступления Белоусова, есть смысл процитировать фрагменты статьи о нём коллеги автора, с которым они вместе исследовали тему о работе Смерша в годы войны, и участника тех событий — Бориса Александровича Сыромятникова, недавно опубликованной в газете «Военно-промышленный курьер»:
«Я тогда имел звание подполковника, служил в военной контрразведке Смерш. Мне было приказано принять задержанных — Иона Антонеску и его подручных, в том числе и брата маршала министра иностранных дел Михая Антонеску — на станции Бельцы, это порядка 500 км от Бухареста.
Мне было сказано, что задание я получил сугубо секретное, ответственное, особое. Румынские руководители должны быть доставлены в Москву живыми и невредимыми. С момента взятия их под стражу молодым королем Михаем прошла неделя. Враждебные нам силы — сторонники Антонеску в Румынии, Гитлер в Германии, — конечно, знали, что они были увезены из дворца Бондарашем и переданы советскому командованию.
Гитлерy крайне было невыгодно, чтобы его ближайший партнер оказался в распоряжении Советского Союза. У Гитлера с Антонеску были более близкие отношения, чем с другими руководителями стран-сателлитов.
Начальником управления Смерш фронта мне было лишь обещано позвонить по «ВЧ» наркому внутренних дел Молдавии и попросить его оказать мне помощь. Вопросов пришлось решать много. Как организовать специальный поезд?
Сколько дней мы будем в пути, как, чем и где будем кормить задержанных (для себя мы взяли на неделю сухой паёк), кто за ними будет осуществлять медицинский надзор и т. д.?
Если у меня создадутся условия для бесед с задержанными, то о чем с ними можно говорить и на каком языке? В нашей группе не было переводчика с румынского языка.
Все эти вопросы имели существенное значение, и их надо было разрешить в Бельцах. Поэтому ещё в пути я отдал своим двум старшим оперуполномоченным — капитанам Зеленову и Яковлеву — распоряжение: по прибытию в Бельцы немедленно связаться с уездным отделом НИВД и начальником располагающегося там фронтового госпиталя, с их помощью подобрать для поездки с нами переводчика, врача, повара, знающего румынскую кухню, официантку и парикмахера.
Сам же по приезде в Бельцы срочно разыскал уполномоченного транспортного отдела НКВД и через него стал выяснять возможности для оформления спецпоезда. К нашему приезду сюда не поступило сверху об этом никаких указаний. Пришлось немедленно установить связь по селектору и просить прибыть наркома внутренних дел Молдавии генерал-майора Мордовца.
Он прибыл и сообщил, что начальник управления контрразведки фронта ему уже звонил, и он принимает меры: где-то к 14:00 из Кишинева в Бельцы прибудет под наш спецпоезд паровоз с подобранной для такой поездки бригадой и вагоном-салоном, которым пользовались немцы при оккупации ими Молдавии.
По рекомендации уполномоченного транспортного отдела станции Бельцы было решено оформить спецпоезд из пяти вагонов: товарного (у паровоза для смягчения), вагона-кухни, салона, спального для «гостей» и оперработников, а также пассажирского для охраны. Вопрос о том. какая будет дана «улица» нашему поезду, я решил с начальником транспортного управления НКВД СССР.
Мне вменялось в обязанность при остановках для пополнения паровоза топливом и водой доносить по селектору о состоянии «груза» начальнику транспортного управления НКВД, а он об этом будет информировать ГУКРСмерш.
Румын на станцию Бельцы доставил армейский конвой. Старший работник штаба фронта генерал-майор
Захаров попросил, чтобы этим же поездом следовать в Москву: у него там семья, которую он давно не видел, а ему предоставили недельный отпуск. Я не стал возражать.
Захаров мне рассказал, что в пути следования он ехал с И. Антонеску, но с ним почти не разговаривал. Остальные четверо румын находились в двух других легковых машинах. Вели себя они в дороге крайне настороженно.
Кроме прочего, оказывается, им было сказано, что их «везут в Москву на переговоры об условиях перемирия».
Для меня эти слова стали неким ориентиром, как к ним относится в пути.
…Захаров распорядился выводить из машин задержанных. Наш переводчик предложил им почиститься и принять душ. Все, кроме министра иностранных дел М. Антонеску, промолчали, а он отозвался на это с благодарностью. Я отдал распоряжение, и капитан Котов повел их в душ.
Затем «подопечные» были размещены по купе спального вагона. Мы расположили в купе по одному румыну и нашему оперативному работнику, а для И. Антонеску, переводчика и меня отвели два смежных купе с внутренней дверью…