Дело в том, что человек, который складывал эти автоматы на хранение, был большущим педантом и чертовски хозяйственным малым.
«Да у меня дядя на гуталиновой фабрике работает. У него этого гуталину просто завались»,- заявил кот Матроскин почтальону Печкину.
Это я к тому, что и ППШ и ракетницы смазаны были не скупясь, от души, и добрая половина перекочевала на наши руки. Пускай не гуталин, но тоже приятного мало.
Тут-то Андрей и напомнил мне про Серую дыру. Мол, почти у самого тупика бьет из стены родничок. В незапамятные времена один из спелеологов даже прорыл в полу что-то вроде ямки и, вспомнив «Приключения Тома Сойера», назвал ее чашей индейца Джо.
– Вариантов два,- предложил он.- Если там опять заволокло туманом, то до родника мы не доберемся, но если чисто – напьемся всласть.
– Напиться можно и здесь,- философски заметил Генка.- И, по-моему, я это уже сделал.- После чего устало закрыл глаза и по-барски махнул нам рукой: – Идите, дети мои, и обрящете. А потом и мне… притащите.
И ушел.
Нет, не в Серую дыру. Тело вообще никуда не ушло, зато дух воспарил. Мы даже услышали отчетливое рычание мотора – хр-р-р-р. Взлетал, наверное. Как Карлсон.
– Я чего-то тоже притомился, – зевнул Мишка.- Скачите одни, сынки, а я за холку подержусь.
И осталось нас трое. Брели мы к источнику не так уж и долго. Конечно, пробираться на четвереньках несколько затруднительно, но потом можно было идти в полный рост. До той самой развилки. Не буду повторяться, что я испытал, разглядывая крест над могильным холмиком, нарисованный мелом возле центрального из ходов, но тут раздался Андрюхин голос:
– Ну что, слабо стало? Не боись, вовремя остановимся. А хочешь, прямо сейчас назад повернем? Я пойму. Тут вообще-то многие пугаются.
И похохатывает эдак насмешливо.
Это он меня так подначивал.
– А как же вода? – недоуменно спросил Валерка.
– Если холодок по шкуре пробрал, значит, там Серая дыра хозяйничает,- вздохнул Андрюха.- Получается, что ходу до родничка нет.
А у меня и вправду этот самый холодок по спине пробежал. Нехороший такой. Видать, почуял организм неладное, сигнал послал, К тому же из дыры этой несло как из могилы. Тот, кому доводилось бывать на похоронах, знает – на кладбище даже земля пахнет иначе, смертью отдает. Это уже второй звоночек – первый изобразил мелом неизвестный доброхот-спелеолог. Умному хватило бы и одного, а мне и двух мало. Мне симфонический оркестр подавай с исполнением «Реквиема», и вдобавок чтоб академический хор дружно заорал в уши: «Не ходи туда, Костя, не ходи!»
Но ангелы на небесах не увлекаются хоровым песнопением. Не до того им. Они заняты более важными вещами. А тот единственный, которого называют хранителем, скорее всего, давно махнул на меня рукой по причине полной безнадежности собственных усилий, то есть моей абсолютной глухоты. Мол, не стоек человек в вере, в церковь не ходок, свечек не ставит, креститься не пытается – зачем я ему нужен?
Вообще-то на «слабо» меня последний раз брали еще в школе. Ох, и давно это было. Тринадцать лет прошло. Так что подначить меня трудненько. Но то в обычное время, а тут я словно окунулся в бесшабашную юность. К тому же, как я потом понял, сыграла свою зловещую роль психология – ну не мог я после столь долгой разлуки ударить в грязь лицом. Ладно Андрей. Тот был просто одноклассником, в друзьях у меня не ходил, но чуть сзади, у левого плеча, стоял Валерка, а уж он-то извини-подвинься, и срамиться перед ним мне никак не улыбалось.
Словом, рванул я туда, как конь ретивый, с которого слез Илья Муромец и он на радостях, пока хозяин не передумал, метнулся куда подальше. Андрей меня даже за руку придержал, мол, не лезь поперед батьки в пекло. Иду я за ним и размышляю, какого черта на это приключение поддался. Вроде не мальчик уже, почти тридцать лет, даже жениться собрался, а все не угомонюсь. И добро бы он меня к девчонкам потащил, хотя, говорят, в Москве они дорогие, так ведь нет, вынь да положь дураку Серую дыру.
Пока таким образом читал сам себе нотацию, мы уже пришли к нужному месту. Как только я на нее глянул, сразу понял – нет среди спелеологов из числа тех, кто знаком с этим местом, нашего брата-журналиста. Нет и не было, иначе то, что впереди, нипочем бы не назвали столь прозаично.
Во-первых, никакая она не серая. Даже в свете маленького фонарика, что был прицеплен на моей каске – Андрюха экипировал,- клубящийся впереди туман выглядел почти белым. Встречались там, правда, какие-то загадочные уплотнения потемнее, но изредка. Во-вторых, какая уж там дыра. Тут пахнет пропастью, не меньше, если только не бездной.
– А за ней что – Пятигорский провал? – спросил я.
– Я же говорил,- передернул плечами Андрей.- За ней тайна. Из обычного провала человека вытащить можно – помнишь, я тебе рассказывал про веревку, а тут…
– И впрямь врата в неведомое,- заметил я.- И что, так никто и не вернулся?
– Никто. Если сунуть одну голову, то оно безопасно, но разглядеть, что там впереди, все равно не выйдет. К тому же имеется еще одна странность – аккумулятор сразу садится и фонарик гаснет, так что смотри не смотри, все без толку.
– Точно безопасно, если одну голову? – уточнил я.
– Точно, – кивнул он и тут же без лишних слов шасть к этим вратам и голову туда нырь. Повертел ею туда-сюда и обратно высовывает.
– Чего там? – поинтересовался я.
Он пожал плечами:
– Одна серятина, как в нашем правительстве. Только если сам захочешь заглянуть, имей в виду – вперед не лезь. А то, что она вязкая, не обращай внимания. Дышать можно, а это главное.
– Рискнуть, что ли? – начал я размышления вслух.
Хмель с меня немного слетел, но осталось изрядно. Вовсяком случае, для куража в самый раз.
– Да нет тут никакого риска, – улыбнулся Андрей с явной насмешкой (или мне померещилось по пьянке?).
А сам показывает на часы: – Только ты быстрее решайся, Урал.
– Ах так! – воскликнул я.- Урал, да?! Урал, если хочешь знать, это о-го-го! Урал, он возле солнца стоит! Мне не веришь, так ты Алексеева почитай, темнота! – И с ходу нырь туда.
Правду Голочалов говорил – сплошная серятина.
«Куда ты завел нас, Сусанин?» – «Молчите, охламоны, сам заблудился».
Мне даже грустно стало – как ребенку, которому подсунули красивый золоченый фантик, а в нем ничего. Это ж как меня сумели напутать на пустом месте! Как мальчишку! А на деле…
«Обман, обман, кругом обман»,- сказал разочарованный ежик, слезая с кактуса.
Потому я и сунулся дальше – может, увижу хоть что-то. О предупреждении Андрея и о его рассказах про исчезновения людей я уже не помнил. Да и не таили эти врата за собой ничего ужасающего.
То, что переборщил, я понял сразу. В голове мгновенно сработал предупреждающий колокольчик динь-динь, сердце екнуло, мол, совсем ты, парень, очумел. Но коль почки отвалились, к «Боржоми» притрагиваться ни к чему, ибо бесполезно. Так и тут. Куда предупреждать, коль меня заволокло, затянуло и понесло. Причем самое удивительное, так это что я никак не мог понять, то ли лечу вверх, то ли падаю вниз. А может, вообще завис в воздухе? Хотя, наверное, все-таки падал, потому что спустя еще секунду я плюхнулся, но мягко, потому как в снег. Это в августе-то…