Думаю, это было правильным решением, потому что были ведь и другие беседы, о которых мы мало чего знаем.
Есть просто трогательные эпизоды в истории нашей космонавтики, и их надо сохранить, сберечь.
И, конечно, первые запуски, да и последующие, были самыми настоящими подвигами. И как погибали наши космонавты — Комаров в 1967 году на недовведенном, «сыром» «Союзе-1», у которого сначала не раскрылись солнечные батареи, а при спуске запутался парашют… И ведь машина была прекрасной, просто ее надо было отладить, что потом и сделали, Гагарин практически над гробом Комарова это пообещал, но сделали уже без него. А если бы раскрылись солнечные батареи — там была программа очень красивого эксперимента, — и возвращался бы на «Союзе-1» Комаров не один, а с Елисеевым и Хруновым…
Вторая и последняя, надеюсь, гибель наших космонавтов в космосе — от разгерметизации спускаемой кабины — это Волков, Пацаев и Добровольский в 1971 году… Чтобы поместились в кабину втроем, летали не в скафандрах, а в спортивных костюмах, с самого первого полета втроем, с 1964 года, — и это решение оказалось роковым…
А ведь были аварии и на земле, в процессе тренировок, экспериментов.
Это нужно помнить, потому люди, проложившие дорогу в космос, как это ни высокопарно звучит, — это герои нашей страны, живые и мертвые. И особенно надо помнить о живых, хоть это и не в наших, увы, традициях.
А ведь дорога в космос — это дорога к нашему прогрессу и нашей безопасности. Мы, в том числе и благодаря им, сейчас сидим и разговариваем — не только благодаря тем, кто Рейхстаг брал, но и благодаря тем, кто летал в космос.
И многими современными технологиями мы им обязаны. Ведь космические исследования — инструмент для создания, опробования и массового внедрения многих разнообразных технологий. Побочный результат, согласен, но очень приятный!
Никто ведь не полетит в космос просто для того, чтобы придумать новую систему связи, или новые тормоза, или новый энергетический элемент — слишком страшно, слишком тяжело. Но, полетев в космос, приходится придумывать новые системы связи, новые мелкие бытовые удобства, которые украшают жизнь сначала космонавтов, но потом и нас, обычных людей.
Мы перестаем их замечать на следующий день после их появления, но не стоит забывать, с чего все начиналось, «откуда ноги растут».
У нас, возможно, еще живы люди, которые в Циолковского, будучи мальчишками, кидали грязью и палками, травили его, считая городским сумасшедшим.
Е. ЧЕРНЫХ: — В Калуге.
М. ДЕЛЯГИН: — Может, уже не в Калуге, может, переехали…
Твердо верю, что российский космос будет продолжаться. Сейчас мы имеем некоторую трагическую паузу, связанную, в том числе, с деградацией нашей страны.
Е. ЧЕРНЫХ: — И деградацией нашей науки.
М. ДЕЛЯГИН: — Это лишь часть. И очень многое и в очень многих сферах придется наверстывать. Вот я руковожу Институтом проблем глобализации, и у меня разные сотрудники ездят в разные командировки в разных качествах. Лет семь назад были на Байконуре и приехали в шоковом состоянии, потому что ощущение от технологий — 60-е годы и ни шага дальше.
Но, думаю, с оздоровлением нашего государства оздоровится и наука, и космос. И мы будем вспоминать наши трагические неудачи: сведенные с орбиты раньше времени спутники, утопленный «Мир», несбывшиеся полеты, экспедиции, к которым готовились люди… Ведь что значит отказ от экспедиции на Марс? Это отказ от людей: люди-то готовились. И мы не узнаем их фамилии.
Е. ЧЕРНЫХ: — И технологии были.
М. ДЕЛЯГИН: — Так странно устроена жизнь, что, если новая технология не отработана в космосе, она потом имеет существенно меньше шансов попасть в гражданскую, обычную жизнь.
Но все будет восстановлено.
Мы не дадим архаизировать нашу страну до первобытного или, как многие сейчас вожделеют, феодального состояния. Технологическое отступление будет остановлено и повернуто вспять. Помните, как Высоцкий пел:
Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи,
Но мы помним, как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке.
Мы находимся сейчас, в том числе и в науке, в состоянии, когда солнце заходит на востоке. И высокие цены на нефть не должны обольщать: они неправильно используются. Но ситуация будет исправлена, хотя исправлять придется не каким-то там космонавтам или даже Генеральным конструкторам, а нам самим, и это будет неприятная работа. Но мы справимся: придется справиться.
Отступать некуда — позади Россия.
Е. ЧЕРНЫХ: — Михаил Геннадьевич, сегодня мы на эту тему говорим еще и потому, что ваша семья имела отношение к космосу. И, может быть, главный вопрос, который часто обсуждается до сих пор: а были ли американцы на самом деле на Луне? Вообще-то мы должны были там первыми быть.
М. ДЕЛЯГИН: — Мы должны были быть первыми, но недобросовестная конкуренция, недобросовестный лоббизм сыграли свою роль, к сожалению. Ну, как у нас сейчас с самолетом пятого поколения, как у нас с «Булавой», когда передали проект не тем, кто был к этому лучше всех подготовлен, а к тем, кто лучше всех умел себя пролоббировать перед начальством. Это же самое в определенной степени и сорвало наше участие в лунной гонке. Хотя луноход проработал во много раз больше времени, которое он должен был работать, и до сих пор он там стоит где-то.
Но американцы на Луне были.
Другое дело, что качество киносъемки, которую они там сделали, мало на что годилось: ну не до того им там было, это тоже была очень драматическая, прямо-таки по-ковбойски отчаянная история.
Они боялись, что киносъемка будет плохого качества — не до того было. И взяли одного из ведущих режиссеров той эпохи — Стэнли Кубрика, — который еще тогда снимал космическую фантастику, и он снял это в павильоне, в чем накануне смерти и признался, подтвердив многочисленные предположения.
И нестыковки записи с реальностью, на которые мы показываем пальцем: не та тень, флаг, который развевается и т. д., — это действительно павильонная съемка. Потому что реальная съемка на Луне была просто некачественной. Но на Луне они были.
И, знаете, что скажу по этому поводу: патриотизм заключается в возвеличивании себя за дело, за реальные достижения, а не в том, чтобы отвергать реальные достижения других, пусть даже своих конкурентов.
И, говоря «а», надо сказать и «б»: советский и российский космос — это были и остаются успехи социализма, это были и остаются успехи людей, которые не считали и не считают смыслом своей и чужой жизни получение прибыли, людей, всех себя отдавших развитию человека, его совершенствованию, его прогрессу не только технологическому, но и моральному.
Сейчас не только в нашей стране, но и во всем мире очень сильна тенденция к архаизации, причем не в сторону капитализма и даже не в сторону дикого капитализма, а в сторону раннего, средневекового феодализма, а то и позднего рабовладения. Это очень страшно, это очень скверно и этому нужно противостоять всеми силами. И развитие космических программ является, в том числе, и элементом противостояния этой тенденции.