Аннабель вздрогнула, попытавшись сконцентрироваться на голосе коронера.
— …погода.
— Простите, я не расслышала, что вы сказали. — Аннабель вздохнула.
— Что невозможно определить точный момент наступления смерти. Потому что снег может помешать сделать правильные выводы. Вероятнее всего, это случилось вчера. Думаю, ее пытали во второй половине дня и убили вечером.
Эд Фостер закончил свой рассказ, уточнив, что прикрепил к своему письму файлы с фотографиями, сделанными во время вскрытия, и это, естественно, никак не могло успокоить Аннабель.
Она погрузилась в тишину кабинета, и на нее нахлынули воображаемые призраки.
Руки ребенка.
Возможно ли это?
Как убийца, не обладая достаточной силой, мог завладеть своей жертвой? В этой истории оказывалось слишком много ненормального.
Аннабель получила отчет о вскрытии и провела остаток дня, вчитываясь в каждую фразу коронера. Она почувствовала, как тяжело пульсирует вена у нее на лбу, когда подняла голову, чтобы послушать Тэйера и Кахилла, споривших в коридоре по поводу того, какой отдых требуется мозгу детектива. Аннабель закрыла дело, в которое добавила недавно распечатанные страницы, и откинулась в кресле. Ночь уже наступила, действительно пора было отдохнуть. Аннабель показалось, что в дневное время суток она больше не живет, что она превратилась в вампира и ее жизнь активизируется в период между закатом и рассветом.
Она встала и надела свой бомбер, решив вернуться домой и тупо посидеть перед телевизором в ожидании завтрашнего дня. Она слишком устала, и для чего-то еще просто не было сил.
Однако на глаза ей снова попалась папка с надписью «Вскрытие трупа X. Ларчмонт, 23.01.02».
Вот черт! Это сильнее тебя, не так ли?
Аннабель взяла папку, которой посвятила целый вечер.
Но тут ей в голову пришла идея получше. Она уже успела внимательно изучить текст, ничего нового, кроме того, что рассказал по телефону Эд Фостер, она не откроет.
Да, у нее есть идея получше.
Ее шаги скрипели по снегу, словно по жатому хлопку; она остановилась перед входом в «Каджо Мэншн» на Атлантик-авеню. Аннабель вошла в теплый холл, отделанный в мексиканском стиле… Зеленые растения и характерная музыка, льющаяся над стойкой администратора. Если хорошенько подумать, то, что она делала, можно назвать глупостью — в его отсутствие она могла оказаться перед запертой дверью. Ее направили в 31-й номер «люкс».
Вот так. Мистер окружил себя роскошью…
Она поднялась на лифте и постучала в дверь под номером «31».
— Входите, — произнес приглушенный голос, — открыто.
Аннабель так и сделала. И от восхищения на пороге чуть не выругалась. Широкая гостиная, облицованная мексиканской плиткой, покрытый мальтоновым ковром пол, обилие лакированной мебели. Через всю комнату до балкона проходила стеклянная перегородка; сам балкон, отделанный белым камнем, нависал над внутренним двориком, который был увенчан стеклянным куполом. Во дворе росла целая колония кактусов — на карнизах и в подвешенных к ним кашпо. Интерьер номера чем-то напомнил Аннабель ее квартиру, правда, он был посолиднее и более экзотическим.
— Прошу вас, закрывайте дверь и входите, — спокойно, но твердо произнес голос Бролена. — Если честно, я ждал вашего визита.
Аннабель повернулась и увидела его сидящим на канапе с ножками из кованого железа и белыми подушками. Босые ноги, черные льняные брюки и рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. В руке — бокал вина. Чистые волосы собраны назад, но некоторые непослушные пряди опять выбились и уже почти касались щек и губ. Над головой Бролена поднималось украшение в виде куста роз, сделанное из завитков металла. Густые тени гостиной — единственным источником света был стоявший позади канапе абажур — подчеркивали угловатые черты лица частного детектива.
Аннабель внезапно стало тревожно — впервые с того момента, когда она встретила этого человека. Она смутилась, спрашивая себя, хорошо ли поступила, придя сюда, без предупреждения проникнув в его одиночество… не дав ему времени нанести на себя «защитный слой», которым обычно пользуются живущие в социуме люди.
Но у него этого нет! Ты видишь его таким, какой он всегда…
Тут она поняла, что болезненное ощущение рождено его аурой, чувством близости, исполненной волнения атмосферой; Бролен излучал особый магнетизм, который, находясь рядом с ним, нельзя было не почувствовать.
— Вы странная, — мягко произнес он.
Ей показалось, что губы детектива где-то совсем рядом с ее ухом и что он говорит шепотом.
— То, что вы пришли ко мне без предупреждения, меня не смущает, напротив, мне бы хотелось, чтобы вы, разглядывая меня, не стояли все время посредине гостиной. Как раз это начинает меня беспокоить.
Он говорил тихо, и каждое слово отпечатывалось в голове Аннабель ясно и четко, не растворяясь среди диковинной обстановки.
Женщина почувствовала тяжесть папки, которую держала в руке. Причиной всему — темнота и то, что после холодной улицы здесь тепло. Успокойся. Дыши, и все будет в порядке. Ничего страшного, ты волнуешься от внезапной близости, сопротивляйся, дыши. Вот так. Она тотчас снова овладела собой.
Бролен наклонился и зажег маленькую лампу.
— Садитесь, прошу вас. Могу я предложить вам вина?
— Нет, спасибо. Я пришла просить вас о помощи, — произнесла детектив, усаживаясь в удобное кресло.
Бролен не двигался, его темные глаза блестели, когда он смотрел на красавицу Аннабель — без желания, с простым любопытством. Она положила отчет о вскрытии на низкий столик из дымчатого стекла и кованого железа, сочетавшийся с остальной мебелью.
— Мы только что обнаружили новый труп. Первый после тех, которые были найдены в доме Линча.
— Откуда вы узнали, что между ними есть связь? — перебил он, держа в одной руке бокал, а ладонью другой прикрыв подбородок и губы.
— По татуировке у нее на затылке — такой же, как у людей на фотографиях. Это женщина двадцати лет, наркоманка. Мы ждем результатов токсикологической экспертизы, и есть большая вероятность, что она инфицирована вирусом иммунодефицита человека.
Бролен взял документ и начал изучать его. Жесты частного детектива были профессиональны: он читал отчет по диагонали, просматривал фотографии и прекрасно понимал, когда нужно вчитаться повнимательнее, а когда можно что-то пропустить. Пока он листал документ, Аннабель продолжала рассказывать о том, что было сделано ими утром вместе с полицией Ларчмонта. Внезапно она увидела, как по лицу Бролена скользнула тень. Ледяная дрожь пронзила женщину, когда она заметила, как потемнели глаза бывшего профайлера. Она неожиданно ощутила на себе тяжесть наступившей тишины, непрерывное трение атомов, похожее на статические потрескивания радиоприемника.