И опять студент. Снова вопрос про саммит на острове. А еще про игровые зоны, куда должны перетечь через несколько лет все игровые заведения. Президент снова не без удовольствия вспомнил, что и этот вопрос он перехватил у оппозиции. Неважно, что студента интересует опасность перетекания криминала вместе с игровыми заведениями. Ну да это пустяки — пусть еще поборются меж собой за доходы от игры на деньги. Им еще объяснять надо, какой куш они сорвут, если покажут свою нужность? Пожалуйста: «Наличие такой игорной зоны на той или иной территории означает, по прогнозам экспертов, значительный приток в региональный бюджет. А это дополнительные возможности для решения социальных задач, и все, что с этим связано». Ясно? Эксперты все вам сказали. А экспертам кто сказал? Ну, об этом не стоит говорить вслух. И на всякий случай надо напомнить: «Если руководство области, края, республики вообще не хочет, то, пожалуйста, можно перенести это в совершенно другое место. Но я вас уверяю, что, поскольку это привлекательно с экономической точки зрения, вряд ли от этого кто-то откажется».
На этом вопросе Президент вновь почувствовал себя усталым. Перехваченные у оппозиции темы он осветил, как ему показалось, даже с блеском. Но Президент не заметил то, что заметили все, кто следил за его речью — в глазах Президента не было никакого блеска. Они были усталыми и даже злыми.
Разговор с Сибирью как-то не заладился. Человек с трудно произносимой фамилией обратился не как полагается обращаться в адрес Властителя, а как к какому-то чиновнику. Что Президент как-то назвал себя чиновником, нанятым на срок, ничего не меняло. Это он мог так скромничать. А вот другим не следовало называть его «господин Президент». С Новосибирском надо будет построже. Распустились! И что за вопрос задан! Будто бы есть сомнения, что сибирские богатства могут поделить между собой другие страны! Они, конечно, поделят. Точнее, уже поделили. Но кто же станет в этом признаваться? Ведущие корпорации мира уже вложили свои деньги. И все было бы нормально, если бы проклятые политики не трактовали все это так, как им хочется! А им хочется не только доходов, но и власти. Мало им, что качают наши ресурсы и торгуют ими, подавай еще и контроль за территорией! Фиг вам! Мы за этот контроль будем драть с вас налоги и кое что еще! И граждане нас поддержат, даже если им с этого не достанется ни гроша. А мы убедим их в том, что кое-какие гроши все же им достаются. И они никому не отдадут Россию. Только Властителю!
Президент был раздражен. И в таких ситуациях из него выскакивали всякие словечки, которые потом обсасывала «желтая» пресса. Вот и теперь Президент неожиданно для себя назвал планы дележа недр Сибири «политической эротикой». Он хотел бы сказать «политический онанизм», но вовремя спохватился. От этого, правда, фраза сломалась и окончилась с трудом подобранным: «вряд ли это приведет к положительному результату». Почему положительному, для кого положительному? Об этом Президент не стал задумываться и торопливо перескочил на другую тему. Причем, как-то промахнулся, попав сразу в Ирак: «Маленькая страна, которая вряд ли может себя защитить, и которая обладает огромными нефтяными запасами. Ну, и что там происходит? Мы же прекрасно видим. Стрелять научились, навести порядок пока не очень получается. Да и вряд ли получится, потому что воевать с народом — абсолютно бесперспективное дело».
Ирак подвернулся на слово неслучайно. Президент не раз думал, что будет, если американцы всерьез захотят убрать его, как убрали Саддама Хусейна. Насколько им сложно поразить ключевые звенья нашей обороны высокоточным оружием, а потом высадить десанты для захвата штабов и ключевых экономических объектов? Президент знал, что ядерные силы здесь не помогут. Стремительную атаку «легкой кавалерии» отбить нечем. Армии по сути уже нет. Во главе финансовый смотритель. «Мебельщик», как презрительно называют его не только в войсках — по его основанной профессии. Ведущие военные академии закрыты. Помещения растащили местные власти. Подводный и надводный флот, почитай утонули, как в свое время лодка «Курск». Одна надежда, что Россия — не Ирак, побольше будет. О том президент и сказал. И мысленно поблагодарил предков, что в идущем от их вековой древности бездорожье увязла не одна завоевательная армия. Будем надеяться, что увязнет и теперь. Даже если у нас патронов хватит только на неделю.
Вслух Президент сказал совсем другое: «У нас достаточно сил и средств, чтобы защитить себя, свои интересы и на своей собственной территории, и в других регионах мира, кстати говоря. И то, что мы сейчас делаем по укреплению армии и флота, такие высказывания некоторых западных политиков лишний раз являются подтверждением, что все, что мы делаем по повышению обороноспособности страны, является правильным выбором для нас, и мы будем продолжать это делать». Сибирь должна была этим удовлетвориться.
Следующий сибирский вопрос Президент не понял. Какой-то лаборант заговорил вовсе не о своей науке, а о детском саде, где в добровольно-принудительном порядке берут деньги на содержание и на зарплату воспитателям. Кроме того, чтобы ребенка устроить в сад, нужно отстоять большую очередь, а зачастую и записаться за два-три года. Родитель даже предположил, что нечто подобное ждет его детей и в школе.
Президент конечно знал, что детских садов мало, потому что большая их часть была захвачена. Да и зачем же простаивать добру, если детей в садах просто не стало. Их и теперь не прибавилось. Просто в 90-е немного перегнули палку. Но народ привычен к дефициту. Все равно не рожает ни фига…
Президенту не хотелось думать над этим вопросом. Он прекрасно помнил свое изобретение в системе управления. Ему подсказали, что все проблемы надо просто сбросить на региональные и местные власти, а все деньги собрать в федеральном центре. Тогда центр будет распределять деньги и всегда будет хорош в глазах граждан, а местная власть будет всегда и во всем виновата. Туда, туда идите требовать! «Эта сфера деятельности — это прежде всего ответственность региональных и местных властей», — отрезал Президент. И тут же подсластил пилюлю: федеральный центр (то есть, Властитель) будет выделять субсидии.
Как это будет происходить? Президенту самому понравилась недавняя идея: сколько детей ни направляй в сад, плата практически не изменится. Скажем, стоит детсад 1000 рублей в месяц. Властитель компенсирует оплату, и она становится 800 рублей. Если два ребенка, то вместо 2000 надо будет платить только половину — 1000. Если три ребенка семья направляет в сад, то не 3000 она будет платить, а всего 900 рублей.
Описывая эту схему, Президент не заметил скептической усмешки одного из сибирских слушателей его речи, которому нечем было платить за детсад. У него просто не было 800 рублей на первого ребенка. У него не было денег даже чтобы пообедать сегодня. Президент не видел слезы молодой матери, которая навернулась у нее на глазах от безнадежности. Президент не заметил тяжелого взгляда, которым смерил монитор с изображением Президента кряжистый сибиряк. Ему было отчего посуроветь — Президент пропустил мимо ушей вопрос о поборах в детсадах и школах, которые обирают и без того тощий семейный бюджет.
Президент не знал своей страны. А страна только теперь узнавала Президента. Это был для нее чужой человек. Как будто у него никогда не было детей. А может, их у него и нет? Или он просто забыл, что был когда-то молодым? Забыл, чего стоило поднять детей на нищенскую зарплату?