– Потому что я этого не хочу! – почти выкрикнула она.

– Как ты можешь знать, даже ни разу не попробовав?

– Я не хочу ничего пробовать! Как ты не понимаешь?.. У меня своя жизнь… Дети, подруги… И тебе здесь не место!

Эти слова прорвали пелену возбуждения и остановили его руки, уже тянущиеся к ее груди.

Ему здесь не место?..

Раньше слово «дом» мало что значило для него, было пустым звуком. Он не принадлежал к миру своего отца со всеми этими титулами и аристократическим этикетом. Отныне и привычный корабль не являлся больше его домом – с той жизнью покончено.

Символом его нового дома стала Поппи… вернее, Фиби… хотя она и не хотела этого признавать.

Гриффин поднялся на ноги. Фиби, чьи волосы разметались по покрывалу, казалась такой уязвимой и невыносимо соблазнительной. Его пальцы подрагивали от желания ласкать ее, пока она не возбудится так же, как и он.

В отличие от той первой брачной ночи, на этот раз его плоть отвердела, едва Фиби вошла в комнату.

– Что ж, хорошо… – Он шагнул назад.

Фиби села на кровати с выражением облегчения на лице.

– Гриффин, в Лондоне тебе будет лучше. Там более изощренная публика, чем здесь. Там, возможно, никто и внимания не обратит на твою татуировку.

Гриффин рассмеялся. В таком же духе кто-нибудь мог бы уверять того или иного купца, беспокоящегося за свой товар, что пиратов поблизости и в помине нет.

– Здесь тебе будет ужасно скучно, – продолжала убеждать Фиби.

У него тем не менее не было сомнений, что до конца жизни он проживет именно здесь. Если только Арбор-Хаус не станет слишком тесным для всех детей, число которых, как он надеялся, еще увеличится.

– Наверное, мне действительно стоит нанести визит своему отцу, тем более что Вулфорд-корт отсюда недалеко. – Он увидел, как просветлел ее взор, и добавил: – Но к ужину я вернусь, если тебе, конечно, не жалко для меня еды. Тебя, кстати, не огорчит, если отец отречется от меня? Мне кажется, такой вариант возможен.

– Не огорчит, – отозвалась Фиби. – Но мое мнение не имеет никакого значения.

– Ты моя жена, и твое мнение для меня важно.

Их взгляды встретились, и Гриффин постарался безмолвно, одними глазами донести до нее, что ни при каких обстоятельствах не согласится на расторжение брака.

Она сглотнула, как видно, поняв этот посыл.

– Я твой муж, Фиби, – произнес он. – Возможно, наш брак не подтвержден пока соитием, но это произойдет сегодня ночью.

– Гриффин, ну зачем я тебе нужна? – почти прошептала Фиби. – Ты… дети… Ну какая из меня леди? Из меня не получится настоящей виконтессы.

Гриффин не сдержал улыбки.

– Ты думаешь, из меня получится образцовый виконт? Не переживай, оскандалимся вместе. Мне, конечно, хочется своих кровных детей, но я не против того, чтобы мой титул унаследовал Колин. Поскольку, благодаря именно твоему приданому, мой отец вылез из долгов, ты в праве сама избрать преемника. Так оно и произойдет.

– По поводу детей…

Гриффин приложил палец к губам Фиби, прежде чем та успела высказать свои соображения или извинения. Он не хотел слышать об отце ее детей, по крайней мере сейчас. Тот человек уже мертв.

– Ты нужна мне, Фиби. – В его голосе пробилась хрипотца, что звучало весьма красноречиво.

Она бросила на него обеспокоенный взгляд, судорожно глотнула, и это перекатывание по ее нежному горлу вызвало в нем новый прилив вожделения. Да что с ним такое творится?..

– Моя мать… я… – На несколько секунд Фиби умолкла. – Ну хорошо.

Создавалось впечатление, будто она снова, во второй раз, принимает его предложение. Хотя первого как такового и не было. Их брак стал сделкой между их отцами, которые обсуждали главным образом приданое и прочие финансовые аспекты.

Теперь же все решалось непосредственно между мужчиной и женщиной.

– Я, конечно, не идеальный вариант, – озвучил Гриффин свои мысли. – Несколько лет я провел по ту сторону закона и обладаю свирепой натурой. Кроме того, хромаю, татуированный, со шрамами.

Фиби окинула его взглядом с головы до ног.

– Мне нет дела до твоих шрамов, Гриффин, меня беспокоит другое. Я подозреваю, что у тебя имеется нечто вроде гарема. Я здесь этого не потерплю. Ты должен не только быть законопослушным, но и держаться подальше от других женщин.

Он едва удержался от улыбки. Надо же, какая строгая… Это даже возбуждало.

– Отныне, Фиби, других женщин для меня не существует. Даже если я вдруг встречу кого-то по имени Поппи. Ну а грабеж сам по себе никогда не был для меня интересен.

Она кивнула, и Гриффин подал руку, чтобы помочь ей подняться. У него, конечно, было немало женщин за последние четырнадцать лет – что правда, то правда. Но ни одна из них не зацепила его так, как Фиби. Должно быть, наличие свидетельства о браке имеет какое-то магическое воздействие.

– Если хочешь, я съезжу к твоему отцу вместе с тобой. Так сказать, в качестве буфера.

Это было довольно неожиданно.

– Нет, не нужно, – ответил Гриффин. – Полагаю, у тебя есть дела и здесь, при детях.

Фиби совершенно не походила на его собственную мать. Он имел счастье лицезреть виконтессу не чаще раза в неделю. Не то чтобы он так уж скучал по ней – как можно скучать по человеку, с которым почти не знаком?

– Нянюшка вполне способна уложить детей самостоятельно.

– Я вернусь к ужину, – повторил Гриффин.

Он поменял позу, но на сей раз вовсе не для того, чтобы унять боль в ноге. Он чувствовал себя несокрушимым, как скала – по той лишь причине, что его жена смотрела на него так, будто действительно беспокоилась о нем.

– Мы должны заняться… этим самым… именно сегодня ночью? – спросила Фиби и опять сглотнула.

Воображение Гриффина практически не покидали картины того, как он опрокидывает жену на кровать и срывает с нее одежды. Сознание предлагало с десяток доводов к тому, чтобы овладеть Фиби без промедления, как подобает всякому уважающему себя пирату, однако ее глаза останавливали его. Они были темными от внутреннего напряжения. Фиби, конечно же, не хотелось заваливаться в постель с бесцеремонным и грубым чужаком, нагрянувшим к ней в дом и объявившим себя ее мужем.

Что ж, он может подождать. Впереди у них целая жизнь.

Гриффин хотел заслужить себе место в этом светлом счастливом доме – среди незаконнорожденных детей с их нянями и рядом с этой прекрасной женщиной с ее упрямым подбородком. Не вкрадываться сюда, не вторгаться, а именно заслужить это место.

Он хотел этого… а точнее, хотел Фиби… больше всего на свете.

Глава 9

Его отец, Биддалф Берри, или иначе виконт Монкрифф, обитал в особняке, называвшемся Вулфорд-корт и расположенном примерно в часе езды от дома Фиби. Это имение являлось родовым гнездом семейства Берри на протяжении нескольких поколений, и именно здесь Гриффин родился и вырос.