– Все, ждем, когда метель закончится, – принял решение Чужинов. – Больше ничего не остается.
– В общем, праздник удался на славу, – мрачно буркнул Прокоп.
– Андреич, ты же сам с нами напросился, – вслух сказал Поликарпов то, о чем Глеб только подумал. – Сидел бы сейчас в Вылково сыт, пьян, молодок по задницам похлопывал да вечера ждал, чтобы за праздничный стол усесться.
– Я, Семен, ни о чем не жалею, – поморщился тот. – И потом что бы ни случилось, жалеть не стану. Я только лишь о том, что не вовремя. Эти гадины, – мотнул он головой, – могли бы и подождать денек, вместо того чтобы людям праздник портить.
– У меня, кстати, день рождения сегодня, – неожиданно выдал Егор. – Могли бы и вправду денек подождать, – улыбаясь, добавил он.
– Да ну?! Поздравляю, Егорка! – пожал ему руку Рустам. – Подарок за мной. И сколько тебе стукнуло?
– Восемнадцать, – ответил парнишка, по очереди пожимая протянутые ему руки.
– Ну все, старшой, по-любому придется на грудь принять. – Рустам посмотрел на Чужинова.
Глеб кивнул: а что помешает? Твари? Ну так им сюда еще добраться нужно.
– Примем, обязательно примем.
– Знаете, я даже бутылку коньяка с собой взял. Фляжку, вернее, – признался Егор. – Сам не любитель, но вы, надеюсь, оцените.
– Обязательно оценим! – успокоил его Денис Войтов. – Вот если бы еще и тортик, раз такой случай, – и он хитро взглянул на Крапивина.
Роман только руками развел: увы.
– Тортик не обещаю. Да и на чем его печь? На соляре? Проще сразу продукты выкинуть. Но у меня шоколад есть, три больших плитки. Это почти по половине каждому получится.
– Больше… и у меня парочка плиток имеется, – сообщил Рустам.
– То, что я самогонку, на семи кореньях настоянную, захватил, вы конечно же не сомневались, – под одобрительный гул голосов сказал Киреев. – Но что у меня к ней есть, не догадаетесь, даже не пытайтесь. – И, выждав паузу, поднял указательный палец и торжественно заявил: – Баночка белужьей икры! Маленькая, но понюхать каждому хватит.
У Чужинова был лимон. Обычный лимон, его Марина на подоконнике вырастила. Небольшой, замерзший до состояния камня, но самый настоящий, многие вкус его давно уже забыть успели.
Что-то особенное нашлось у каждого, и стол обещал быть богатым. И здесь, в окруженном смертоносными созданиями прокопченном вагончике, в котором дуло изо всех щелей, стало немного уютнее лишь при мысли о том, что должно случиться ближе к полуночи. Глеб взглянул на часы: время под вечер – слишком долго провозились, проделывая в кирпичной кладке дыру. Завтра ее придется расширить, что тоже потребует уйму времени, но это будет завтра, а пока… Пока у них будет праздник.
Глеб оглядел стол, выглядевший действительно праздничным. В центре горел походный керосиновый фонарь, тот самый, с которым они с Рустамом ходили в гости к Демьяну.
– Ну что, начнем? Поздравим Егора, проводим старый год, а там и новый встречать время подойдет. Егор!.. – начал он и поднял кружку, на донышке которой плескалась ароматная жидкость цвета крепко заваренного чая, собираясь произнести тост за здоровье именинника. И тут же поставил ее обратно, хватаясь за оружие: снаружи послышался топот множества лап.
Все кружки вместо того, чтобы удариться друг о друга, со стуком ударились о стол: товарищи последовали его примеру. Рустам дунул и загасил лампу, и все застыли, прислушиваясь. Топот приближался. Вот он раздался уже на лестнице, ведущей в вагончик, но на этом дело не закончилось.
– Они на крышу вагончика лезут! – сказал Егор то, что остальным и без его слов было понятно.
Несколько мгновений, и убежище заходило ходуном: твари, оказавшись на крыше, не затаились, они продолжали топтаться, и их было много. Часть из них падала вниз, но, судя по шуму на лестнице, на освободившееся место прибывали другие.
– Они что, свернуть его хотят? Чтобы он вниз рухнул? – Грохот стоял такой, что Крапивину приходилось кричать.
– Или потолок проломить своей массой.
– Стол прикройте: сейчас сверху мусора насыплется.
– Как в порожнем товарняке едем.
– Егора поздравить пришли, халявщики.
Последняя фраза явно принадлежала Прокопу Кирееву.
Какое-то время они слушали шум наверху, даже не пытаясь ничего предпринять. Да и что можно сделать? Начать палить в потолок, разрушая его и помогая тем самым тварям? Не говоря уже о том, что внутри будет полно крови и, даже если удастся защитить глаза очками, попади она внутрь, произойдет отравление. Возможно, и не с летальным исходом, но несколько часов мучительной рвоты обеспечено.
– Рустам, зажги лампу! – прокричал Чужинов, а когда помещение осветилось, вновь поднял кружку, жестом предлагая остальным присоединиться к нему. – За тебя, Егор! – под аккомпанемент непрекращающегося грохота произнес он и потянулся к имениннику, чтобы чокнуться. Остальные дружно к ним присоединились. Семьдесят граммов для мужчины – на один глоток, и лишь сам виновник торжества сделал их несколько, еще и умудрился закашляться, после чего по-дружески получил от Дениса ладонью между лопаток. Закинув ломтик лимона под язык, похрустели шоколадом, и тут Рустам выдал:
– Икры как будто бы меньше стало. Признавайтесь, кто? – Хотя на самом деле баночка оставалась нетронутой.
Немудреная шутка вызвала смех, под который Прокоп разлил по кружкам уже самогонку. Все понимали: если потолок сейчас не выдержит веса тварей – они погибнут. Как не спастись, если попытаться сбежать через проделанную в стене дыру.
– С наступающим! – проорал Джиоев.
– Уже две минуты, как новый наступил.
– Ну тогда, чтобы в новом году все твари сдохли!
И они дружно выпили, отлично понимая, что чудеса не случаются, даже если загадать их в новогоднюю ночь.
Твари угомонились только перед самым рассветом. Сначала шум начал потихоньку стихать, а затем и вовсе прекратился. Большая часть особей снова укрылась за стенами цеха, но стрелять в них не стали: темно, напрасный перевод патронов. На крыше определенно оставалось несколько, но они при всем желании уже не могли создать тот шум, что раздавался всю ночь.
Наконец-то можно было разговаривать спокойно, не напрягая голосовые связки, но все молчали. Посмотрев на утомленные лица товарищей, Глеб подумал: «Вероятно, и у меня самого вид нисколько не лучше. Если не хуже».
После показавшейся всем бесконечной ночи парни смертельно устали. И несколько раз успели попрощаться с жизнью, когда хлипкий вагончик лишь чудом не завалился вниз. Поначалу им было даже весело: громко кричали тосты, шутили, дочиста подмели все, что было на праздничном столе… Ну а потом, когда прошел час, другой, третий, начались проблемы. И если от грохота можно было хоть как-то уберечься, заткнув уши, то постоянная тряска действовала всем на нервы так, что они начали поглядывать друг на друга с опасением: как бы никто не схватился за оружие и не начал палить в потолок. Вероятно, твари именно этого и добивались. Или другого: что люди в отчаянии попытаются пойти на прорыв. Вернее, не сами твари – та или те хитрые особи, которые ими управляют. А в том, что дело обстоит именно так, из семерых не сомневался никто.