– Да, он там был. Тот самый гребаный сержант. Очнулся я в полицейском фургоне, и этот Дилип упирается ногой мне в грудь. Потом они бросили меня в камеру и не позволили сделать звонок, а все из-за моих…
– Колких шпилек.
– Да. Вы можете в это поверить? Я думал, меня там продержат весь день и как минимум пару раз отдубасят почем зря. А вы откуда узнали, что я задержан?
– Компания платит всем тюремным уборщикам. Через них мы отправляем передачи нашим людям, когда не удается вызволить их сразу. Этой ночью один из уборщиков заприметил тебя и дал знать людям Санджая. А те позвонили мне.
– Я вам чертовски признателен. Впервые в жизни угодил за решетку. Еще одну ночь в тюрьме я бы не выдержал. Будьте уверены.
– Санджаю это совсем не понравится. Он и без того тратит кучу денег на взятки копам. В благодарность ты должен купить ему новую шляпу.
– Я… но, видите ли… А какой у него размер головы? – Фарзад выглядел озабоченным и растерянным. – Я встречался с ним только один раз, и, насколько помню, голова у него скорее большая, чем маленькая.
– Он вообще не носит шляпы.
– Но вы же сказали…
– Я пошутил. Но только насчет шляпы.
– Мне… очень жаль, что так вышло. Я крупно облажался. Больше такого не случится, будьте уверены. Вы не могли бы при случае извиниться за меня перед Санджаем?
Я все еще хохотал, когда неподалеку от нас затормозило такси, из которого выбрался Навин Адэр. Расплатившись через окно с таксистом, он открыл заднюю дверцу и подал руку красивой молодой женщине. Повернувшись, он только теперь заметил меня:
– Лин? Ну и ну! А ты как здесь?
– На то есть ровно шесть тысяч причин, – сказал я, разглядывая девушку. Лицо казалось мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, где его видел.
– Ах да, – сказал Навин. – Знакомьтесь: это Дива. Дива Девнани.
Дива Девнани, дочь одного из богатейших людей в Бомбее! Фотографии этой невысокой девушки со спортивной фигурой, облаченной в дорогие дизайнерские наряды, можно было увидеть во всех журналах, освещающих самые шикарные светские мероприятия в городе.
Так вот что сбило меня с толку: ее совсем не гламурный прикид. Джинсы, синяя майка с коротким рукавом и простенькое ожерелье из лазурита никак не вязались с тем миром, в котором ей суждено было царить по праву рождения. Передо мной стояла самая обыкновенная девушка, а не великосветская кокетка с журнальных обложек.
– Очень приятно, – сказал я.
– У вас не найдется гашиша? – выдала она вместо приветствия.
Я быстро взглянул на Навина.
– Это долгая история, – со вздохом сказал тот.
– И вовсе не долгая, – возразила она. – Мой отец – Мукеш Девнани. Полагаю, вы слышали о Мукеше Девнани?
– Как я понимаю, это тот самый человек, чья дочь выклянчивает у прохожих наркотики перед воротами полицейского участка, да?
– Жуть как смешно, – сказала она. – Попридержите свой юмор, а то я могу прямо здесь уписаться со смеху.
– Вы хотели поведать мне короткую версию своей истории, – напомнил я.
– А теперь уже не хочу, – сказала она сердито.
– Ее отец нанял адвоката, моего хорошего знакомого… – начал Навин.
– А адвокат нанял вот его, – вмешалась Дива, – чтобы он был моим телохранителем в ближайшие две недели.
– Могу вас поздравить: вы попали в очень хорошие руки.
– Спасибо, – сказал мне Навин.
– Да пошел ты! – сказала девица.
– Что ж, приятно было познакомиться, – сказал я. – До скорого, Навин.
– И все потому, что меня угораздило связаться с этим болливудским кандидатом в звезды, – продолжила Дива, игнорируя мои прощальные слова. – То есть он не настоящая кинозвезда, а всего лишь дрянной кандидатишка, зато гонору выше крыши. А когда я отказалась с ним встречаться, этот подонок начал мне угрожать. Представляете?
– Высший свет – это дремучие джунгли, – заметил я с улыбкой.
– Уж кому, как не мне, это знать, – сказала она. – Так есть у вас гашиш или нет?
– У меня есть! – подал голос Фарзад. – Будьте уверены!
Мы втроем уставились на молодого парса.
Фарзад сунул руку за пояс штанов в районе ширинки, несколько секунд там шарил и наконец выудил десятиграммовый кубик гашиша в полиэтиленовой упаковке.
– Вот, – сказал он, галантно протягивая кубик даме. – Это вам. Примите его как… как подарок, типа того.
Губы Дивы скривились, словно она разжевала незрелый лимон.
– Ты что, достал эту вещь… из трусов? – Она конвульсивно сглотнула, сдерживая рвотный рефлекс.
– Да, но… я надел чистое нижнее белье только вчера вечером. Будьте уверены!
– Что это за чучело? – спросила Дива у Навина.
– Он со мной, – сказал я.
– Извините! – забормотал Фарзад, пряча гашиш в карман. – Я вовсе не хотел вас…
– Стоп! Ты что делаешь?
– Но я так понял, что вы…
– Разверни пленку, – скомандовала она. – Не дотрагиваясь до гашиша. Держи его перед собой на развернутой пленке. Не прикасайся к нему пальцами. И не прикасайся ко мне. Даже думать об этом не смей! Поверь, я смогу прочесть твои мысли. Проникнуть в мозг тебе подобных для меня раз плюнуть. Для любой женщины это раз плюнуть. Так что даже не пытайся думать обо мне. Ну, долго я буду ждать? Давай гашиш, кретин!
Фарзад трясущимися пальцами начал раскрывать упаковку. По ходу дела он искоса взглянул на миниатюрную светскую львицу.
– Ты подумал! – свирепо сказала она.
– Нет! – запаниковал Фарзад. – Ничего я не думал!
– Ты просто омерзителен.
Наконец Фарзад протянул к ней ладонь с развернутой пленкой, на которой лежал кубик гашиша. Дива взяла его двумя пальцами, отщипнула чуть-чуть, а остальное убрала в сумочку с серебряным зевом в виде рыбьего рта. Затем вытянула из пачки сигарету, выкрошила с ее кончика немного табака, заменила его гашишем, сунула сигарету в рот и повернулась к Навину, чтобы тот дал ей прикурить. Навин колебался:
– Стоит ли делать это сейчас?
– Я не смогу разговаривать с копами, если перед тем не покурю, – заявила она. – Я даже с младшей горничной у себя дома не могу общаться, пока старшая горничная не взбодрит меня косячком.
Навин зажег сигарету. Дива затянулась, несколько секунд держала дым в легких, а затем выпустила его длинной густой струей. Навин повернулся ко мне.
– Ее отец подал жалобу на актера еще до того, как меня привлекли к этому делу, – пояснил он. – Актер задумал играть по-крупному. Я нанес ему визит. Мы потолковали. Он признал свою неправоту и обещал исчезнуть с ее горизонта. Теперь нам нужно забрать заявление из полиции, но сделать это она должна лично. Я специально привез ее сюда в такую рань, пока об этом не пронюхали репортеры, и…