Арнульф первым уложил своего коня, закрыл его морду запасным плащом, сам лег рядом с ним и обернул голову полой своего плаща, оставив маленькую щелку, через которую он мог смотреть в ту сторону, откуда приближалось облако.
Облако все приближалось, все темнело. Скоро оно заслонило солнце, и на мир обрушилась гудящая, ревущая, клокочущая тьма.
В последний миг Арнульф плотно затянул плащ, не оставив ни малейшей щелки – и в то же мгновение беспощадная темнота накрыла.
Это действительно была песчаная буря. Она принесла с собой целое море песка, словно сама пустыня обрушилась на германский отряд. Миллионы песчинок кусали и жалили тело Арнульфа, как миллионы железных пчел. Они проникали под его плащ, забивали рот и нос, мешая дышать, проникали в глаза.
Буря завывала, как тысяча демонов. Время, казалось, остановилось. Арнульф не знал, жив он или уже умер и оказался в аду – в том аду, про который рассказывают приверженцы той новой веры, христиане. В том аду, где каждый умерший будет мучиться, пока не искупит до конца все свои грехи.
А грехов за душой у Арнульфа было много, очень много! Достаточно перечислить тех, кого он убил…
Он принялся перебирать их, лишь бы не слушать жестокий рев бури, лишь бы не чувствовать болезненные укусы песчаных пчел…
Ему было страшно, как никогда прежде.
Куда страшнее, чем в любом самом кровавом бою. Страшнее даже, чем в море, когда на них обрушился шторм.
Он немного передвинулся, вжавшись в теплый бок своего коня, еще туже затянул плащ.
Благородное животное, почувствовав прикосновение хозяина, вздрогнуло всем телом. Затем конь тихонько заржал – но ржание тотчас затихло, видимо, коню не хватало воздуха.
Да и самому Арнульфу дышать становилось все тяжелее. Воздух с трудом проникал сквозь плотный плащ, сквозь раскаленный песок. Да и тот воздух, который доставался германцу, был горячим и сухим, почти непригодным для дыхания, он только обдирал горло, не принося даже временного облегчения. Кроме того, на плечи Арнульфа словно навалили непомерный груз. Казалось, его похоронили заживо, завалив тяжелыми каменными плитами и поставив сверху надгробие вроде тех, какие он видел в Риме.
Он готов был уже расстаться с жизнью и жалел лишь об одном: что не умрет в бою, как подобает настоящему воину.
«Только бы не погибнуть под толщей песка, – думал он в страхе, – только бы не быть погребенным заживо! Если тот новый бог, о котором говорят христиане, спасет меня – я уверую в него и принесу ему богатые дары…»
Но он понимал, что недостоин помощи самого милосердного бога. Слишком много он грешил, слишком много крови пролил своим верным мечом…
Арнульф понял, что недостоин милости – потому что сам никогда не проявлял милосердия.
Душу его охватило отчаяние. Он осознал, что жизнь его кончается, что вот-вот наступит смерть – страшная, позорная для настоящего воина. И что эта смерть будет справедливым воздаянием за его неправедную жизнь.
И вдруг, в этот жуткий миг, рев бури затих.
Агния села за стол, чтобы привести свои мысли в порядок, и в это время зазвонил ее телефон.
В первое мгновение она не осознала, что произошло, и просто потянулась за трубкой. Но тут до нее дошло: раз телефон звонит, значит, у нее снова есть связь… Она помотала головой, не веря своим глазам, но нет, телефон светился. Никаких мелодий и песенок, телефон заливался обычным звонком.
Взглянув на дисплей, она увидела номер матери и поднесла телефон к уху:
– Да, мама, я слушаю!
– Ну слава богу, наконец-то! – воскликнула мать. – Что было с твоим телефоном? Мне все время отвечали, что твой номер заблокирован! Ты что – внесла меня в черный список? Как ты могла! Я – твоя родная мать! Как ты могла так со мной поступить! А что, если бы мне срочно понадобилась твоя помощь?
– Мама, да что ты такое говоришь? – Агния попыталась вклиниться в ее монолог. – Конечно, я этого не делала! Мне это и в голову не приходило! С моим телефоном что-то случилось, какой-то сбой, я сама не могла никому позвонить!
– Наверное, ты просто забыла положить деньги на счет! – авторитетно заявила мать. – Ты всегда так неаккуратна! Ты всегда забываешь самые важные вещи…
– Возможно, мама, – уклончиво ответила Агния, чтобы не вдаваться в длинные и бесполезные объяснения, – что ты звонишь? Чего ты от меня хочешь?
– Как – чего? – воскликнула мать с пафосом. – Это же ты мне позвонила, говорила какие-то глупости, якобы у тебя совсем нет денег. Я долго думала о твоем звонке и решила, что ты себя очень запустила. Ты безобразно относишься к своему здоровью…
– Мама, при чем здесь здоровье? – попыталась перебить ее Агния. – Если у меня действительно неприятности, это не имеет отношения к здоровью!
– Ты говоришь так только по незнанию! – авторитетно возразила мать. – Все события нашей жизни связаны со здоровьем! У тебя все симптомы переутомления и хронического авитаминоза. Тебе непременно нужно принимать какие-то общеукрепляющие препараты, и я даже знаю какие. Есть одна фирма, которая поставляет чудодейственное тибетское средство, состав на основе желчи черного носорога. Это средство делает настоящие чудеса! Тебе нужно пропить курс этого средства, и ты станешь совершенно другим человеком!
– Мама, я не хочу становиться другим человеком! – запротестовала Агния. – Я хочу быть самой собой!
– Не говори глупостей! – отрезала мать. – Ты должна пропить полный курс! Тем более что у тебя есть уникальная возможность. – Она сделала эффектную паузу, чтобы Агния смогла как следует оценить ее слова. – Черный носорог – редкое, исчезающее животное, поэтому достать его желчь очень, очень трудно! Есть только несколько охотников, которые ее добывают. Причем делают это по старинной, экологически чистой методике, с соблюдением традиционных ритуалов. Понятно, что она стоит очень дорого. К счастью, я работаю на эту фирму и могу достать тебе это средство с большой скидкой! Если ты приедешь ко мне сегодня, я могу сделать тебе скидку целых восемь процентов! У нас как раз сейчас проходит рекламная акция…
– Вот я сейчас все брошу… – пробормотала Агния вполголоса.
Мать, впрочем, отлично ее расслышала.
– И это – вся твоя благодарность? – воскликнула она возмущенно. – Я забочусь о тебе, думаю о твоем здоровье…
– Я не смогу принимать это средство. Мне жалко черных носорогов, ты же сама сказала, что они очень редкие, вымирающие животные. Я не хочу чувствовать вину за их исчезновение.
– Какие глупости! Носорог – это всего лишь животное, как можно его сравнивать с человеческим здоровьем? Кажется, Достоевский сказал, что все черные носороги мира не стоят слезы ребенка… а тем более взрослого человека!