Таким манером Лиза благополучно выбралась из города и выехала на шоссе.
По сторонам замелькали пригородные дачи с палисадниками, расцвеченными яркими красками осени, и полупрозрачные лиственные рощицы.
Лиза уже перевела дыхание и поверила, что ее неприятности подходят к концу, как вдруг увидела на обочине полицейскую машину. Из этой машины вышел рослый полицейский и замахал ей жезлом, требуя остановиться.
– Только не это! – простонала Лиза.
Она окинула взглядом шоссе.
Попробовать проскочить мимо полицейских, уйти от них на большой скорости? Нет, ничего не выйдет: у них машина мощнее, они быстро ее догонят, да и на следующие посты передадут ее данные, так что далеко она не уедет…
Оставалось одно – попробовать договориться.
Она притормозила и съехала на обочину.
Полицейский подошел к ее машине, глядя исподлобья и постукивая жезлом по руке.
– Здравствуйте, прапорщик! – проговорила Лиза, кокетливо наматывая прядь волос на палец. – Разве я что-то нарушила?
– Сержант Костылин! – поправил он, внимательно оглядывая «Тойоту». – Попрошу ваши документы.
Лиза открыла бардачок и сунула в руки полицейского все, что там нашла.
– Посмотрите, это вообще-то машина мужа, я не помню, где у него что…
– А где ваши права? – осведомился сержант, внимательно просмотрев бумаги.
– Понимаете, господин сержант, – Лиза придала своему голосу взволнованную, граничащую с истерикой интонацию, – мне позвонила свекровь – она с детьми на даче – и сказала, что Володичка заболел… Володичка – это мой сын, ему всего пять лет! Так вот, она сказала, что у него температура и какая-то сыпь… Я, конечно, сразу помчалась на дачу и в спешке забыла взять права… пожалуйста, дорогой мой, отпустите меня! Выпишите мне любой штраф, но только отпустите! Я так волнуюсь за своего ребенка…
Сержант, кажется, заколебался, но тут сзади подошел его напарник.
– Выйдите из машины! – проговорил он строго.
– Что? – переспросила Лиза, округлив глаза.
– Выйдите из машины! – повторил второй полицейский.
– Но почему? Скажите ему, – она повернулась к сержанту, – скажите, что я очень спешу… что у меня ребенок болен, может быть, очень тяжело, и я тороплюсь к нему…
– К ребенку она торопится, – сообщил напарнику сержант, как будто Лиза говорила на иностранном языке, которого тот не знал, – температура у него…
– Не знаю, как насчет температуры, но только эта «Тойота» числится в угоне, – проговорил второй полицейский, – так что выйдите из машины и положите руки на капот!
– Не может быть… – забормотала Лиза, – это какая-то ошибка… это машина моего мужа…
– Последний раз говорю – выйдите из машины! – отчеканил суровый полицейский и потянулся к пистолету. – Давайте не будем!
– Это ошибка! – всхлипнула Лиза.
– Если ошибка, дамочка, мы разберемся! – постарался успокоить ее сержант Костылин.
Лиза выбралась из машины, лихорадочно пытаясь понять причины своих неприятностей и найти выход из положения.
Что касается причины… Вряд ли ботаник, у которого она угнала «Тойоту», успел сообщить об угоне, и тем более вряд ли эти сведения дошли уже до каждого поста дорожно-патрульной службы. А это значит, что против нее продолжает работать все та же программистка, приятельница Агнии Иволгиной.
Но как она могла узнать номер и приметы угнанной машины?
Ладно, бог с ней, с причинно-следственной связью, сейчас-то что делать?
Она стояла возле машины. В двух метрах от нее, за обочиной, начинался густой кустарник, а дальше – темный лес. Если рвануть в кусты… но полицейские слишком близко, и по крайней мере один из них не сводит с нее глаз.
– Руки на капот! – повторил строгий полицейский, каким-то образом почувствовав ее намерения. При этом он положил руку на открытую дверцу машины.
В это время по шоссе мимо них на полной скорости проехала огромная грузовая фура.
– Вы смотрите, что он вытворяет! – воскликнула Лиза, показав на фуру.
Оба полицейских, которые стояли спиной к дороге, инстинктивно повернулись.
Лиза воспользовалась этим моментом и резко захлопнула дверь машины, прищемив руку строгого полицейского, и тут же, сиганув через обочину, нырнула в кусты.
Полицейский вскрикнул, затряс раненой рукой. Тут он заметил побег подозреваемой и хотел схватить пистолет, чтобы сделать предупредительный выстрел, – но правая рука его не слушалась. Тогда он попытался достать пистолет левой рукой, но это было слишком неудобно, он выронил пистолет, при этом, наверное, сняв его с предохранителя, и тут же прогремел выстрел.
Его доверчивый напарник, сержант Костылин, растерялся и только размахивал руками, повторяя:
– Уйдет! Уйдет!
Когда пистолет его напарника случайно выстрелил, Костылин решил, что преступница отстреливается, и на всякий случай спрятался за угнанную «Тойоту».
Лиза тем временем продиралась через кусты, то и дело меняя направление, чтобы сбить полицейских со следа.
Впрочем, они и не собирались ее преследовать: один по причине травмы, другой – по причине врожденной нерешительности характера.
Минут через пятнадцать Лиза решила, что опасность погони миновала, и перешла на шаг.
Она шла через осенний лес, даже приблизительно не представляя, где находится и как добраться до загородного дома Елены Юрьевны.
Она прекрасно умела обращаться с любым огнестрельным или холодным оружием, в совершенстве владела несколькими видами восточных единоборств, отлично разбиралась в ядах – но ей ни разу не приходилось блуждать по смешанному лесу средней полосы. И сам этот сырой, темный лес вызывал у нее чувство растерянности и неуверенности. Кроме того, осенью в средней полосе рано темнеет, и если в городе это не так заметно, то сейчас, отойдя на небольшое расстояние от освещенного шоссе, Лиза оказалась в кромешной тьме.
Небо давно уже заволокло тучами, луны не было, да еще эти деревья, казавшиеся в темноте выше, чем есть на самом деле. Лиза споткнулась и упала на сырую, прелую землю. Только отличная реакция спасла ее от того, чтобы не упасть прямо на острый сук. И хотя она видела в темноте неплохо, но только не в этом буреломе. Если бы была хоть какая-то тропинка!
Ну надо же, вроде бы совсем недалеко от города, а такое ощущение, что она в глухом лесу. И где шоссе? И машин на дороге мало, время позднее, ничего не слышно. Как ни противно это признавать, но придется ждать рассвета. Холод и сырость ей, конечно, не нравятся, но их можно пережить. А вот если она сломает ногу или напорется на сук, тогда точно она пропадет.
Глаза привыкли к темноте. Осторожно ступая, Лиза вышла на крошечную полянку. В одном ее конце она нашла вывороченную с корнями сосну, рядом валялась куча брошенных кем-то веток. Лиза залезла в небольшую пещерку, образованную корнями сосны, подстелила под себя колючие ветки и укрылась ими, натянув поглубже капюшон куртки. Не самое приятное времяпрепровождение, но это не смертельно. Она справится, она сильная и выносливая. А теперь надо поспать, все равно делать нечего до рассвета. Она заснула, едва закрыв глаза, и увидела удивительный сон.